Король волшебников - Лев Гроссман

Подведем черту: надо идти в нижний мир, тем более что время на это затрачивать не придется. Если ленивица говорит правду, никто и не заметит, что он уходил.

— То есть я уйду и в ту же секунду вернусь? — спросил Квентин.

— Возможно, не совсем так. Перед уходом нужно будет сделать кое-какие приготовления.

— Но я смогу вернуться?

— Да, сможешь.

— Ладно, начнем. — Не переодеться ли? Как-то несолидно покидать мир живых в пижаме. — Что надо делать?

— Я забыла сказать, что обряд следует провести на суше.

— Вот как. — Слава тебе господи, пока можно пойти и лечь спать. — Я думал, мы прямо сейчас отправимся. Я заскочу к тебе сразу, как… — Наверху затопали и ударили в колокол. — Там только что заметили землю, да?

Абигейл в знак согласия прикрыла глаза. Квентин хотел спросить, как она это сделала, но промолчал: пришлось бы дожидаться ответа, да и ленивцевой мудрости ему на данный момент хватало.

Час спустя, глухой ночью, он уже вышел на плоский берег. Ему хотелось смотаться в нижний мир быстро, чтобы никто не узнал. Потом об этом можно было бы вскользь упомянуть в разговоре: побывал, мол, в аду, что такого. Привет вам от Бенедикта. Делать это на публике он отнюдь не планировал, однако публика собралась: Элиот, Джош, Поппи, даже Джулия, вышедшая на время из ступора. Бингл и один из матросов держали на плечах весло, на весле болталась ленивица: доставить ее на берег таким манером было проще всего.

В целесообразности предстоящей Квентину экспедиции сомневалась одна только Поппи.

— Не знаю, Квентин… как-то в воображении не укладывается. Это ведь не больничный визит: поправляйся, вот мы тебе шарики к кровати привяжем. Представь, что ты мертвый — хотел бы ты, чтобы живые к тебе приходили? Ты ведь знаешь, что не сможешь с ними уйти. Я, например, не уверена, что хотела бы. Ему только хуже станет — может, оставим Бенедикта в покое?

Квентин не слушал ее. В худшем случае Бенедикт прогонит его обратно. Все поеживались от холода, кутаясь в плащи и халаты. Островок представлял собой поросшую кустами песчаную косу. Море время от времени собиралось с силами и плюхало на песок полуфутовую волну, точно напоминая, что оно все еще здесь.

— Я готов, — сказал Квентин. — Говори, что делать.

С корабля по указанию ленивицы привезли приставную лестницу и длинную широкую доску. На берегу она велела составить их треугольником, но они все время валились, и Элиоту с Джошем пришлось держать их. Квентин как бывший физик привык извлекать магию из любых подручных материалов, но это было примитивно даже и по его стандартам. Филлорийский месяц лил на них серебряный свет. Он вращался так быстро, что рога каждые десять минут оборачивались в другую сторону.

— Лезь на лестницу.

Квентин влез, заставив Элиота поднапрячься.

— Теперь съезжай по доске.

Как с детской горки, значит. Сама бы попробовала сделать это без бортиков и площадки. Доска качалась, Квентин балансировал на вершине треугольника. Знать бы, что путешествие в загробный мир будет так похоже на клоунский номер. Он-то думал, что врата ада откроются после начертания на песке огненных знаков. Но делать нечего.

— Съезжай, — повторила Абигейл.

Гладкость доски оставляла желать лучшего, но он кое-как съехал, даже пятую точку не занозил.

— А теперь? — крикнул он, упершись в песок босыми ногами.

— Терпение, — сказала ленивица.

Все ждали. Накатила волна. Ветер вздувал пижаму.

— Ну так что?

— Попробуй пошевелить пальцами ног.

Квентин попробовал, собираясь в случае чего прекратить этот цирк, но тут его ноги провалились куда-то, и он прошел сквозь песок.

Доска тут же преобразилась в настоящую металлическую горку с бортиками. Он скользил по ней в полном мраке, ничего не видя вокруг. Система работала не идеально: стоило ему набрать хорошую скорость, он застревал и вынужден был отталкиваться, скрипя задницей по металлу.

Внизу забрезжил свет. Вскоре Квентин увидел, что это обычная электрическая лампочка на кирпичной стене, которую не мешало бы покрасить. Двойные железные двери тоже были самые обыкновенные, как в школьном классе.

Перед ними стоял человечек лет так восьми, явно не доросший охранять врата ада. Хорошенький мальчуган, с короткими черными волосами и узким личиком. Одет он был в серый форменный костюмчик с белой рубашкой, но без галстука. Как будто он шалил в церкви и его ненадолго выставили.

Ни стула, ни даже табуретки ему при этом не полагалось. Мальчишка безуспешно попытался свистнуть и дрыгнул ногой.

Квентин счел за благо остановиться примерно в двадцати футах от низа.

— Привет, — сказал мальчик.

— Привет. — Квентин съехал до конца и по возможности грациозно встал.

— Ты не мертвый, — заметил мальчик.

— Правильно, я живой. Это и есть вход в нижний мир?

— Знаешь, как я это определил? Ты съезжал долго. Мертвые сразу соскальзывают.

— Да, я застревал пару раз. — Квентин, еще и не входя, весь покрылся мурашками. Интересно, мальчишка тоже живой? Не похож он на мертвого.

— Мертвые легче, — объяснил юный привратник. — И еще, когда умираешь, тебе выдаются треники — на них лучше ехать, чем на обычных штанах.

За пределами светового круга лежала темная пустота. Ни неба, ни потолка. Кирпичная стена, фундамент верхнего мира, выглядела бесконечно высокой.

— Можно я войду? — спросил Квентин.

— Туда только мертвым можно. Такое правило.

— Ага. — Что ж Абигейл не предупредила его заранее? Не хотелось бы лезть обратно по горке до самого верха. Из детства Квентину помнилось, что в принципе это возможно, но ведь эта будет с полмили длиной. Вдруг он сорвется или загородит дорогу умершему, который аккурат едет вниз.

С другой стороны, все к лучшему Можно спокойно продолжать поиски седьмого ключа.

— Видишь ли, у меня там друг. Бенедикт. Мне надо сказать ему что-то.

Мальчик пораздумал.

— Скажи мне, а я ему передам.

— Нет, это личное.

Мальчик закусил губу.

— А паспорт у тебя есть?

— Паспорт? Не думаю.

— Да есть же. Смотри.

Мальчик залез в нагрудный карман Квентиновой пижамной куртки и достал сложенный вдвое листок. Квентин не сразу вспомнил, что это и правда паспорт, подаренный ему девчушкой с острова Дальний… как же ее… Элинор. Как он оказался в этой пижаме?

Мальчик сравнивал лицо Квентина с рисунком придирчиво, как настоящий паспортный бюрократ.

— Твое имя так пишется?

Под картинкой цветными заглавными буквами значилось КРОЛ, причем К смотрело в другую сторону.