Черный лед - Майкл Коннелли

Вернувшись в гостиную, Гарри остановился и прислушался. Ни единый звук не нарушал тишины. Дом казался пустым, он словно замер, мучительно отсчитывая секунды в безнадежном ожидании того, что кто-то не придет и что-то не настанет. В комнатах, полных призраков самой причудливой формы, взгляд Босха перебегал с одного невнятного предмета на другой. Он рассматривал зачехленное кресло-качалку, когда наверху раздался шум – словно на пол упал сброшенный ботинок.

Гарри пошел на звук. Заметив рядом с входными дверями широкую каменную лестницу, он начал медленно подниматься. Звук наверху не повторился.

Дойдя до второго этажа, Босх крадучись двинулся по застланному ковровой дорожкой коридору, заглядывая в спальни и ванные комнаты, но все они выглядели заброшенными и пустыми.

Не обнаружив никого, Гарри вернулся к лестнице и продолжил подниматься в башню. Единственная дверь на верхней площадке стояла открытой, но изнутри не доносилось ни звука. Босх припал к полу и беззвучно проскользнул внутрь, держа обрез перед собой.

Мур был здесь. Он стоял спиной ко входу и рассматривал себя в зеркале платяного шкафа. Дверца была слегка приоткрыта, так что Босх не отражался в зеркале.

Несколько секунд Гарри смотрел на Мура, оставаясь незамеченным, потом быстро оглядел небольшую комнатку. Посередине стояла широкая кровать, а на ней лежал открытый чемодан. Рядом с чемоданом расположилась спортивная сумка, туго набитая и закрытая на молнию, как будто упакованная в дорогу.

За все это время Мур ни разу не пошевелился; он все так же пристально вглядывался в свое отражение. У него отросла борода, а глаза благодаря контактным линзам стали карими. Мур был в полинявших голубых джинсах, новеньких ковбойских сапогах, черной майке, черной кожаной куртке и таких же перчатках. Издалека он вполне мог сойти за Эль-Папу.

Потом Гарри заметил отделанную хромом рукоятку автоматического пистолета с деревянными щечками, торчавшую из-за ремня Мура.

– Ты долго собираешься смотреть на меня, Гарри? Может, что-нибудь скажешь?

Не двинув ни головой, ни руками, Мур перенес тяжесть своего тела на левую ногу, и они с Босхом уставились друг на друга в зеркале.

– Ботиночки-то сменил? – спросил Босх. – Небось еще перед тем, как уложил Зорилло, верно?

Только теперь Мур повернулся к нему лицом. Он молчал.

– Держи руки так, чтобы я видел их, – приказал Босх.

– Хочешь верь – хочешь нет, но я знал, что если кто-то и придет за мной, то это ты.

– А ты очень хотел, чтобы кто-нибудь пришел, правда?

– Иногда – да. А иногда – нет.

Босх сделал еще один шаг в комнату и сместился в сторону, чтобы быть прямо напротив Мура.

– Новые контактные линзы, борода… Ты выглядишь совсем как Эль-Папа… издалека. Но как ты убедил его лейтенантов, охранников и телохранителей? Как они позволили тебе занять его место?

– Их убедили деньги. Они бы позволили занять место Зорилло даже тебе. Видишь ли, Гарри, обо всем можно договориться, особенно когда у тебя в руках тесемки от кошелька. А кошелек был у меня. – Мур слегка кивнул в сторону спортивной сумки на кровати. – А как насчет тебя, Гарри? У меня есть деньги, правда, немного – каких-нибудь сто с небольшим тысяч наличными.

– Я так и думал, что ты сбежал со всей кассой.

– Разумеется. Правда, основные средства хранятся в банке, как и положено. Здесь все, что оказалось под рукой – вы с вашим рейдом застали меня не в самый подходящий момент, – но я сумею достать больше.

– Конечно, ведь ты и подпись Зорилло подделываешь так же ловко, как и его внешность. – Мур промолчал. – Кем он тебе приходился?

– Кто?

– Ты знаешь – кто.

– Единоутробный брат. У нас были разные отцы.

– А замок… Это из-за него ты заварил всю кашу, не так ли? Ведь это тот самый замок, в котором ты жил, прежде чем Сесил Мур выгнал тебя вместе с матерью?

– В чем-то ты прав. Я решил купить его, когда… когда отца не стало. Но у меня ничего не вышло – все здесь потихоньку разваливается и приходит в упадок. В наши дни не так-то просто заботиться о том, что любишь. Эта задача не каждому по плечу.

Босх внимательно разглядывал Мура, пытаясь угадать его мысли. Кэл выглядел усталым от всего, что с ним произошло.

– Что случилось на ранчо? – спросил Гарри.

– Ты имеешь в виду тех троих? В известном смысле можно сказать, что там свершилось правосудие. Грена был настоящей пиявкой, он вот уже несколько лет исправно сосал из Зорилло деньги. Арпис убрал его.

– Кто же убрал Арписа и Дэнса?

– Это сделал я, Гарри.

Мур сказал это, ни секунды не колеблясь, и Босх внутренне похолодел. Как коп, Кэл знал основное правило: никогда не признаваться. Нельзя раскалываться, пока рядом с тобой нет пройдохи-адвоката, который подскажет, как правильно заключить сделку о признании вины[15].

Почувствовав, что у него вспотели ладони, Босх поудобнее перехватил обрез, сделал маленький шаг вперед и прислушался. В доме по-прежнему было тихо.

– Я не вернусь, Гарри, – сказал Мур. – Думаю, ты уже догадался.

Он произнес это ровным и спокойным голосом, как бы между прочим; так говорят о чем-то раз и навсегда решенном.

– Как тебе удалось заманить Зорилло в Лос-Анджелес, в этот вонючий мотель? И как ты добыл его отпечатки для личного дела?

– Ты хочешь, чтобы я все рассказал? А что потом? – Мур бросил быстрый взгляд на растопыренную спортивную сумку.

– Потом – ничего. Потом мы поедем в Лос-Анджелес. Я же не сказал тебе: «Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас». Нас здесь двое – только ты и я, и все, что ты скажешь, останется между нами.

– С отпечатками было просто. Я делал для него удостоверения личности – у него их было не то три, не то четыре, – чтобы он мог свободно перемещаться через границу. Однажды он попросил меня сделать ему паспорт и полный комплект документов. Тогда-то я и сказал, что мне нужны его отпечатки пальцев. Я сам и снимал их.

– А мотель?

– Как я говорил, он постоянно пересекал границу. Уходил через тоннель, пока АКН сторожила его на ранчо, и ехал куда ему вздумается. Зорилло нравились матчи «Лейкерс», нравилось сидеть в первом ряду – рядом с одной блондинистой актрисой, которая любит появляться на телевидении. В общем, в один из таких приездов я дал знать, что хочу встретиться с ним. Он пришел.

– И ты убил Зорилло и занял его место… А старик рабочий? Что он сделал?

– Просто зашел на запретную территорию. Зорилло сказал, что поденщик почему-то оказался возле люка, когда он собирался в свою последнюю поездку. Чернорабочим запрещен вход в зал, где стоит машина, но этот, возможно, не умел читать. Словом, Зорилло счел, что рисковать не стоит. Старик мог проболтаться о тоннеле.

– Но почему его бросили на задворках ресторана? Почему не закопать тело там, где его никогда не найдут?

– Да, зарыть его где-нибудь в пустыне – это был бы идеальный вариант. Но это не я привез его в Лос-Анджелес. Неужели ты не понял? Зорилло хотел держать меня в узде, поэтому приказал доставить тело в город и сбросить около мусорных баков. Этим занимался Арпис. Той же ночью Зорилло позвонил мне и предложил встретиться в «Яйце». Он велел мне припарковаться у задней двери. Я так и сделал – и наткнулся на труп. Зорилло полагал, что я не трону эту штуку и сделаю вид, будто ничего не заметил. Тогда у него появился бы еще один рычаг, чтобы давить на меня. Но я обманул его ожидания и заявил о находке. Дело попало к Портеру, и я условился с ним, что он будет тянуть с опознанием как можно дольше. – Босх молчал, пытаясь уяснить логику событий, о которых рассказывал Мур. – Что-то мне надоело вот так стоять, – заметил Мур. – Что ты намерен предпринять? Наденешь на меня наручники и потащишь в Лос-Анджелес, чтобы прослыть героем?

– Почему ты не мог позабыть? – спросил Босх.

– О чем?

– О замке. Об отце и о том, что случилось. Ты должен был оставить прошлое в покое.

– У меня украли мою жизнь, Босх! Он выгнал нас пинками – меня и мою мать. Как можно забыть такое? Ты ни хрена не понимаешь, Босх. – Гарри начал понимать, что расспросы слишком затянулись и Мур понемногу становится хозяином положения. – Когда я узнал, что он сдох, во мне что-то перевернулось, – продолжал Мур. – Не знаю, что со мной было… Я решил, что замок должен стать моим во что бы то ни стало, и отправился повидаться с братом. Я совершил ошибку. Началось все с малого, но процесс шел слишком быстро. Очень скоро я уже пахал на него по полной программе: прикрывал курьеров, гонял конкурентов и так далее. Мне нужно было освободиться, а я знал только один путь.

– Это был неверный путь, Кэл.

– Не нуди, Босх. Эта песня мне знакома.

Гарри не сомневался, что Мур рассказал эту историю так, как она ему представлялась. Вместе с тем он понимал, что Мур угодил в объятия самого дьявола. Узнал, кто он такой…

– Почему ты выбрал меня? – спросил он.