Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

Бетанкура она приняла холодно, выслушала его без особого интереса и быстро удалилась. Через неделю Бетанкур узнал, что Екатерина Павловна выехала вместе со старшим сыном, Александром, на «богемские воды» в Карлсбад, а младшего, Петра, оставила на попечение бабушки, вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.

В письме к де Воллану от 20 февраля 1813 года Екатерина Павловна была более откровенна: «…моё здоровье довольно сносно, за исключением слабости и почти ежедневных обмороков; меня заставляют брать ванны, но я не верю в их действие; путешествие более поможет мне, чем лечение».

В Европе Екатерина Павловна побывала в рудниках Эрцберга, чтобы собрать образцы минералов для коллекции де Воллана, а также заказала модель железной дороги, чтобы познакомить с новинкой русских инженеров. Модель попала в только что открытый учебный музей Института Корпуса инженеров путей сообщения, созданный в 1813 году в «особом зале» Юсуповского дворца. Кроме неё, там находилось ещё несколько макетов, закупленных в Западной Европе, а также сделанных самим Бетанкуром или его учениками в мастерских института. На покупку и создание моделей, приборов и инструментов в первый год существования музея, несмотря на то что Россия продолжала разорительную войну с Наполеоном, казна выделила пять тысяч рублей. Сумма в течение нескольких лет оставалась неизменной и ежегодно предоставлялась институту для пополнения музейных экспонатов.

ПЕРВЫЙ ВЫПУСК

Весной 1813 года состоялся первый выпуск инженеров путей сообщения. Как уже говорилось, двенадцать из них были участниками Бородинского сражения. Некоторые, в том числе Сергей Муравьёв-Апостол, по протекции Екатерины Павловны вернулись в армию и вместе с русскими войсками в 1814 году вступили в Париж.

В первом списке окончивших курс в разделе «А» стояли четыре фамилии: Андрей Готман, Семён Пантелеев, Фёдор Рерберг и Франц Канобио. Все они по различным причинам не служили в армии. По окончании института им присвоили чин поручика.

В разделе «В» были те, кто принимал участие в боевых действиях. Среди них получившие очередные воинские звания во время боевых действий. Поэтому многие из них «за отличие в действующей армии» из прапорщиков были произведены в поручики. В списке «В» числились барон Александр Строганов, граф Фердинанд Сивере, Александр Ламбсдорф, Александр Богданов, Фёдор Отт, Пётр Варенцов, Ренэ Готтардо Гонзаго, Сергей Муравьёв-Апостол, Александр Цегель, Сергей Лихардов, Иван Шабельский, Густав Гасфорт. Что касается воспитанников Сергея Строганова и Матвея Муравьёва-Апостола, то, уйдя из института в армию прапорщиками, в стены alma mater они не вернулись и среди выпускников 1813 года не значились.

Братья Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, ученики Бетанкура, станут декабристами: первый — одним из руководителей Южного тайного общества, другой — деятельным членом Союза благоденствия, позднее сотрудничавшим как с Северным, так и с Южным тайным обществом. Первый будет повешен 13 июля 1826 года, второй — приговорён к смертной казни, заменённой сначала каторгой, а потом ссылкой на вечное поселение.

Одним из любимых учеников Бетанкура был и Сергей Строганов — участник главных сражений Отечественной войны. Строганов защищал Смоленск, стоял насмерть на Бородинском поле, дрался с войсками Мюрата под селом Тарутином. Принимал участие в сражении за Малоярославец и у села Красное. В составе русской армии через всю Европу дошёл до Парижа. В 1825 году он организует в Москве первую в России рисовальную школу, бесплатную и открытую для всех талантливых детей, независимо от сословного происхождения, и на протяжении двадцати лет будет её бессменным руководителем. Это художественное училище положит начало промышленному дизайну в России. Сегодня оно носит его имя и называется Московская государственная художественно-промышленная академия имени С.Г. Строганова.

УЧЕНИК БЕТАНКУРА СЕРГЕЙ СТРОГАНОВ

Сергей Григорьевич Строганов был старшим сыном барона Григория Александровича Строганова и Анны Сергеевны Строгановой, урождённой княжны Трубецкой. Получив великолепное домашнее воспитание, он с блеском выдержал экзамены и в пятнадцатилетнем возрасте поступил в Институт Корпуса инженеров путей сообщения. В годы учёбы он часто беседовал об искусстве с Бетанкуром, от него впервые и услышал имена Франсиско Гойи, Бартоломе Мурильо, Хосе де Рибера, Франсиско Сурбарана и Эль Греко. А о Диего Веласкесе (его Сергей Строганов уже знал по репродукциям) они могли говорить часами.

Воспитанники института общались с инспектором не только на лекциях и практических занятиях, но и приходили к нему в рабочий кабинет. Некоторых Батанкур иногда приглашал домой на семейный обед. В числе счастливчиков побывали братья Муравьевы-Апостолы, Фердинанд Сивере, Андрей Готман и, конечно же, Сергей Строганов.

ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ

Русская знать всегда была расточительной — устраивала дорогие увеселения и покупала роскошные экипажи. Во время войны всё изменилось. Многие пожертвовали большие деньги из личных средств на нужды армии. Однако в 1813 году нормальная жизнь начала потихоньку налаживаться. Снова на улицах города появились новенькие фаэтоны, кареты-купе, встречались даже многоместные экипажи-линейки. Дворяне считали ниже своего достоинства иметь выезд менее четвёрки лошадей: в городах на очень длинных постромках их запрягали цугом, за городом — по четыре в ряд.

Выезды Бетанкура в Царское Село также ничем не отличались от выездов haute nobles[11]. Его кучер Семён Игнатов, в квадратном бархатном картузе с подкладкой на вате, садился на удобное сиденье, обитое кожей. На передней лошади, в высоком казацком седле, уже поджидал двенадцатилетний мальчик — форейтор, одетый так же, как и кучер, в синий кафтан с шёлковыми пуговицами, доходящий до лодыжек. Одинаковые красные кушаки, туго затянутые вокруг пояса, делали обоих более важными. Среди простого люда в Институте Корпуса инженеров путей сообщения Семён Игнатов почитался весьма значительной фигурой.

Нельзя сказать, что Бетанкур любил быструю езду, однако с его кипучей энергией и постоянной занятостью ему было жаль времени, потраченного на дорогу. Поэтому он всегда поощрял, когда кучер, держа вожжи в широко расставленных руках в кожаных рукавицах, стегал лошадей и несся во весь дух, обгоняя подряд все попутные кареты и экипажи, крича: «Дорогу генералу, дорогу!». От такой бешеной езды страдал только один человек — chasseur[12]. Co своей кожаной подушки позади кареты только за 1813 год он слетал четыре раза. Добираться до Юсуповского дворца, где жил Бетанкур, ему приходилось обычно уже пешком. За быструю езду Бетанкур награждал кучера и форейтора, давая им деньги на чай. Кучер тратил их на водку, а форейтор — на квас. Но бывало, что все четверо — кучер, форейтор, ливрейный лакей и сам Бетанкур, в генеральском мундире, вытаскивали карету из грязного кювета.