Печать Сансары - Дмитрий Лим

Мать «пятого» не отступила. Она сделала еще один шаг вперед.

— Тогда я бросаю тебе вызов, Юрий Зори. Я бросаю тебе вызов ради чести моей семьи!

Юра как будто опешил, снова запнулся, на мгновение потерял дар речи.

— Мама, нет, — сказал «пятый», вставая.

Его голос дрожал.

— Все в порядке, мы можем подождать, посмотрим, что…

Она посмотрела на него, и он замолчал. Он снова сел, сгорбившись в себе.

— Я собрал вас всех, чтобы добиться справедливости для Астаза, а не…

— Разве ты только что не сказал, что он сражался в дуэльном загоне? — спросила она, — Справедливости не надо искать. Дуэли существуют не просто так, Юрий Зори. Не для мелкой мести. За истинные обиды и за урегулирование того, что требует честь. Если Господин Астаз был убит на дуэли, вы должны были либо бросить вызов его противнику, либо оставить все как есть. Твоя одержимость не приносит тебе пользы.

По комнате прокатился ропот согласия.

— А теперь либо прими мой вызов, либо отпусти нас.

— Очистить площадку, — приказал Юра, растворяя платформу, на которой он стоял, и спрыгивая на пол.

Мебели в центре комнаты было немного, вероятно, намеренно, но вокруг стояли люди. Они быстро освободили место, оставив Юру и разъяренную женщину лицом друг к другу.

Я не мог отделаться от ощущения, что это глупая трата энергии. Почему бы просто не позволить ей забрать детей и уйти? Он раскроет свою силу и стиль убийце Арну. Пользы от этого не было.

Но он был Юра и не колебался.

— Я принимаю твой вызов. Какие условия?

— Мы боремся за уступку, за честь и мою свободу от вашей лживой ловушки.

— Хорошо.

Красный и синий свет вспыхнули вместе, образовав вокруг бойцов купол. Сила искривлялась и соединялась вместе, красные линии ползли сквозь синее, а синее расползалось в красное.

Они оба создали барьер одновременно. Я видел удивление Юры, ибо он явно не ожидал, что она будет такой сильной или быстрой, как и он. Но ему не следовало недооценивать рассерженную мать.

Я мог бы сказать ему это.

Юра рванулся вперед, быстрее, чем я когда-либо видел, и сбил её с ног и прижал к внутренней стене барьера. Он столкнулся с ней физически, выпустив перед собой свой рассеивающий импульс как раз вовремя, чтобы пробить ее первоначальный щит.

Прежде чем она успела среагировать, Юра прижал ее коленом к груди, предплечьем поперек горла, прижав к красному сиянию купола.

— Сдавайся.

Она кашлянула, покачала головой, и вспыхнул красный свет. Юра отодвинули назад, когда пузырь женщины вернулся на место вокруг нее. За исключением того, что это был не сплошной щитовой пузырь, а пять вращающихся силовых плоскостей, и когда Юра отступил, его грудь была залита кровью, а его одежда была разорвана тремя идеально параллельными линиями.

Я был не единственным, кто ахнул.

Она шагнула вперед, ее аура вращающихся лезвий расширилась, когда она двигалась, а выражение ее лица застыло с холодной решимостью.

Юра не собирался сдаваться. Он начал рассеивать ее косящие лезвия прежде, чем она успела добраться до него, растворяя их так же быстро, как они восстанавливались. В то же время он распространял синюю силу по полу, медленно отступая назад. Женщина продолжала наступление.

В тот момент, когда она ступила на синюю силу, Юра остановил отступление и прыгнул вперед.

Она попыталась повернуться, но ее ноги застыли на месте.

Юра подпрыгнул в воздух, из него вырвался голубой свет, а все тело женщины покрылось инеем. Через секунду она вырвалась на свободу, но Юра создал между ними горизонтальную ледяную стену, сам наверху, а она внизу. «Мать» заменила свою ауру клинка как раз перед тем, как Юра упал на ледяную стену.

Он рухнул на нее, вспыхнув силой, рассеяв ее клинки. Она упала на пол, сила мерцала, когда она безуспешно пыталась восстановить свои клинки. Сила Юры вспыхнула крошечными вспышками, которые разрушили их прежде, чем они успели проявиться.

— Сдавайся, — сказал он снова, не злобно, но не колеблясь.

— Нет, — выдохнула она, ее голос звучал слабо, несмотря на давящую на нее тяжесть. — По крайней мере, отпусти моих детей.

— Я не могу позволить никому уйти. Просто уступи мне, подожди в углу и будь свидетелем мести.

Ее глаза сузились, затем ее сила вспыхнула внезапным импульсом. Юра споткнулся и упал вперед, когда его ледяная стена растаяла. Я заметил удивление на его лице, затем женщина снова вскочила на ноги и побежала через барьер.

Юра быстро пришел в себя, и тогда они встали друг напротив друга, оба тяжело дыша, окруженные своей силой.

— Сдавайся, — сказал она.

— Я не могу. Нет, пока я не узнаю наверняка.

Клинки женщины закружились вокруг нее, и она нырнула вперед. Пузырь Юры вспыхнул и рассеялся за мгновение до того, как она коснулась, и тогда я понял, что она придумала, как воспроизвести его технику рассеивания.

Нехорошо. Если она смогла понять это так быстро, убийца Арн наверняка не отставал бы по силе. Последнее, что нам было нужно, это чтобы у него было еще одно преимущество!

Я хотел крикнуть Юре, чтобы он остановился, но голос застрял у меня в горле. Да и слушать бы, наверное, не стал.

Зачем ему было торопиться с расследованием?

Это было глупо, бессмысленная трата времени и энергии. И почему женщина так стремилась броситься в опасность? Даже для чрезмерно заботливой матери это казалось чересчур. Они оба были вспыльчивыми дураками.

Двое разошлись и вернулись на свои края дуэльного круга. На мантии Юры было несколько новых разрезов, и он стоял, окутанный своей синей исцеляющей силой. Простое платье женщины осталось нетронутым.

«Второй» громко аплодировал. С ухмылкой к ним присоединился «шестой».

Я сузил глаза, глядя на «шестого». Было ли это поведением убийцы? Смеяться над тем, как его заклятый враг бесцельно тратит свою энергию? Или он просто придурок, которому нравилось манипулировать эмоциями?

Судя по пустым стаканам рядом с ним, «седьмой», похоже, выпил четвертую рюмку. Чувствовал ли он себя виноватым, отчаянным, пытался найти способ сбежать так, чтобы его личность не была раскрыта как убийца?

Вспышки красного и синего пытались вернуть мое внимание к зрелищу, но сейчас у меня была более важная работа. Возможно, я не смогу собрать больше информации о Арнах напрямую, но я могу наблюдать за их реакцией.

«Первый» тихо стоял и разговаривал с незнакомцем с Зорей, которым, вероятно, был Младшим Господином, его собственный пузырь был вздут и почти непрозрачен, чтобы видеть сквозь него.

«Второй» смотрел с ухмылкой, аплодируя каждый раз, когда