Контракт - Галина Ландсберг

- Заблокированы, я посмотрел уже. – Ответил техник, готовясь к выполнению своих обязанностей по отношению к пойманным коллегам. Он возился в большом шкафу, выкладывая на передвижной столик разного вида металлические инструменты, небольшие склянки с неизвестным Вермуту содержимым; уложил так же один шприц с сывороткой – экономил, ведь её запасы истощались, а заказать сейчас возможности не было. Парень не уточнял, зачем командиру нужны их гаджеты – судя по всему, итак прекрасно понимал.

Хреново, что ж… Однако, ещё оставалась надежда на то, что пленные смогут подсказать, как связаться с их начальством, или хотя бы с кем-то из бойцов. Неизвестно, прошло две минуты или нет, когда из-за двери камеры послышался тупой стук – не слишком громкий, но из-за внутреннего эха весьма ощутимый. Командир с заместителем быстро переглянулись между собой и бросились к двери. Казалось, Физик открыл её в этот раз быстрее, чем в прошлый, с грохотом оттягивая засовы в стороны.

Наёмники ворвались в помещение, отталкивая дверь в сторону, и первое, на что упал их взор, была численность сидящих посередине комнаты пленных – она сократилась до двух. Пропавший пленный обнаружился за кругом света, на полу возле ближайшей к нему стены. Каким образом он добрался до неё, продолжая находиться привязанный по рукам и ногам к стулу – узнать уже не представлялось возможным, о чем говорила стекающая по этой самой стене вниз, кажущаяся черной без освещения, жидкость. Вермут отправил Физика за своим передвижным столиком с инструментами, а сам двинулся к недвижимо лежащему пленнику.

Наёмник был мёртв и разводящего поразило, что тот сделал это сам – череп был пробит, его содержимое кое-где проглядывалось наружу; вряд ли кто-то из его коллег помог почесаться о грубую кирпичную кладку. Определенно, он понимал, что их будут пытать – будучи членом бригады Мёртвого города, боец наверняка знал Физика и чем такие встречи с ним оканчиваются. Больная преданность и нежелание сдавать планов своего командования, которые оказались выше собственной жизни – отчасти Вермута это не только удивляло, но и пугало. Среди «Наёмников» редко можно встретить нечто подобное.

Если действия и вид убившегося товарища на остальных пленных не произвел никакого впечатления, то при виде завезенных в помещение инструментов, побледнели оба. Не произнесли ни слова, даже бровью не повели, но сделались белыми, как чистейшее полотно, и на вопрос о готовности сотрудничать – промолчали.

Физик приступил к работе быстро, даже не включив по обыкновению музыку. Вермут не смотрел, что именно делал его заместитель, только в перерывах между болезненными стонами и руганью задавал одни и те же вопросы – просил рассказать о целях и предоставить контакты. Да, была вероятность, что боец мог о планах начальства не знать, но он даже не пытался отнекиваться, крепко снося все болезненные манипуляции.

Разводящий удивился резко наступившей смерти бойца не меньше своего техника, если судить по его взгляду из-под отбликивающих от лампы очков. Он молча пожал плечами на немой вопрос командира и двинулся к последнему оставшемуся в живых пленному. Вермут вновь отвернулся, не собираясь наблюдать за грядущим зрелищем. Помимо озвучиваемых вопросов, он прокручивал в своей голове новый – каким образом Ферганцу удалось добиться такого уровня подчинения?

- Стой, мужик! Стой! – Заверещал боец и его быстрые слова заставили-таки разводящего обернуться. Физик замер над ним, то ли с удивлением, то ли со скукой глядя на пленного наёмника. – Я согласен сотрудничать.

- С чего вдруг? – Как бы невзначай спросил Вермут, театрально пожав плечами. Несложно было догадаться, что боец не хотел подвергаться пыткам – вполне здоровое человеческое желание.

- Командиров много, а жизнь – одна. – Уголки губ пленника дрогнули и приподнялись в скромной улыбке – казалось, что тот старался показаться максимально мирно настроенным. – Я всё расскажу, если вы меня отпустите.

Наивности пленного, случайной или порожденной нежеланием умирать, можно было только позавидовать, и разводящий пообещал, что отпустит.

- Слово офицера. – Для пущего эффекта добавил мужчина и не обманывал. Он отпустит бойца, как тот просил, но когда – вопрос другой, без озвученных условий.

Освобождать пленного никто не стал – мужчина так и остался сидеть привязанным к стулу, но он и не сопротивлялся. Должно быть понимал, что сейчас не самая выгодная для него ситуация, и качать права, требовать большего – не стоит.

- Бригада базируется на станции переработки отходов, как и раньше. Всех бойцов сгоняют туда. – После просьбы рассказать всё, конечно пленный пытался задавать уточняющие вопросы, но поняв, что вопросы задает тут определенно не он – начал с самого начала. – Сейчас разводящий Гелла – якобы Ферганец передал ей права перед смертью.

Стоп.

- Ферганец мёртв? – Вермут бесцеремонно вклинился в начавшийся рассказ. Он понял это и с первого раза, но хотел удостовериться, что слова не померещились.

- Да. – Терпеливо повторил боец, в довесок кивнув головой. Разводящий нахмурился от стеганувшей, словно кнут, обиды. Выходит, не Ферганец девушку подзадорил на него броситься, а она сама так решила. Только – за что? – Мадьяр остался в заместителях. Людей собирают, чтобы пойти на вас. Ваш разводящий приложил руку к смерти Ферганца.

Разводящий хотел бы усмехнуться тому, что боец, судя по всему, не знал, что как раз и беседует с местным командиром, но усмешка застряла где-то внутри. На первый план вылезло глубокое удивление от услышанного.

- Они договорились вырезать остатки затонской бригады и прибрать место главы Синдиката и центрального разводящего себе. – Продолжал боец, в то время, как с каждым его словом удивление Вермута превращалось в сильнейшее изумление.

Чего они договорились сделать?!

- Ферганец спалился, его ликвидировали. Теперь хотят убрать и вашего разводящего. – Пленника больше не прерывали и он продолжал свой рассказ.

Указал примерную численность, отметив, что она понемногу увеличивается; рассказал про поход на «Росток» и про план своего командира, у которой, с его слов, есть какие-то способности. Рассказал, что они вычислили и поймали агента, задержали какую-то группу; как его начальство так же изначально предлагает сотрудничество, и только при отказе пускает в расход. Вермут слушал его, пытался сосредоточиться только на информации, но мысли то и дело ускользали от понимания, центрировались вовсе не на том, на чем нужно. Мужчина надеялся, что уж Физик наверняка слушает сейчас внимательнее, чем он.

Тогда – это мог быть Мадьяр. Взаимная неприязнь, возникшая при встрече, вполне могла сыграть свою роль