Новое тысячелетие - Вера Камша

— Мы — люди низшего сорта, — глухо проговорил Владимир, и голос его звенел ненавистью. — И закон — не для нас. Так что о его соблюдении мы будем заботиться в последнюю очередь…

— Плохо так! — сказал Святослав глухо. — Я не могу, нет…

— Никто тебя не заставляет делать то, что тебе не по сердцу, — Татьяна сказала это с легко читаемым презрением. — Не хочешь быть с нами — иди.

Владимир без удивления наблюдал, как Станислав поднялся. Опустив голову и ссутулившись, он двинулся из комнаты. Стукнула входная дверь.

— Вот как, — Иван покачал головой, досадливо сморщился. — Не думал я, что все так кончится. Он всегда был предан нашей идее!

— Человек что клинок, — кивнул Николай. — Крепость его проверяется кровью… Станислав сломался, не выдержал.

Он поднялся из-за стола одним сильным решительным движением.

— Спасибо за чай, но мне пора.

— Ты уходишь? — всполошился Иван, вскакивая.

— Я тоже пойду, — Владимир улыбнулся хозяину. — Пора и честь знать.

— Жаль, — искреннее огорчение отразилось на лице Ивана.

Они вышли вдвоем. Подъехал лифт, чистый, словно его установили вчера. Внутри — ни сориночки.

Когда кабина бесшумно двинулась вниз, Николай повернулся и сказал жестко.

— Я боюсь за Станислава.

— В чем дело? — Владимир поднял брови, глядя в зоркие, точно у хищной птицы, глаза контрразведчика, который в последние годы работал больше на Российский национальный комитет, чем на Контору.

— Есть подозрение, что он нас предаст.

— Почему? — к собственному удивлению, Владимир осознал, что не слишком огорошен таким предположением.

— Сломленному человеку нужна подпорка, — Николай нахмурился, по гладкому лбу побежали морщины. — Боюсь, что он сдаст нас, чтобы утвердиться в новых идеалах.

— И что ты предлагаешь?

Лифт остановился. Они вышли.

Ступеньки глухо стучали под ногами. Хлопнула входная дверь и они оказались на улице, залитой яркими лучами солнца. Шелестел ветер. Откуда-то издалека доносился ритмичный грохот — работали строители.

— Пока нет доказательств, — проговорил Николай, продолжая разговор, — того, что он предатель. Так что трогать Станислава нет смысла. Я поставляю ему пару жучков. Данные с них буду снимать как можно чаще. Как только подозрения превратятся в уверенность, его придется устранить.

— Вот как, — Владимир помолчал, переваривая ужасную перспективу.

— Ладно, — сказал, наконец. — Сделай, как хочешь, и сообщай мне каждый день о его намерениях. Мы с ним служили вместе, и поэтому, если возникнет такая необходимость, я убью его сам. Если он станет предателем, то это единственное, что я смогу для него сделать.

— Хорошо, — Николай кивнул.

Оставшиеся до станции метро двести метров они проделали в молчании.

Ключ в замке поворачивался с трудом, словно механизм сопротивлялся воле хозяина. Наконец, он подался, и дверь начала открываться. Изнутри пахнуло родным, до боли знакомым запахом, от которого тепло и светло становилось на душе — запахом дома.

Виктор вошел в прихожую, зажег свет. Когда стаскивал ботинки, из коридора донесся топот маленьких ножек.

Со счастливым визгом вылетел сын, подскочил и повис на шее, словно обезьянка.

— Папка, папка пришел!

Крик был таким громким, что его, несмотря на хорошую звукоизоляцию, слышали, скорее всего, все соседи. Виктор улыбнулся и обнял сына.

— Привет, сорванец! Но зачем так кричать? Вдруг мама спит?

— Нет, она не спит! — заявил мальчишка, спрыгивая на пол. Для своих шести лет он был очень подвижен и ловок. — А ты колючий!

Виктор невольно провел рукой по подбородку, ощущая уколы от щетины и замер, услышав легкие, почти неуловимые шаги жены. Она вошла стремительно, на круглом лице играла улыбка, глаза словно светились изнутри.

— Ты пришел! — сказала она просто, но в этом возгласе было столько любви и нежности, что Виктор едва не задохнулся.

— Да, — ответил он, чувствуя, что усталость от нескольких суток напряженной работы не имеет никакого значения, если тебя вот так любят и ждут дома, если ты там настолько нужен.

Они обнялись. Кожа жены пахла ландышами, а дыхание было частым, прерывистым.

— Я так волновалась, — сказала она, в то время как сын возился около отцовского кейса, пытаясь вскрыть кодовый замок. — Неужели нельзя иначе?

— Нельзя, — ответил он, гладя жену по спине, по мягким, шелковистым волосам. — Сама понимаешь. Очень много работы.

— Я понимаю, — вздохнула она, и Виктор ощутил неожиданный прилив гнева. Злости на тех людей, из-за которых он вынужден так подолгу находиться вдали от семьи!

Она не стала больше спрашивать о работе — давно знает, что муж не обо всем имеет право говорить даже самому близкому человеку. Слегка отстранилась от него и сказала:

— Пойдем завтракать. Наверняка, ты все это время только бутербродами и питался!

— Это верно, — Виктор улыбнулся, а в желудке голодно квакнуло.

Яичницу с помидорами и сыром глотал так спешно, что почти не чувствовал вкуса. Жена подкладывала еще и еще, на лице играла довольная улыбка — любимого мужчину кормить и так удовольствие, а если он еще и уплетает за обе щеки, то что еще нужно для счастья?

Почти автоматическим жестом Виктор протянул руку и достал пульт. После нажатия кнопки ожил небольшой телевизор. На экранчике появился деловитый диктор в безукоризненно отглаженном костюме.

— А теперь передает наш корреспондент Жамиль Муслимов, — проговорил он и исчез.

Вместо него появилось хорошо знакомое Виктору место — Поклонная гора, точнее — груда обломков на месте памятника Дружбы Народов. Камера елозила туда-сюда, показывая подробности, а голос за кадром рассказывал, сколько человек погибло, а сколько оказалось ранено.

Жертв, кстати сказать, было немого. Террористы стремились к тому, чтобы уничтожить монумент, а не к тому, чтобы истребить как можно больше народу, как в случае с торговым центром. Погибли почти все, кто оказался в музее, а за его пределами пострадали немногие — в основном те, кто попал под ударную волну.

— … существуют разные версии того, кто виноват в трагедии, — корреспондент, жгучий брюнет с узкими, точно у змеи, глазами, наконец появился в кадре. Всем видом он давал понять, что допущен к секретам следствия. — Органы правопорядка не раскрывают всех деталей, но наиболее вероятной считается возможность, что это дело рук китайской разведки. Китай, как известно, давно лелеет агрессивные планы в отношении восточных регионов нашей страны…