Сбиться с ритма (ЛП) - Дж. Б. Солсбери

попытке сдержаться, но попытка бесполезна. Я опускаю голову, мои волосы — единственная защита от того, что Райдер увидит, как я сломаюсь. Я плачу по маме, по брату, по жене и дочерям Стивена. Плачу о Райдере и о боли, которую причинила ему, и, наконец, плачу о ребенке в моем животе, который навсегда будет привязан ко мне.

Разрушительнице семьи.

Сердцеедке.

Лгунье.

Убийце матери.

Руки Райдера обнимают меня, как две полосы твердых мышц, которые напрягаются с каждым всхлипом, скручивающим позвоночник. Он утыкается носом мне в затылок и обнимает меня, как будто может удержать, но это бесполезно. Я все равно разваливаюсь на части. Он шепчет мне на ухо самые сладкие слова, говорит, что все будет хорошо, и он никогда больше не позволит мне сбежать.

Парень и не подозревает, что, когда я ему все расскажу, он сам побежит.

РАЙДЕР

Я не могу этого вынести.

Нет ничего хуже, чем наблюдать, как страдает тот, кого ты любишь.

А я действительно люблю Джейд.

Ощутимое притяжение в ту ночь в клубе, когда мы танцевали, наша взрывная химия, когда мы впервые поцеловались и каждый раз после. Моя неспособность отпустить ее после несчастного случая. Как я мог игнорировать все предупреждающие знаки? Мои чувства к Джейд стали ясны как божий день, когда я увидел ее, свернувшуюся калачиком на пляже, мертвую от усталости.

Солнце палило на ее обнаженную кожу. Я попытался разбудить ее, но, когда девушка не сдвинулась с места, просто накрыл ее полотенцем, которое держу в своем грузовике, и решил посидеть с ней, пока не проснется.

За те тридцать с лишним минут, что просидел, глядя на волны, разбивающиеся о берег, я спланировал, что собираюсь сказать. Я миллион раз пересматривал свою речь, и когда она наконец проснулась и ее испуганные серые глаза встретились с моими, я потерял способность говорить.

Мне хотелось поцеловать ее и встряхнуть, сказать ей, что я люблю ее и ненавижу за то, через что она заставила меня пройти. Я не знаю, почему она просто не рассказала мне правду о своей маме, но полон решимости это выяснить.

Я прижимаюсь поцелуями к ее затылку и вдыхаю. Запах больницы маскирует ее естественный запах дождевой воды, но он есть, как бальзам для моих измотанных нервов. Когда наконец успокаивается, Джейд ерзает в моих объятиях. Я отпускаю ее, чтобы посмотреть в глаза, и она моргает опухшими веками над налитыми кровью глазами.

— Пойдем со мной домой?

Нахмурив брови и подрагивая губами, она кивает.

Я сопротивляюсь желанию упасть обратно на песок и благодарить Бога, что она согласилась пойти со мной. Вместо этого беру ее костыли и поднимаю на ноги, устраивая их у нее под мышками. Как только убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит, я хватаю свое полотенце и сумку с прахом ее мамы.

— Пойдем. — Я ненавижу то, что не могу держать ее за руку или, черт возьми, просто поднять ее и нести. Она медленно идет по песку, вздрагивая каждые несколько шагов. — Ты в порядке?

— Немного побаливает нога, вот и все.

Удовлетворение прокатывается по мне, когда я слышу ее честность. Джейд могла бы просто сказать, что с ней все в порядке, но у меня такое чувство, что она действительно готова отбросить все стены и, наконец, впустить меня.

Нажимаю на брелок для ключей от грузовика и открываю пассажирскую дверь, чтобы помочь ей сесть. Я беру ее костыли и бросаю в кузов грузовика, затем протягиваю ей сумку. Девушка кладет ее себе на колени.

— Мы всего в двадцати минутах езды от моего дома. Тебе удобно?

— Да. — Ее живот урчит, и она устремляет глаза на меня.

Без денег она, наверное, со вчерашнего дня ничего не ела. Когда я в последний раз ел? Тоже вчера.

Мы не говорим о тяжелых вещах во время короткой поездки из Санта-Моники в Малибу. Джейд задает вопросы о том, как долго я здесь живу, нравится мне это или нет, и как холодно становится зимой.

Заезжаю в свой гараж, и когда пытаюсь ей помочь выйти, девушка отмахивается от меня. Я хватаю ее костыли и сумку и протягиваю их ей, и она следует за мной внутрь. Или мне так кажется, но когда я оборачиваюсь, Джейд все еще стоит в дверях.

— Что?

— Я, э-эм… — Она смотрит себе под ноги. — Без обуви… у меня грязные ноги.

Я уже собираюсь сказать ей, чтобы она не беспокоилась об этом, когда понимаю, что это возможность получить то, чего я так отчаянно хочу. Прикоснуться к ней.

Убираю ее костыли. Она прижимает сумку к груди, и я подхватываю ее на руки.

— Ты в порядке?

Когда она кивает, я несу ее через весь дом в комнату для гостей на нижнем уровне. Когда покупал эту квартиру, я позаботился о том, чтобы внизу была полноценная спальня и ванная комната, чтобы моя сестра могла приезжать в гости и жить с комфортом.

Я веду Джейд прямо в ванную комнату с душем, отдельной ванной-джакузи и двойным туалетным столиком с видом на океан. Ставлю ее ноги на коврик для ванной и убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит.

— Пойду принесу тебе что-нибудь из одежды, и ты сможешь привести себя в порядок. Тут должно быть все необходимое — шампунь и кондиционер. В верхнем ящике лежит куча новых зубных щеток. Я сейчас вернусь.

Я бегу наверх и вытаскиваю спортивные штаны и футболку из своих ящиков, наполовину боясь, что, когда вернусь в ванную, Джейд снова исчезнет. Я нахожу ее с руками, упертыми в столешницу, ее голова низко опущена между плеч.

— Вот. — Я кладу одежду рядом с ней. — Тебе, эм… нужна помощь, или…

Она шмыгает носом, и я вижу, как слеза скатывается с ее щеки на стойку.

— Я…

— Эй. — Я пододвигаюсь к ней и пальцами приподнимаю ее подбородок. Слезы текут по ее лицу. — Позволь мне помочь тебе. У тебя нет ничего такого, чего бы я раньше не видел. — Я ухмыляюсь, и она застенчиво улыбается, прежде чем кивнуть в знак согласия.

— Душ или ванна?

Она с тоской смотрит на ванну, и когда я думаю, что она собирается выбрать ее, она отводит взгляд и говорит:

— Душ.

Я включаю воду и регулирую холодную и горячую, чтобы сделать ее идеально теплой.

— Ты можешь присесть здесь, чтобы раздеться. — Я вытаскиваю туалетный столик, и она хромает, а затем падает на