Царский Рим в междуречье Оки и Волги - Глеб Носовский

Рис. 2.63. Старинное эт — русское зеркало. «Сцена вбивания гвоздя. Бронзовое зеркало. Около 320 г. до н. э. Берлинский музей» [75], с. 188. Может быть, здесь изображен ангел, вынувший гвозди из тела распятого Христа при его снятии с креста?

Рис. 2.64. Христос был пригвожден к кресту гвоздями. Фрагмент картины «Голгофа». Рогир вон дер Вейден. Якобы около 1463–1464 гг. Взято из [38], с. 97

Рис. 2.65. Руки и ноги Христа были прибиты гвоздями к кресту. «Распятие с Мадонной и св. Иоанном». Антонио да Фиренце. Взято из [124], с. 231

Рис. 2.66. Гвоздь, которым пригвоздили руку Христа. Алтарь святого Антония (Изенгеймский алтарь). Якобы XVI в. Взято из 12], с. 224

Вглядимся пристальнее в старинный сюжет, рассказанный нам Ливием.

1) Сразу обращает на себя внимание, что обычай «вбития гвоздя» возник через некоторое время после трагической гибели римского царя Сервия Туллия. То есть Андроника — Христа, как мы показали выше. А именно, впервые гвоздь стали вбивать в самый первый год образования Римской Республики, будто бы в 509 году до н. э. Сервий Туллий был казнен примерно якобы в 535 году до н. э. [11]. Напомним, что после его гибели разгорелась жесточайшая Тарквинийская, она же Троянская, война. То есть, согласно нашим результатам, начались Крестовые походы XIII века н. э. Они возглавлялись Русью — Ордой и были местью за казнь Андроника — Христа в Царь — Граде = евангельском Иерусалиме в 1185 году н. э. После победы в Троянской войне Русь — Орда и её союзники захватили Царь — Град в 1204 году и наказали виновных. См. подробности в нашей книге «Начало Ордынской Руси».

Рис. 2.67. Христианская реликвия — один из гвоздей, которыми Христос был пригвожден к кресту. Справа лежит драгоценный золотой футляр для хранения гвоздя. На какое — то время гвоздь был вынут из футляра и выставлен на всеобщее обозрение, что и позволило его сфотографировать. Сокровищница Дома (главного собора) в немецком городе Трир. Взято из 1151], с. 26

Рис. 2.68. Гвоздь извлекают из тела Христа. Фрагмент картины «Снятие с креста». Пьетро да Римини. Якобы 1330–1340 гг. Взято из /59], с. 29

По — видимому, именно в эту эпоху, после падения Трои = Иерусалима, в начале XIII века н. э. и были установлены христианские обычаи в память о распятии Христа. В том числе и ритуал «вбития гвоздя (гвоздей)».

Царь — Град был взят в 1204 году н. э., то есть примерно через двадцать лет после распятия Андроника — Христа. А римский обычай «вбития гвоздя» был введен, как нам только что рассказали, примерно через двадцать шесть лет после гибели Сервия Туллия. То есть Андроника — Христа. Все верно. Получается, что действительно, вскоре после захвата Царь — Града = Иерусалима в 1204 году возник христианский русско — ордынский, он же «античный римский», обычай вбивать гвоздь или гвозди в стену храма. В память о распятии Христа.

2) Тит Ливий подчеркивает, что гвоздь вбивали в стену храма Юпитера Всеблагого Величайшего. Причем первый гвоздь был вбит именно в момент освящения храма. Но в книге «Царь Славян» мы показали, что «языческий» Юпитер является одним из отражений Андроника — Христа. Таким образом, гвоздь или гвозди вбивали в стену храма, посвященного ХРИСТУ. Что опять — таки прямо указывает на связь данного ритуала с распятием Андроника — Христа.

3) Тит Ливий говорит, что «вбитие гвоздя» было магическим действием, направленным на ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ЗЛА. Это вполне соответствует христианскому вероучению, согласно которому Христос принес себя в жертву на кресте для СПАСЕНИЯ всего человечества. Поэтому из символа казни гвоздь затем мог превратиться в символ спасения. Его стали вбивать в стену храма, посвященного Христу, дабы предотвратить бедствия.

4) Обратим внимание, что для Тита Ливия «вбитие гвоздя» было уже древним обычаем, сильно забытым. Сам Тит Ливий его уже не понимает и теоретизирует в том смысле, что, дескать, так могли отмечать годы. В свете того, что мы теперь начинаем понимать, версия Тита Ливия представляется сомнительной.

5) Наконец, становится понятным, почему «вбивание гвоздей» считалось эт — русским, то есть попросту русским обычаем. Пришедшим в Рим от эт — русков. Дело в том, что, согласно нашей реконструкции, именно Русь — Орда возглавила Крестовые походы XIII века н. э. Поэтому именно на Руси, родине Марии Богоматери, могли сложиться уважительные обычаи, направленные на закрепление в памяти людей событий, связанных с Андроником — Христом. Потом эти обычаи распространились и в другие регионы вместе с распространением христианства.

21. ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ИРОД И ИРОДИАДА У ЛИВИЯ. ГИБЕЛЬ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ ДАЛА ВКЛАД В РАССКАЗ О ГИБЕЛИ СЕРБИЯ ТУЛЛИЯ

21.1. РАССКАЗ ЛИВИЯ О ТАРКВИНИИ ГОРДОМ И ТУЛЛИИ — СВИРЕПОЙ

В Евангелиях царь Ирод появляется два раза. Первый раз — во время рождения и младенчества Христа. Ирод стремится убить Иисуса, опасаясь за свою власть. Через некоторое время Ирод и его жена Иродиада казнят Иоанна Крестителя.

Второй раз имя Ирода всплывает уже во время Страстей Христа. Христа приводят на суд к Ироду. Сегодня считается, что тут речь идет о двух разных Иродах. Но сейчас нам неважно — один это человек или два. Мы хотим обратить внимание на то, что появление имени «Ирод» в двух разных местах Евангелий могло привести к путанице у позднейших «античных» авторов, излагавших историю Христа и связанных с ним людей. Сейчас мы покажем, что на страницах Тита Ливия отразилась не только история казни Христа = Сервия Туллия, но и история казни Иоанна Крестителя — под тем же именем Сервия Туллия. Причем эти два евангельских сюжета Тит Ливий различал уже достаточно плохо, а потому включил их в «биографию» одного и того же персонажа, назвав его СЕРВИЕМ ТУЛЛИЕМ. То есть попросту «склеив» историю Христа с историей Иоанна Крестителя. Ничего удивительного в этом нет. Мы уже видели в главе 1 настоящей книги, что Ромул (частично — Христос) и Рем (частично — Иоанн Креститель) путались некоторыми летописцами. Та же путаница обнаруживается у Тита Ливия при описании Сервия Туллия. Причина, повторим, вероятно, в том, что царь ИРОД играл важную роль как в жизнеописании Христа, так и в жизнеописании Иоанна Крестителя.

Вот что говорит Тит Ливий:

«Сервий сочетает браком двух своих дочерей с царскими сыновьями Луцием и Аррунтом Тарквиниями… Он (Луций Тарквиний Гордый — Авт.)… по молодости лет был горяч, и жена, Туллия, растравляла беспокойную его душу. Так и римский дом… явил пример достойного трагедии злодеяния…

У этого Луция Тарквиния… был брат — Аррунт Тарквиний, юноша от природы кроткий. Замужем за двумя братьями были… две Туллии, царские дочери, складом тоже совсем непохожие друг на друга. Вышло так, что ДВА КРУТЫХ НРАВА в браке не соединились… ТУЛЛИЯ — СВИРЕПАЯ тяготилась тем, что не было в её муже (Аррунте — Авт.) никакой страсти, никакой дерзости. Вся устремившись к другому Тарквинию (Луцию Гордому — Авт.), им восхищается она, его называет настоящим мужчиной и порождением царской крови, презирает сестру за то, что та, получив настоящего мужа, не равна ему женской отвагой. Сродство душ способствует быстрому сближению — как водится, зло злу подстать, — но ЗАЧИНЩИЦЕЮ ОБЩЕЙ СМУТЫ СТАНОВИТСЯ ЖЕНЩИНА. Привыкнув к уединенным беседам с ЧУЖИМ МУЖЕМ (с Луцием Тарквинием Гордым — Авт.), ОНА САМОЮ ПОСЛЕДНЕЮ БРАНЬЮ ПОНОСИТ СВОЕГО СУПРУГА ПЕРЕД ЕГО БРАТОМ, свою сестру перед её супругом… Быстро заражает она (Туллия — Свирепая — Авт.) юношу (Луция — Авт.) своим безрассудством. Освободив двумя кряду похоронами дома свои для нового супружества, ЛУЦИЙ ТАРКВИНИЙ И ТУЛЛИЯ — МЛАДШАЯ СОЧЕТАЮТСЯ БРАКОМ, СКОРЕЕ БЕЗ ЗАПРЕЩЕНИЯ, ЧЕМ С ОДОБРЕНИЯ СЕРВИЯ.

С каждым днем теперь СИЛЬНЕЕ ОПАСНОСТЬ, НАВИСШАЯ НАД СТАРОСТЬЮ СЕРВИЯ, над его царской властью, потому что от преступления к новому преступлению УСТРЕМЛЯЕТСЯ ВЗОР ЖЕНЩИНЫ И НИ ДНЕМ НИ НОЧЬЮ НЕ ДАЕТ МУЖУ ПОКОЯ, чтобы не оказались напрасными прежние кощунственные убийства. Не мужа, говорит она, ей недоставало… — нет, ей не хватало того, кто считал бы себя достойным царства… „Если ты тот, за кого, думалось мне, я выхожу замуж, то я готова тебя назвать и мужчиною, и царем… Очнись же!.. А если духа недостает, чего ради морочишь ты город?..“ Такими и другими попреками ПОДСТРЕКАЕТ ТУЛЛИЯ юношу, да и сама не может найти покоя, покуда она, царский отпрыск, не властна давать и отбирать царство…

ПОДСТРЕКАЕМЫЙ НЕИСТОВОЙ ЖЕНЩИНОЙ, Тарквиний обходит сенаторов…» [58], т. 1, с. 47, 50–52. Далее следует уже знакомая нам история интриг Тарквиния Гордого и его жены Туллий — Свирепой против царя Сервия Туллия. В конце концов, им удается организовать мятеж и казнить царя.