Всё о невероятных приключениях Васи Голубева и Юрки Бойцова (сборник) - Виталий Мелентьев

Шарик опять притащил ящера, и его пришлось подавать в люки химической кухни. Пока возились с добычей, Шарик опять исчез. И тут Юрий вспомнил о бумажке. Он развернул ее и выбросил соринки. Ветер подхватил их и разнес по планете Красных Зорь.

Может быть, через месяц, может быть, через год семечки земляники прорастут, и на странной планете появится новое растение – земляника. Маленькая ягодка, самая земная из всех земных. Здесь много солнца, много трав и дождей. Земляничка разрастется и заставит обитателей странной планеты приспосабливаться к ее существованию, потому что все в мире обязательно влияет на все в мире. Повлияет и земляничка. И тогда развитие на этой планете пойдет быстрее.

Так думал Юра, а еще заметнее уменьшившийся Шарик опять притащил очередного ящера. И роботы на химической кухне взмолились:

«Хватит! Запас молекул для питания экипажа сделан на несколько лет».

– Можно продолжать полет, – сказал Тэн. – Кто будет дежурить?

– Будем мы с Юрием, – решил Зет. – Ему пора привыкать.

Тэн кивнул – его дежурство было, в общем-то, бесхлопотным. Он с улыбкой посмотрел на Юрия, который, кажется, впервые в жизни уже не думал, что бы на его месте стал делать настоящий мужчина. Похоже, что он просто и незаметно становился им.

Нет, до чего все-таки хороши обычаи на Розовой Земле: старый ты или молодой, а если ты способен делать что-то хорошее – делай это! Делай и не задумывайся, что и как скажут об этом. Важно только одно – делать хорошее, и делать его хорошо.

– Итак, к новым мирам! – сказал Тэн и тонко, можно было бы даже сказать – ехидно, улыбнулся. Но никто не заметил этой улыбки.

– Да, к новым мирам, – совсем серьезно ответил Миро, а Зет и Юрий даже не улыбнулись – на них возлагались сложные задачи и обязанности.

Глава двадцать пятая

Предательство роботов

Над планетой бушевали красные зори. Горизонт был чист и сказочен. Краски менялись торжественно и величаво – планета провожала своих первооткрывателей. И ничто не омрачало горизонта, даже черные тени летающих ящеров – их разогнал Шарик. Он все еще кружился вокруг корабля, путаясь в своем непомерно большом для него комбинезоне.

– Что мы с ним будем делать? – спросил Зет. – Ведь он наглотался бактерий.

Юрий задумался и вспомнил, как он когда-то болел корью. Тогда в больнице его поместили в отдельную маленькую комнатку, которая называлась боксом. Из этой комнатки бактерии кори уже никуда не девались – они гибли в боксе.

– Нужно сделать для него бокс, отдельную комнатку. Это ведь можно?

– Да, но…

– Но ведь Шарик и так всю дорогу просидел на кухне.

– Тогда он ел…

– А теперь ему есть не требуется.

– Но ему нужно как можно больше двигаться…

– Вот и пускай прыгает…

Конечно, Юрий сам понимал, что он чересчур сурово поступает с Шариком, на которого до сих пор еще сердился за его непростительный поступок, но другого выхода не было. И Шарик после дезинфекции был помещен в специально созданный бокс.

Зет подал команду:

– По местам! Приготовиться к взлету!

Корабль дрогнул и стал подниматься над планетой Красных Зорь. В экранах внешнего обзора поплыли все расширяющиеся горизонты, потом блеснули кромки двух океанов, зори в небе, ледяные шапки полюсов. Космонавтов тихонько и осторожно прижала в креслах-кроватях вновь появившаяся сила гравитации: корабль набирал скорость.

– Ну вот, ребята, – довольно сказал Квач, – с первой передрягой мы, в общем-то, справились. Теперь нужно быть поумнее, и главное…

Но что, по мнению Квача, было самым главным, узнать так и не удалось. Включились роботы с противными металлическими голосами. Они опять начали передавать телеграммы Центрального Совета:

«Экипаж справился с необычными трудностями, и, несмотря на очень серьезные нарушения кодекса космонавта и специальных инструкций, за которые следовало бы вернуть корабль на космодром, Центральный Совет все-таки находит возможным разрешить дальнейшее выполнение задачи».

– Ура! – закричали на своем языке Миро, Зет, Тэн и Квач.

– Ура! – закричал на русском языке Юра. Но на роботов эти крики, конечно, не подействовали. Они продолжали читать текст телеграммы:

«Однако экипажу следует понять и исправить свою главную ошибку, которая выражается в том, что на борт были взяты два малолетних жителя очень симпатичной, судя по информации, Голубой Земли. Экипаж забыл, что их самих отпустили родители, которые постоянно следят за их поведением и самочувствием; забыли, что за них отвечает перед родителями вся Розовая Земля; забыли, что уровень цивилизации нашей Земли и, главное, сознательность ее обитателей пока еще выше, чем обитателей Голубой Земли. Экипаж забыл, что эти и многие другие факторы позволяют нам отправлять космические корабли с такими экипажами. Наконец, экипаж забыл о так называемом космическом парадоксе времени.

Напоминаем его: при скоростях, близких к скоростям света, с которыми так или иначе, а должны летать наши корабли, время исчисляется совсем по другим законам, чем на Земле. И если на нашей Земле мы уже умеем управлять этим временем, использовать законы парадокса времени и обеспечивать встречу родителей и детей даже после длительных космических путешествий – на Голубой Земле делать этого пока еще не умеют, и, следовательно, два малолетних пассажира космического корабля, даже благополучно приземлившись после путешествия на своей планете, уже не застанут своих родителей.

Допустить этого нельзя, даже если самим малолетним пассажирам сейчас кажется, что в этом нет ничего страшного и они готовы пожертвовать всем ради получения дополнительных знаний, накопленных на Розовой Земле».

– Это верно, – дрогнувшим голосом сказал Зет, – о парадоксе времени мы не подумали.

– Мы много о чем не подумали, – буркнул Тэн.

«…Но родители, близкие, сограждане – а судя по полученной нами информации, страна, в которой живут ваши пассажиры, очень гуманная и очень близкая по духу к нам – будут безутешны. Никто не имеет права причинять незаслуженное горе другим. Поэтому Центральный Совет Космических Исследований принимает окончательное решение: поблагодарить наших гостей за мужество и смелость и вернуть их на свою Голубую Землю».

– Юра! – жалобно закричал Зет. – Юрочка… – И Зет вдруг разревелся. Разревелся, как самая обыкновенная девчонка.

Покраснели глаза и у мудрого Миро. Даже Квач и тот отвернулся и зашмыгал носом.

А роботы бесстрастно продолжали свою информацию:

«Мы обещаем, что в ближайшее время, как только получим подробную информацию о Голубой Земле, мы высадим на нее специальную экспедицию для передачи знаний и более полного знакомства. И если ваши пассажиры настоящие мужчины (впрочем, на языке голубых людей слово „мужчина“ звучало как „люди“ и фразу эту можно было понять и как „настоящие люди“), они поймут, что даже своим знакомством с нами они отстояли честь своих сограждан.

Мы убедились, что это очень хорошие люди, и мы завяжем с ними дружбу. Но они также должны понять, что причинять горе даже ради дружбы мы не имеем права. Вот почему мы дали роботам необычную программу. Используя все тот же парадокс времени и наши новейшие открытия, корабль ляжет на специальный параболический курс. Он поможет наверстать часть упущенного в полете времени, и к моменту возвращения на Голубую Землю окажется, что наши гости пробыли в отлучке всего несколько дней. Этим мы избежим усугубления горя родителей и близких и дадим возможность нашим гостям вернуться домой вовремя.

Но для выполнения этой программы необходимо стремительное и резкое наращивание скорости – субсветовые скачки. Они вызовут огромные перегрузки. Возможно, даже полное выключение сознания. Это необходимо. Но гордитесь: вы будете первыми, кто на себе испытает субсветовые скачки, кто обгонит время в обратном направлении. Внимание, друзья! Начинаем субсветовой скачок!»

Корабль вздрогнул. До сих пор почти неслышимые, двигатели вдруг взвыли.

Космонавтов вдавила в кресла невероятная сила. Юра только мельком успел заметить напряженные лица товарищей и потерял сознание.

…Сколько длилось это путешествие, никто из космонавтов не знал: сознание было полностью отключено. Корабль несся в космической глубине по какой-то особой программе. Правда, иногда скорость полета уменьшалась, и тогда силы гравитации ослабевали. Сознание постепенно возвращалось к космонавтам. Но прежде чем они успевали полностью прийти в себя и осмотреться, программирующие роботы переводили двигатели в режим субсветового скачка. И корабль опять несся по сложнейшей параболе, пробиваясь из настоящего для него времени в прошлое.

Но это прошлое для корабля время было все еще будущим временем для обитателей Голубой Земли. Правда, они не знали об этом.