Тропы Подземья - Артемис Мантикор

сперва мои уши услышали шепот, и лишь затем перед перерожденным оказалась Мора в изодранном травяном тряпье. Болотница коснулась ладонью тела чудовища, и тут же ушла в новый рывок прочь.

Перерожденный отреагировал молниеносно, нанося смертоносный удар когтями по горлу крысогоблинши, но который раз за сегодня не успел поймать свою цель.

Тело же его начало на глазах покрываться десятками болотных поганок, лишайника, буйным цветом разрослись несколько видов люменориса. Чудовище попыталось уйти в новый рывок, но вышло лишь немного ускориться, на ходу обрастая все новой болотной флорой, пока не превратилось в застывшую статую.

Кикимора, уровень 132, Хранитель запретных болот.

— Вы идиоты. Кто додумался шуметь над Тихим морем?

Сказано это было яростно, гневно, непримеримо и… шепотом.

— Он еще не мертв? — так же шепотом спросил я.

— Не знаю, — призналась Мора. — И стоило оно того?

— Лута нет? — спросил самое для него важное ворон, тут же снова хватаясь за голову. — А-ай!

— Глупец. Я думала ты знаешь, куда идешь, — прошептала болотница.

— Где-то в сердце заброшенной вороньей крепости неназываемый бог спрятал одно из своих самых великих будущих злодеяний и великое горе тому, кто нарушит вечный покой этого места. — едва слышно произнес Сайрис, повторяя легенду.

— Именно, — подтвердила Кикимора. — Не нарушай Их покой.

— Но это же не сердце крепости. Нам до него еще черт знает сколько! Ай-й..

— Слышал бы ты, какие легенды по Подземью обо мне ходят, — послышалась насмешка из под разодранного куска ткани.

— Это духи древних ворон? — я не сдержал любопытство, но в отличии от Сайриса сразу принял новые правила и не стал повышать голос.

— Лучше скажи, нам так теперь все время шептаться? — перебил меня пустотник.

— Нет, но мне не ведомы все правила этих мест.

— А какие знаешь?

Мора ненадолго замолчала, скрывшись под одеялом, словно черепаха в свой панцирь.

— Давайте уходить отсюда. Расскажу по дороге. Похоже, перерожденный еще не мертво и даже сейчас за нами следит.

* * *

Тысячи лет назад, когда миром правили познавшие ужасы бога-чудовища сорамин, средняя из дочерей Смерти основала орден, поклявшийся любой ценой уничтожить владычицу Пустоты.

Здесь хозяйка Тишины потерпела свое первое поражение и была впервые названа богом-неудачником. Позднее, она воссоздавала свой орден каждый раз, и каждый раз снова терпела поражение.

Дети ворона, что уверовали в проигравшего бога сошли с ума, едва увидели в своей крепости лик Неназываемой. Повинуясь Ее воле, они обратили свое оружие друг против друга, принявшись убивать братьев своих и всех, кто был им дорог. Но вскоре они позавидовали убитым. Выжившим в чудовищной бойне бездушное божество, вдоволь насытившись болью и смертью, вернула помраченный разум. То была не милость — божеству, чье имя навеки проклято и стерто из мира незнакомо понятие сострадания. То была лишь подготовка к десерту.

Осознав, что они натворили собственными руками, мучимые невыносимым чувством вины и боли утраты, выжившие вороны убили себя. Но даже тогда они не обрели покой. Муки совести сорамин были столь велики, что не позволили им обрести покой. Ненависть к самим себе обратилась ненавистью ко всему миру, что позволил родиться и существовать абсолютному злу.

Говорят, в ненависти своей они переродились чудовищами. Служение Тишине обратилось злобой ко всему, что способно издавать звук. Желание защитить мир подменилось жаждой уничтожать все живое, а тела утративших свою сущность сорами переродились из плоти, став частью Подземья.

— Вот и все, что я знаю, — завершила свой рассказ Мора.

— Напоминает историю храма Тишины. — заметил я.

— Напоминает почти любую историю о боге-чудовище, — равнодушно поправила меня болотница.

— Значит, будем шептаться, — нехотя согласился ворон. — Я манал обниматься с такими товарищами.

Будто издеваясь над нами, вагонетка Сайриса тронулась с громким противным скрипом. Повезло ей, что медные устройства в принципе не имеют нервной системы и не могут чувствовать боль.

В этот момент с нашего транспорта упал небольшой медный лист, повалившийся рядом на остатки мягкого гнезда ложных скатов. Мы втроем синхронно выдохнули, когда поняли, что грохота не будет, после чего ворон шепотом поделился наблюдением:

— Вещам звук просаживает прочность.

— Я смогу помочь вам так еще максимум пару раз, — добавила Мора

— Ты себе помогаешь, — возмутился Сай. — Оно бы и тебя порвало.

— После этого моего превосходства в уровне будет недостаточно, чтобы быстро создать печать трясины. Мои желания здесь не при чем, ворон.

Шепчущий голос Кикиморы был почти нормальным.

Море Тишины — удивительное место. Мы медленно плыли высоко над ним, иногда поднимаясь к далеким сводам пещеры, где монорельс крепился к камню, или опускаясь так, что казалось, будто бы кроме едва заметной медной ветви и нашей летающей комнатки более нет ничего. Похожее ощущение у меня было на первой станции, когда мы только начали идти воздушной вороньей тропой.

На бесконечной воде внизу не было волн и едва угадывался запах. Рыба в воде если и водилась, ни разу никак не подала о себе знать, хотя Сайрис заверил, что в нем полно существ, которые не прочь сами поохотиться на нас. Ходили легенды о существах с уровнями за гранью нашего воображения. Твари с девятисотым уровнем. Бессмертные монстры. Осколки павших богов, слившиеся в чудовищ, способных бросить вызов древним магам.

Древняя битва волшебников — вторая по популярности легенда среди сиин. Бездушным богом пугает своих детей одинаково и ворон, и змей, и свинорылый гверф. Это истории о волшебниках, что свободно ходили между мирами и могуществом своим были равны богам. Конечно, это было так давно, что вполне может оказаться неправдой — еще до безумия бога-чудовища.

Но если легенда правдива, то однажды они вернутся в наш мир, чтобы стать сильнее, сражаясь с такими тварями. Некоторые верят, что существование древних чудовищ нужно как раз для их великого турнира, чтобы стать с их убийством еще сильней.

— Гляди-ка, — тихо произнес Сайрис, осторожно указывая далеко вниз.

— Я отсюда ничего не увижу, ворон, — о том, чтобы просить баф у Моры и речи быть не могло. — Что там?

Обернувшись зверем, я принюхался и прислушался, но не почувствовал ни звука, ни запаха.

— Какая-то мелкая тварь со скрытым уровнем плывет на брюхе дохлой хреновины размером небольшой остров. При жизни у нее точно уровень был не меньше пяти сотен. Ж-жуть. Ох ёб!

Сайрис испуганно пригнулся, а его сердце застучалось так, что в звериной форме я услышал барабанную дробь.

— Он только что посмотрел в мою сторону, — прошептал он одними губами.

— Брось, нас снизу не может быть видно, — ответил я ему чтобы успокоить.

— В Подземье возможно все, — не упустила случая