Изгой (СИ) - Глебов Виктор

— Теперь голова, — сказал УберНос. — Когда я её отрежу, регенерация уже не поможет.

— Хочешь дать мне ещё один последний шанс, придурок? — пробулькал я.

Не уверен, что он разобрал мои слова.

— Кивни, если хочешь жить, — сказал вампир.

Я плюнул кровью ему в объективы.

— Дело твоё!

Пилы взревели, когда зубцы вошли в моё горло. Теперь, если б даже кто и захотел продолжить переговоры, я не смог бы принять участие в светской беседе.

Жизнь: 242… 231… 219… 203… 189… 174… 155…

УберНос остановил пилы, когда моя голова отделилась от тела. Он убрал диски и поднял то, что от меня осталось. Выпрямившись, вампир разглядывал трофей. Но я был ещё жив! Совсем как в древних фильмах про носферату. Кажется, там иногда приставляли бошки кровососов к телам, и те оживали.

— Не понимаю, зачем этот ублюдок понадобился Мафусаилам, — проговорил УберНос, разговаривая с самим собой.

Раздалось шипение, и его забрало открылось, обнажив худое костистое лицо с почти бесцветными глазами. Я не сразу сообразил, что это имплантаты.

— Сколько шума из-за обычного вендиго! — пробормотал вампир. — Пора с тобой кончать.

Он взял мою голову одной рукой, а другую сменил на сопло огнемёта. Я понял это, когда в лицо мне ударила струя пламени. Кожа сгорела мгновенно, мышцы зашипели, тая под напором газа. Настоящий глаз вытек, имплантат Вея заискрил и сдох. Всё окутала темнота, на фоне которой виднелась лишь шкала здоровья:

Жизнь: 138… 121… 107… 87… 64… 52…

УберНос жёг меня, пока очки не вылетели в ноль. Я оказался в небытие. Зато прекратилась боль.

Теперь следовало дождаться перезагрузки миссии. К сожалению, я так и не понял, как победить суперохотника. Были ли у него вообще уязвимые места? Он казался идеальной машиной истребления.

Появился индикатор загрузки. Однако, к моему удивлению, когда всё прояснилось, я оказался не там, где ожидал, — не в начале миссии, а перед большим зеркалом в богатой резной раме из тёмного дерева. Причудливые завитки образовывали сложный орнамент из дубовых листьев, виноградных лоз и поющих птиц с длинными хвостами.

Глава 87

Из стеклянной глубины выступила Кирка. Она печально улыбнулась и склонила голову набок.

— Всё-таки ты умер, — сказал она.

— Что происходит? — спросил я, озираясь. Вокруг царила пустота. — Где мы?

— В Лимбе. Сюда попадают все, кто отправился на тот свет, но имеет шанс вернуться.

— А ты?

— Я, как видишь, за стеклом, а не в Лимбе. Но мы, тени, имеем возможность помогать тем, кто нам дорог.

— Ладно, и что мне делать?

— У тебя есть выбор. Если, конечно, ты позаботился обзавестись одним из трёх напитков возврата.

— Каких ещё напитков?

— Вино Шаббата, Амброзия и Нектар.

— Нектар? Есть у меня Нектар. Твой.

— Прекрасно. Ты украл его?

— Позаимствовал. Похоже, не зря.

— Пришло время рассказать тебе о смерти, — торжественно объявила Кирка.

— Да, похоже на то.

— При стандартном раскладе после гибели игрок отправляется сюда на одни сутки. То есть, фактически временно исключается из игры. Если при убийстве был использован специальный модус вроде проклятья, то срок отсутствия может быть продлён до двух и более суток. Оплата пользователя при этом переносится, деньги не сгорают.

— А при нестандартном раскладе? — спросил я, чувствуя, что ко мне относится именно он.

— Есть ещё Воскрешение, доступное членам вампирских кланов (но тут надо прямо шоколадный уровень иметь), а также Некровоскрешение. Это когда не ты воскрешаешься, а тебя воскрешают. Такое проделывают высшие шаманы мутантов и носферату из клана Мавр. После определённой прокачки и с помощью особых средств, разумеется.

— Ясно. Почему же я болтаю с тобой, а не отключился от игры?

— Ты вендиго. Для тебя предусмотрен третий вариант.

— Ого! Никак сейчас базар про избранность пойдёт?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет. Быть вендиго значит быть изгоем, ненавидимым и гонимым собственными…

— Ладно, давай ближе к делу.

Кирка слегка пожала плечами — мол, как угодно.

— Итак, ты можешь поступить двумя способами. Умереть и сразу начать последнюю миссию заново. Ждать сутки, как другим игрокам, тебе не нужно. Либо можешь выпить Нектар и принять миссию Лимба. В таком случае тебя отправят в прошлое, где ты должен будешь выполнить задание. Все, кого ты встретишь, сейчас мертвы, но их души взывают к отмщению и справедливости. Угоди им, и получишь подсказку, как победить своего врага. Вернёшься в мир живых и сразишься с ним снова.

— Серьёзно? Так можно?

— Да. Однако, если ты не справишься с миссией Лимба, потеряешь все предметы и кредиты, которые накопил. И последнюю миссию всё равно придётся проходить заново.

— Чёрт! Это жёстко.

— За всё нужно платить. И за второй шанс тоже.

— Ну, первого у меня особо и не было. Ты бы видела бугая, который меня разделал под орех!

— Принимаешь миссию Лимба?

— Погоди! Я верно понял, что, если приму и успешно пройду, то повторится только бой, в котором я умер?

— Именно. Принимаешь миссию Лимба?

— Вообще, это несправедливо. Вампиры должны быть бессмертны и неуязвимы для всяких там пуль и ракет. Только кресты, колья и святая вода, — я, конечно, просто тянул время.

— Бессмертие — всего лишь иллюзия, — не растерялась Кирка. — Прошлого не существует, оно остаётся только в твоих воспоминаниях, да и то в искажённом виде. Будущего нет тем более. А настоящее… Как отделить этот миг от прошлого и будущего? Он находится на таком стыке, что его попросту не уловить. Так что, настоящее — тоже иллюзия. В итоге выходит, что нет никакого бессмертия.

— Почему это?

— Чтобы быть бессмертным, прежде всего, нужно существовать. А как можно существовать, не пребывая ни в каком времени?

— Знаешь, приверженцы некоторых теорий времени и пространства могли бы с тобой серьёзно поспорить. Например, некоторые утверждают, что времени в твоём понимании нет, и мы находимся сразу во всех точках вселенной одномоментно. Ну, или что-то в этом роде.

Кирка пожала плечами.

— Принимаешь миссию Лимба?

Время трёпа закончилось. Надо было решать.

— Да, принимаю.

— Тогда выпей один глоток Нектара. Их всего четыре, так что расходуй экономно.

— Ценная, видать, штука.

— Не представляешь, насколько.

Я достал бутылку, похищенную из оранжереи Кирки. Здесь, в Лимбе, я был таким же, как до встречи с УберНосом — целым и при барахле.

Открутив крышку, я осторожно понюхал напиток. Он источал сильный, терпкий запах.

Один глоток.

Нектар скользнул по пищеводу и растёкся в желудке жидким огнём. Правда, согревающим, а не палящим.

Выберите действие напитка:

Узнать будущее.

Найти объект.

Улучшить настроение.

Стереть память.

Пройти миссию в Лимбе.

Я выбрал последнее, и Кирка тотчас растворилась. Вместо неё в зеркале возникло моё отражение. Наконец-то мне удалось увидеть собственную внешность! Впервые за игру. Я подошёл ближе и, положив руки на раму, всмотрелся в молодое лицо с очень правильными, словно списанными с древнегреческой статуи чертами лица. Не удивительно, что меня называли здесь красавчиком. Немо не походил ни на меня, ни на Виллафрида. Зато он был полной копией парня, чей портрет я видел в медальоне Кирки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что бы это значило? Какое послание зашифровали создатели игры? А намёк явно содержался. Я пока не представлял, какой, зато Виллафрид обеспокоенно зашевелился. Я почувствовал его эмоцию, и она мне не понравилась. И то, что я вообще ощутил его недовольство, тоже. Образ личности должен реагировать на внешние раздражители, выдавая ассоциации, подкидывая информацию — проще говоря, делясь воспоминаниями. А чувства, да ещё переданные с такой силой, выходили за рамки того, на что я рассчитывал. Конечно, технология была экспериментальной, и могли иметь место баги, но поведение Виллафрида сбило меня с толку: он ничем не поделился, кроме волны негатива, выплеснувшейся в моё сознание. А какая мне была с неё польза?