Возвращение короля - Джон Толкиен

— Конечно, не одну,— согласился Пипин.— А Фродо надо будет потом запереть в башне Минас Тирита, чтобы он все записал. А то половину забудет, и старик Бильбо очень огорчится.

Наконец, Гэндальф поднялся.

— Рука Короля обладает целительной силой,— сказал он,— но вы, друзья, были уже на пороге смерти. Он вернул вас в мир и одарил благословенным сном. Вы спали долго и спокойно, но сейчас вам снова надо поспать.

— Спать надо не только Фродо и Сэму,— вставил свое слово Гимли.— Тебе, Пин, тоже спать пора. Я теперь очень к тебе привязан, хотя бы за то, что ты мне стоил больших трудов. Это из-за тебя я первый раз в жизни устал. А потом никогда не забуду, как я тебя искал на поле последней битвы. Если бы не гном Гимли, не сидел бы ты тут с нами. Хорошо, что я смог вспомнить, как выглядит хоббичья ступня,— она одна только и торчала из-под кучи трупов. А когда я стащил с тебя тяжелого тролля, то был уверен, что ты неживой. Я тогда чуть бороду себе не вырвал с горя. Прошли всего сутки с тех пор, как ты встал с постели. Так что иди еще полежи. Да и я пойду посплю.

— А я пойду гулять,— отозвался Леголас.— Побродить по лесам такой красивой страны — для эльфа лучший отдых. Когда-нибудь, если мой Король согласится, я сюда приведу часть своего племени, и тогда Итилиэн станет счастливым краем… хоть ненадолго, на поколение… может быть, на сто человеческих лет… Здесь рядом Андуин, Великий Андуин, дорога к Морю!

   К Морю, где белые чайки кричат,   Ветер срывает пену с волны.   Солнце на запад идет на закат,   Песни ушедших оттуда слышны.   Серый корабль, ты слышишь ли их?   Серый корабль, с тобой на закат   Я уплыву из лесов родных   Туда, где чайки кричат!   Наше время уходит, кончается век,   Утраченный Остров зовет!   Длинной волной о Последний Брег   Огромное Море бьет.   Человек не найдет Эрессею мою,   Последний эльфийский приют.   Никогда в том вечно-зеленом краю   Листья не опадут!   В Эрессею, куда ушел мой народ,   Одиноко я поплыву,   Ибо в вечно-вечерний край без невзгод   Чайки зовут!..

С этой песней Леголас легким шагом сошел с пригорка, где они сидели, и скрылся в лесу.

Разошлись и остальные. Фродо и Сэм, счастливые, растянулись на постелях. Утром они проснулись бодрыми, полными надежд.

Так прошло много дней. Кормалленское поле в Итилиэне, где расположилось войско, находилось неподалеку от водопада Эннет Аннун; ночью здесь слышался шум потока, который каскадами падал с высоты, потом через скальные ворота вырывался на цветущие луга и впадал в Андуин у острова Кайр-Андрос. Хоббиты бродили вокруг лагеря, узнавая места, которые проходили в своем путешествии. Сэм все надеялся, что где-нибудь в чаще леса или в глухом ущелье встретит огромного олифана. Когда ему сказали, что при осаде Гондора враги привели много таких животных к стенам города, по все они погибли, он заметно погрустнел.

— Конечно, нельзя одновременно быть в разных местах,— вздохнул он,— но, как видно, я многое потерял из-за того, что был не здесь.

Наконец, армия была готова к возвращению в Минас Тирит. Уставшие отдохнули, раненые исцелились. Все отряды подошли к основному лагерю. Труднее всего пришлось воинам, которые дрались с упорными южными и восточными отрядами и в погоне за ними зашли далеко в глубь Мордора и брали его северные крепости. Но и они к концу апреля полностью восстановили силы. Приближался май.

Полководцы отдали приказ садиться на корабли.

От острова Кайр-Андрос воины поплыли вниз по Андуину к Осгилиату. Там они провели один день, а на следующий вечер вся армия вместе с Королем и его свитой вступила на зеленые поля Пеленнора и увидела белые башни под величественным Миндоллуином.

Перед ними была столица Гондора, последний оплот, хранивший память о людях с Заокраинного Запада. Пройдя через ночь и огонь, город дождался рассвета и солнечных дней.

На полях Пеленнора был разбит последний лагерь, а ночь воины провели в палатках. Наступил первый день мая, и с восходом солнца Король должен был вступить в свою столицу.

Глава пятая.

НАМЕСТНИК И КОРОЛЬ

Тревожное ожидание сковало город. Хорошая погода и яркий солнечный свет казались насмешкой над горем тех, кто почти потерял надежду.

Наместник умер, его тело сгорело; в тронном зале Белой Башни покоились останки Короля Рохана, а новый Король явился ночью из боя и наутро снова ушел на войну с тем, кого победить невозможно.

И никаких вестей. С тех пор как гондорское войско вышло из Моргульской долины, в Минас Тирит не прибыл ни один гонец, и в городе ничего не знали о том, что происходит в окутанной Тенью восточной земле.

Через два дня после того как Западные Вожди выступили в Поход, королевна Эовина попросила женщин-целительниц принести ей одежду и не слушая возмущенных нянек встала с постели. Одетая, с рукой на перевязи, она пошла к Главному Попечителю Домов Целения.

— Я в великой тревоге,— призналась она ему,— и не могу больше лежать без дела.

— Ты еще нездорова, королевна,— ответил ей Попечитель.— Мне поручено окружать тебя особым вниманием и заботой. Тебе еще по крайней мере неделю нельзя вставать. У меня приказ. Очень прошу тебя, вернись в постель.

— Я здорова,— возразила она.— Телом здорова, только левая рука еще побаливает, но и ей значительно лучше. Но я могу снова заболеть, если останусь без дела. Вестей от войска еще нет?

— Вестей нет,— сказал Попечитель.— Последнее сообщение было о прибытии наших Полководцев в долину Моргул. Кажется, ими сейчас командует новый Вождь, тот, кто прибыл с севера. Это достойный муж и настоящий целитель. Меня больше всего удивляет, что его руки, владеющие целительной силой, берутся за оружие. Если верить старым легендам, в далеком прошлом такое случалось, но в наше время в Гондоре только мы, целители, занимаемся лечением ран, которые наносят и получают воины. Кроме того, нам хватает другой работы. В мире и без войны много болезней и несчастий, она лишь умножает их…

— Не мы развязали войну,— прервала его Эовина.— Но уклоняться от битвы — удел трусов. Неужели ты хотел бы, чтобы гондорцы собирали твои травы, в то время как Властелин Тьмы собирал армию? И телесное здоровье не всегда составляет счастье. Так же, как не всегда несчастье погибнуть в бою, даже от мучительной раны. Если бы в этот горький час я могла выбирать, я бы выбрала смерть в бою.

Попечитель удивленно смотрел на нее. Перед ним стояла высокая девушка с большими глазами, сверкавшими на бледном лице, как звезды. Ее здоровая рука сжалась в кулак, когда она посмотрела в окно, выходившее на восток. Попечитель вздохнул и покачал головой. Наступило молчание. Прервав его, Эовина снова пошла в наступление.