Хедин враг мой - Том 2 - Ник Перумов

— То есть ты не почтишь нас своим расположением и не поведаешь, кто отправил тебя сюда?

— Нет, эльф. Не почту. Я уже сказала, почему. Слово Боевого Мага Долины.

Целитель поджал губы.

— Воистину, оказанная услуга ничего не стоит.

— Если ты намекаешь, что спас мне жизнь, а я в ответ отказываюсь уважить твою просьбу, Перворождённый, значит, ты ещё глупее, чем кажешься. Не всё можно получить, даже спасая мне жизнь.

Что-то неуловимо дрогнуло в красивом, но замершем, словно маска, лице.

— Почему ты ищешь ссоры, волшебница?

— Потому что вы напали на моих детей. Они не сделали вам ничего плохого. Вы ударили первыми. Я уже это вам говорила. Больше ничего нового мне не сказать.

— Н-да, тупик, — вздохнул эльф. — Мне жаль, что ты пошла против нас, волшебница Хюммель.

— Я ни против кого не шла, — возразила Клара. — Я защищала своих детей. И помогла тем, кто помог мне.

— Тогда почему бы нам не оставить это недоразумение в прошлом? — почти взмолился Перворождённый. — Говорю тебе, никто специально не охотился на твоих чад! Они угодили в ловушку, расставленную совершенно на иную дичь! Отряд Керрета не имел возможности узнать, что твои дети не имеют к Дальним никакого отношения! А потом, у него погиб побратим! Нам был нанесён урон! И то — он, окружив тебя, вступил в переговоры; спроси себя, зачем, если спокойно мог бы расстрелять тебя и твоих с безопасного расстояния?! Говорю тебе, чародейка, всё это — цепь роковых случайностей, или...

— Или от начала до конца подстроено кем-то, кто хотел бы поставить тебя себе на службу, — проворчал Креггер. — Сильна ты драться, волшебница Хюммель, чего уж там, признаю. Намяла ты Керрету бока преизрядно. И не только намяла, к сожалению!..

— У нас было не дружеское состязание, — сухо отрезала Клара. — В моих детей...

— Да, да, мы уже поняли. — Эльф сморщился, как от зубной боли. — В твоих детей стреляли. За это ты готова уничтожить всё Сущее.

356 -и—■—■—■—м~м—•—■—■—н~м—■—■—■—и-

— Если это цена их спасения, то да. — В груди Клары бушевал холодный огонь. — Развяжи мне руки, эльф, дай хотя бы палку — и я покажу тебе, как...

— Клара! У тебя развязаны руки, — перебил её Перворождённый. — Ты забыла? Ты угодила в магическую ловушку, и ты достаточно опытна в чарах, чтобы понимать — ты умирала. Если б не мы с Линдиром, тебя б уже не было.

— Я помню, — процедила Клара сквозь зубы. — Не стоит мне напоминать об этом так часто.

— Но как мне иначе с тобой поладить? Ты считаешь своим долгом помочь тем, кто лечил твою раненую дочурку. Поверь мне, Клара, я отдал бы собственную кровь, если б только... — Он осёкся. — Помоги нам, прошу. Мы не злодеи, мы не пытаем и не мучаем. Помоги нам но доброй воле и, клянусь...

— Не клянись, Гильтан. — Клара впервые назвала эльфа по имени. — Моя дочь в безопасности, рана её, хоть и смертельно опасная, залечена. Спасибо-тому, кто это сделал. Я буду благодарна ему по гроб жизни.

— Какая жалость, что меня не оказалось вместе с Керретом. — Гильтан покачал головой.

— Тебя там не оказалось, эльф, и давай покончим с этим. Я устала.

— Мы не можем отпустить тебя, — Гильтан смотрел на Клару с сочувствием, но твёрдо. — Полагаю, тебе надлежит предстать перед очами великого Хе-дина. Ты лишила жизни нескольких его учеников, он... не упустит случая взглянуть в глаза их убийце.

— Я не убийца! — возмутилась Клара. — Это бы честный бой... если, конечно, считать восемь против меня одной хоть сколько-то честным!..

— Хорошо, хорошо, не убийце! — в отчаянии воздел руки эльф. — Той, кто сразил их в неравной схватке, сражаясь одна против восьми. Так тебя устроит?

— Устроит, — сварливо сказала Клара.

— Тогда мы немедленно покинем это место. — Гильтан поднялся. — У отряда Креггера тут ещё много работы. А я сопровожу тебя в Обетованное, с небольшой партией раненых, кому требуется серьёзное лечение.

— Как тебе будет угодно. — Клара попыталась независимо пожать плечами. Получилось, правда, весьма неубедительно.

— Надеюсь, что великий Хедин найдёт более веские доводы, — помолчав, сказал на прощание эльф.

Клара презрительно фыркнула, но в животе опять сжались ледяные когти страха.

Кроме Ангелов Огня12, тех самых, от чьей руки пал Ричард д’Ассини.

Она прикидывала про себя, как долго сможет продержаться на глушащих боль заклинаниях, если, конечно, у неё останется хоть какая-то магия. Если уж кто-то брал в плен Боевого Мага Долины, то, как правило, у пленителя хватало ума каким-то образом пресечь схваченному доступ к силе.

Но, может, этот их «великий Хедин» просто вскроет её память, доберётся до всего пережитого, передуманного, прочувствованного? Клара ощутила, как её захлёстывает давящая, вскрывающая сознание, словно ноле, неодолимая тревога. Закрытый мир... дети... дети... Шоня... что с ними будет, если из неё вырвут место их убежища?

Их небольшой отряд ходко двигался через Межреальность. Гильтан, трое гномов да сами собой плывущие носилки с полудюжиной раненых. Эльф с небрежностью истинного мастера прокладывал путь, и Клара ощущала, что Перворождённый с каждым шагом оставляет позади расстояние большее, чем сама чародейка за целый день пути.

Гильтан и впрямь оказался очень умелым целителем. Раненые, безмолвно распростёртые на носилках в начале пути, на третий день уже вовсю болтали, на разные лады расхваливая мастерство лекаря — по гномь-ему обычаю, грубовато, совершенно безо всякой утончённости. Но эльф лишь сдержанно улыбался, и глаза его, обычно непроницаемо-холодные, заметно теплели.

Они и в самом деле были для него товарищами, с изумлением подумала Клара. Даже больше, чем товарищами, — наверное, и впрямь побратимами.

— Ты моя самая тяжёлая пациентка, Клара, — вздохнул Гильтан, осматривая Клару утром третьего дня их пути.

И верно — состояние чародейки улучшалось очень медленно. Если честно, то улучшение это было почти незаметно. Клара по-прежнему не могла ни сесть, ни встать и едва шевелила пальцами.

В жилах её по-прежнему вместо горячей крови медленно ползла ледяная каша. Магия ей не повиновалась. Вообще. Она не способна была сотворить и простейшего заклятия — сила скользила мимо неё, словно вода, и у Клары не получалось даже омочить в ней кончики пальцев, не говоря уж о том, чтобы зачерпнуть пригоршней.

То, что делало её «чародейкой», словно растворилось, растаяло, исчезло.

Клара думала о случившемся с навалившимся тупым равнодушием. Сперва она даже не заметила этого в пылу пререканий с пленителями. Потом отнесла на счёт действия западни. Однако миновал день, и другой, и третий, а ничего не менялось. Потихоньку оживали Кларины пальцы, а магия даже и не думала возвращаться.