Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

Максимальное давление, создаваемое воздушными компрессорами, размеры которых позволяют установить их на спасательном судне, равняется примерно 70 кг/см. Некоторые компрессоры, например, для зарядки аквалангов, могут создавать давление в 210 кг/см. Этого, однако, достаточно, чтобы уравновесить давление воды лишь на глубине 1830 м. На глубине 5500 м давление должно превышать 630 кг/см, причем необходимо учесть, что воздух должен подаваться в больших количествах… Это будет выглядеть следующим образом: у верхнего конца плети труб разместятся три блока — воздушный компрессор, водяной насос и воздухоприемник. Процесс осуществляется в следующем порядке: каждый раз. когда водяной насос посылает в подающую трубу порцию воды, регулятор вслед за этим пропускает туда порцию воздуха. Поскольку каждая порция воды идет по трубе поверх порции воздуха, противодавление на мгновение снижается, что позволяет послать в трубу очередную порцию воздуха. Подобное чередование повторяется непрерывно, и в результате поверх каждой порции сжимаемого воздуха идет слой несжимаемой воды. Более того, на каждую воздушную прослойку давит своей массой и продолжает ее сжимать весь располагающийся выше нее столб этой своеобразной водоводяной смеси, благодаря чему давление в трубе возрастает по мере увеличения глубины. На дне смесь воды и воздуха попадает в камеру, нижняя часть которой открыта для окружающей морской воды. Поднимающийся в верхнюю часть камеры воздух постепенно вытесняет из нее воду, сжатым до давления окружающей среды — морской воды на глубине. Эта операция до некоторой степени напоминает вдувание через соломинку воздуха в опрокинутый кверху дном под водой стакан. Через короткое время он будет заполнен воздухом. Описанная выше двухфазная система позволяет с помощью обычных насосов низкого давления и воздушных компрессоров с выходным давлением порядка 7—14 кг/см, подавать воздух на дно под гораздо более высоким давлением.

Если задача спасателей заключается в подъеме по частям большой подводной лодки, вполне разумно (и практически осуществимо) разрезать ее с помощью алмазных пил, газовых резаков или взрывчатки — в зависимости от обстоятельств и стоящей перед спасателями задачи.

Попробуем, однако, представить себе, как можно поднять старинное деревянное судно длиной 20–25 м с глубины 1800 м, не повредив самого судна или его груза. Чтобы выполнить это, потребуется поднять вместе с судном солидный кусок окружающего его донного грунта. Для подобных операций будет использоваться устройство, изобретенное сотрудником ОСИ Тедом Мангелсом. Оно в известной мере напоминает перевернутый кверху дном плавучий док с его башнями и понтонами. Закрепив эту конструкцию на конце плети труб, ее погружают в воду и устанавливают точно над затонувшим судном, а затем осторожно опускают и с помощью реактивных водяных сопл вжимают в ил до тех пор, пока ее нижняя кромка не уйдет в грунт глубже самой нижней части судна. Затем под судно, подобно доске раздвижного стола вдвигается стальная крышка. Теперь можно приступать к подъему. В башни и понтоны дока подают сжатый воздух, вытесняющий оттуда воду, что позволяет уравновесить основную часть массы этого своеобразного контейнера. Недостающая часть подъемной силы обеспечивается механизмами самого «Сипроуб». Благодаря наличию специальных устройств, вытравливающих расширяющийся воздух по мере подъема, вся операция осуществляется под постоянным контролем.

Но вот подъем почти завершен, и «Сипроуб» доставляет свою ношу на мелководье, где после окончательной продувки док со всем содержимым всплывает на поверхность и буксируется в удобное для работы археологов место». Как говорится, без комментариев!

В 1978 г. книга Д. Горза была переведена на русский язык и издана в ленинградском издательстве «Судостроение» и сегодня представляет собой редкую находку на книжных развалах. А у нас все продолжаются гадания на кофейной гуще — как да почему. Вот так, как описано. Перевернутый «вверх ногами» плавучий док с сдвижными крышей и днищем — это как раз и есть описание самой таинственной части «Проекта Джей», которой является НМВ-1 — «Хьюз Майнинг Бардж».

Выполнять то, на что не способно ни одно судно в мире — отыскивать и поднимать с глубины в 1830 м объекты массой до 200 т — такую уникальную способность «Алкоа Сипроубе» получил в 1971 году. Правда, ненадолго: на этом «рынке» его вскоре потеснили, не особенно спрашивая желание.

ИГРЫ ПАТРИОТОВ

Нет единой тайны К-129. Тайна из двух половинок — это две тайны. Соответственно, легенды тоже две. Они противоречат друг другу и грешат одинаковыми слабостями. Каждая сторона к своей выгоде произвольно тасовала даты, очередность событий и причинно-следственные связи, морочила публику массой ненужных подробностей — и скороговоркой заболтала то главное, чего следует стыдиться.

Каждая из легенд — собрание «заблуждений». Очень забавно по сию пору наблюдать за попытками примерять на противника клише собственных мировоззрений. «Два чернокожих матроса по команде офицера подошли к первой тележке и покатили ее по рельсовой дорожке к кормовому срезу..» — так живописует церемонию похорон подводников «Красная Звезда». К чему эта расовая инверсия, определенно высосанная из пальца — «черную работу делает черный», так, что ли? Участие в погребальной церемонии во флоте США является честью для военнослужащего любого цвета кожи. А как вам такое: «Характерно, что самый низкооплачиваемый член команды «Эксплорера» (из «цветных») — шкипер самоходной шлюпки получал 260 долл, ежесуточно. Но это детали». Подобное живописание деталей в Штатах однозначно расценили бы как проявление сегрегации. Обе цитаты вышли из-под пера старших офицеров ВМФ СССР. Ленинский интернационализм в действии…

На свой аршин мерили соцдействительность и по ту сторону океана. В книге «Степень риска» («А Matter of Risk», Ν. Y, Random House, 1978) упоминаются какие-то мифические драгоценности, якобы найденные на телах погибших подводников, в том числе обнаружен перстень с бриллиантом в 5 карат. Это у наших-то томичей, иркутян, алтайцев! Клайд Барлюссон, написавший в 1976 г. самую первую книгу о тихоокеанской эпопее на глубине пяти километров, сообщает такую причудливую подробность — оказывается, еще в момент поисково-спасательной операции ТОФ аналитики Пентагона штудировали советскую печать, особенно региональную, силясь отыскать информацию о пропавшей субмарине. Святая наивность…. В отличие от Америки, где с момента зарождения идеи операции «Клементина» вся мощь государственной машины была брошена на генерацию и сопровождение легенды, на родине К-129 легендировать было нечего и незачем.

Кстати, о Барлиссонс. Весьма любопытен один из читательских отзывов на бестселлер «Проект «Дженнифер»:

«Я получил огромное удовольствие, наслаждаясь домыслами автора относительно русской субмарины «Гольф». Но у меня есть один вопрос к автору. Во время моей службы в ВМС США я был лично вовлечен в Проект… Когда по приказу командования я вышел из операции, меня пригласили в ЦРУ. Я подписал и строго соблюдал обещание никогда не разглашать никаких сведений, касающихся проекта «Дженнифер», и более того, меня особо обязали никогда не произносить даже само это словосочетание. Мне хотелось бы знать, как удалось автору, бывшему сотруднику ЦРУ, написать эту книгу и при этом не провести остаток жизни в тюрьме за разглашение своих обязательств соблюдения тайны».

Интересный вопрос, не правда ли?

Аварии и катастрофы — удел империалистов. В Советском Союзе мог быть только неуклонный рост достижений. Сообщения о трагедиях в СССР были исключительной редкостью, публиковались только в виде правительственных соболезнований, если дело касалось массовой гибели гражданского населения. На память приходят крушение грузового теплохода «Тикси» со всем экипажем в 1974 г., трагедия на Волге, когда на пассажирский теплоход обрушился мост с проходящим товарным составом. Первые за всю историю государства леденящие душу подробности катастрофы советские люди узнали о столкновении черноморского лайнера «Адмирал Нахимов» с рудовозом «Петр Васев». В то же время поражение жителей Свердловска боевым вирусом «сибирской язвы» правительству удалось замолчать. Когда на Байконуре взорвалась баллистическая ракета, и от маршала Неделина нашли одни часы, Политбюро распорядилось сообщить, что крупный военачальник погиб в авиационной катастрофе.

…Когда приходится читать, что кому-то в советское время цензор красным карандашом исчеркал всю статью, сразу понятно, что автор никогда лично не контактировал с людьми Главлита — Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете министров СССР. Уполномоченный — назовите его цензором, если так кому-то удобнее, — действительно имел красный карандаш, причем обыкновенный, а не шариковый (бытовало мнение, что паста недолговечна). Этим карандашом он подписывал каждую страницу микрофонной папки, или оттиск газетной полосы, и ставил штампик «РАЗРЕШАЮ» — в эфир или в печать. Если же возникали претензии, главлит приглашал редактора программы или выпускающего: