Дно разума - Алексей Атеев

– А в дом можно зайти? – спросила девушка.

– Если тебе хочется.

– Конечно, хочется. Зачем же я сюда приехала?

Скок отпер дверь, и Лена прошла в комнатушку. В ярком открытом сарафане девушка была здесь столь же неуместна, как павлин в курятнике. Скок вошел следом. В комнатушке стояла тяжелая вонь: смесь запахов сырой земли, разлагающегося трупа и прокисших щей.

– Пахнет как-то неприятно, – поморщившись, заметила девушка.

– Конечно, неприятно, но я привык.

– Так ты обещал мне что-то показать.

– Ах да. – Скок внимательно посмотрел на Лену. – А может, не стоит?

Девушка засмеялась.

– Назвался груздем…

– Хорошо. А жалеть не будешь?

– Вот уж не знаю.

– Побудь тут. Я сейчас принесу.

Скок бросился в сарай, мигом раскидал кучу хлама. Достал мешок с деньгами и пистолеты…

«Не делай этого! – кричал внутренний голос. – Не показывай ей… Пожалеешь!» Но Скок уже решился. Он вернулся в землянку и бросил мешок на стол. Сюда же положил оружие.

– Вот, смотри. – Скок вытряхнул мешок, и на столе выросла гора денег.

Лена, раскрыв рот, молча разглядывала невиданную картину.

– Так ты не врал? – наконец промолвила она.

– Какое уж тут вранье.

– И человека убил?

– Из этого вот пистолета, – Скок помахал перед ее носом «парабеллумом».

– Ничего себе. Но зачем?!

– Хочу быть богатым.

– Богатым? Но зачем? В нашей стране богатых людей нет.

– Ты думаешь?

– Это всем известно.

– А у меня другие сведения. Вон начальнички на заводе…

– Они честно заработали. Да и по-настоящему богатыми их назвать трудно.

– Пускай не они… Пускай другие… Писатели там… академики разные… Которые в Москве живут.

– Но тебе-то огромные деньги зачем?

– Может, я для тебя старался.

– Для меня?! Почему?

– Скажи: ты меня любишь?

Лена наморщила лобик, словно ей предстояло решить трудную задачу.

– Не знаю, – неуверенно произнесла она. – Все так сложно. Может быть… Но ты добился моего расположения, можно сказать, силой. Помимо моей воли.

– Ты хочешь сказать: я тебя изнасиловал?

– Ну… э-э… почти.

– А вот я тебя люблю, – выдавил Скок. – Поэтому и на грабеж пошел.

– Не понимаю?

– Чего тут непонятного? Ты же сама видишь, как я живу. Ни кола ни двора… Либо общага, либо халупа эта вонючая. Вот я и думал: будут деньги, куплю квартиру, дом… Да не в этом занюханном Соцгороде, а на югах. В Сочах или в Ялте. Увезу тебя туда, и заживем как люди.

– На эти деньги купишь? – Лена кивнула на пачки купюр.

– А на какие еще?

– На ворованные, выходит. А если я не хочу…

– Чего не хочешь?

– Ничего! Ни денег, ни Ялты…

– Чего же ты хочешь?

– Самой обычной жизни… И не где-нибудь, как ты выражаешься, на югах, а именно здесь, в Соцгороде. Я хочу нормальную семью, детей, лучше двух. Хочу мужа, который будет уходить утром на работу, а вечером приходить, садиться за стол, ужинать… Может быть, даже немного выпивать. В выходные… по праздникам… Меня устраивает самый заурядный быт.

– Утром на работу, вечером с работы… И так каждый день, – насмешливо произнес Скок.

– А что тут такого? В этом, на мой взгляд, и есть нормальное человеческое счастье.

– Быть как все?

– Почему бы и нет?

Скок задумался: да, почему бы и нет? Он не привык к такой жизни. Он лишь едва коснулся ее… Но долго выдержать не смог.

– У меня так не получится, – наконец произнес он.

– Но почему?

– Я другой. Мне нужно много и сразу.

– Тогда нам с тобой не по пути.

– Наверное. Так давай в последний раз…

Он не договорил, положил Лене руки на плечи и привлек к себе. Девушка покорно прильнула к его груди, но потом, видимо, что-то вспомнила, потому что попыталась вырваться, однако Скок не отпускал. Он бросил ее на кровать, задрал подол сарафана, стянул, вернее, сорвал беленькие трусики…

После того, как все кончилось, он поднялся с кровати, уселся за стол и закурил. Лена, закрыв глаза, лежала без движения. Скок отстраненно смотрел на нее, и вдруг странное ощущение пронзило его сознание. Перед ним вовсе не Лена, а мертвая мамаша! Именно мамаша, только внезапно помолодевшая лет на тридцать. В детстве Скок много раз видел мамашу голой, поскольку та вовсе не стеснялась сына. Точно, она! Те же крупные бедра, стройные ноги, маленькие, еще не разбитые работой руки. И лицо, точь-в-точь мамашино. Полные губы, высокие скулы, красиво очерченный подбородок…

Скок тряхнул головой, отгоняя видение.

Лена открыла глаза, медленно поднялась и села на кровати, свесив ноги на затоптанный пол.

– Денег надо? – внезапно спросил Скок.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Бери, сколько нужно.

– До конца унизить хочешь? Я что, проститутка?

– Я вовсе не это имел в виду.

– Нет, Юра, денег мне от тебя не нужно. Тем более таких.

– Ну хорошо. Тогда возьми мою любимую монетку. На память! Ты ведь ею интересовалась. Вот и получи. Она твоя.

Скок отцепил монету со звездой от ключей и протянул девушке. Та машинально сунула ее в кармашек сарафана, потом вскинула глаза на Скока.

– И тут ты меня обманул.

– Почему?

– Сделал вид, что забросил ее в Урал. Ну и ладно. Я теперь тебе цену знаю. Прощай.

– Значит, все? – спросил Скок.

Она молча встала и принялась приводить себя в порядок.

– Я спрашиваю: все?!

– Зеркала у тебя не найдется?

Скок поднялся из-за стола, снял с полочки мутный осколок и протянул его Лене. Потом он наблюдал, как девушка поправляет прическу и, достав из сумочки косметику, подкрашивает глаза и губы.

– Я последний раз спрашиваю, – выдавил он из себя.

Лена бросила на него беглый равнодушный взгляд и вышла из землянки.

Хотя было довольно поздно, члены группы, расследовавшей нападение на кассира швейной фабрики, в полном составе находились в одном из кабинетов горотдела милиции. В тесной комнате клубился сизый табачный дым. Лица у собравшихся выглядели устало и хмуро. Но самым хмурым казался руководитель группы, капитан Ариков, только что вернувшийся от начальства.

– Вогнали мне по самые тестикулы, – сообщил капитан, затягиваясь «Беломором» (Ариков любил выражаться витиевато). – Полковник орет: «Вторую неделю вошкаетесь, а в результате шиш! Когда, к такой-то матери, результат будет?!» А чего я ему скажу? Да тут еще этот оживший мертвец. Он-то к чему?

– Сомнамбулизм, – заметил самый молодой из группы лейтенант Ушаков, всего год назад окончивший Высшую школу милиции.

– Какой, к херам, сомнамбулизм?! Сомнамбулизм – это когда по ночам ходят. Лунатики, другими словами. А тут… Он мертвый, понимаешь, мертвый! Нормальная температура тела отсутствует, зрачки на свет не реагируют, не разговаривает…