По ту сторону Вселенной - Александр Плонский

Волновое кольцо обратной связи, связавшее две планеты, позволило Боргу подключить к коллективному мозгу "призраков" датчики, зондировавшие мозг Джонамо. Борг предусмотрел и период адаптации, необходимый, чтобы оградить ее психику от ударного избытка эмоций по возвращении на Мир. Руками, а вернее, манипуляторами меомедов старый ученый и после смерти заботился о ней.

Она много раз справлялась о Борге, но меомеды скрывали его кончину, переводя разговор на то, что ей готовят торжественную встречу и, как только Джонамо наберется сил, эта встреча состоится.

И вот спустя месяц раскрылись для нее двери мраморного мавзолея.

Весь Мир ждал этого дня. Загодя продумали церемонию встречи, как никогда торжественную.

В свое время с астродрома ее несли на руках. Сейчас этого казалось мало. Решили везти героиню на лафете музейного орудия, из которого был сделан последний артиллерийский выстрел в последней войне.

Узнав об этом, Джонамо спросила Ктора:

- Милый, твой гонар здесь?

- Конечно.

- Тогда сбежим, ладно?

Гонар несся, взметая воздушной струей лепестки цветов, устилавших дорогу. Впечатление было таким, словно их со всех сторон осыпают цветами. Джонамо не удержалась, всплакнула.

- Первый раз вижу тебя плачущей, - сказал Ктор.

- Это сейчас пройдет. Вот, уже все.

Дома Джонамо прежде всего прошла к инструменту, подняла крышку, тронула клавишу.

- Инта, Стром, Борг... Сколько потерь... - еле слышно проговорила она.

- Инта? Кто это? - удивился Ктор.

- Она могла бы стать моей подругой...

Джонамо взяла несколько аккордов, затем начала играть, однако через несколько минут оборвала музыку.

- Как странно... Это не мой рояль. Он звучит иначе. Ты не находишь?

- По-моему, дело не в рояле. Изменилась сама игра.

- Она стала лучше или хуже? - неуверенно улыбнулась Джонамо.

- Ни то и ни другое. Твоя игра стала качественно иной. Раньше в ее основе был звук. Он рождал в душе отклик. Но как следствие. Сейчас же я не слышал звуков, точнее, не замечал их. Я словно побывал с тобой на Геме. Ты вспоминала ее, играя. Верно?

- Это нельзя назвать воспоминаниями. Раньше я чувствовала себя частью Мира. Сейчас я - часть Гемы. Она растворилась во мне. И я не вспоминаю ее, а постоянно вижу внутренним взором. Вероятно, так будет всегда.

- Кажется, на Геме ты провела лучшие дни жизни, - грустно заметил Ктор.

- Далеко не лучшие, - покачала головой Джонамо. - Но это был мой звездный час. И останется им, сколько бы я еще ни прожила. Ничего более значительного мне уже не совершить. И знаешь что, Ктор?

- Говори, я слушаю.

- Скоро состоится мой концерт.

- Его все ожидают с нетерпением.

- Это будет не просто концерт, а отчет перед людьми.

- Представляю, какой он вызовет резонанс.

- Но я имела в виду другое.

- Что же?

- Этот концерт будет последним.

- Ты шутишь? - поразился Ктор.

- В своем творчестве я достигла вершины, - твердо сказала Джонамо. - И она связана с Гемой. Большей вершины впереди нет. Идти вверх уже не смогу. А на одном уровне не удержишься, двинешься вниз. Как музыкант-исполнитель, я исчерпала себя. Повторяться не хочу. Нужно вовремя уйти, иначе можно из движителя превратиться в тормоз.

- Непостижимо! - воскликнул Ктор. - Я же только что слушал твою игру. Это же... - он не находил слов.

- Гема, милый. Я зациклилась на Геме, а у людей много важных задач и целей помимо нее. И отвлекать их...

- Но ты же не проживешь без музыки!

- Почему без музыки? Вспомни Тикета. Он пойдет дальше меня. Но кто мешает мне воспитывать новых Тикетов? Буду учить музыке. Музыка - одно из воплощений добра. И чем больше людей научатся не только воспринимать ее, но и творить, тем более активным, действенным станет добро. Так пусть же миллионы моих учеников продолжат начатое мною!

Эпилог

Сквозь пластохрусталь галереи виднелись скользящие по черному полю светлячки-звезды. В поляризованном свете звездная взвесь казалась одномерной, а небо плоским, словно тщательно, но неумело нарисованная декорация.

Впрочем, чтобы обратить на это внимание, надо было оглянуться или посмотреть вверх. Однако ни у кого из сотен людей, заполнивших трибуны, опоясывающие в несколько рядов кольцевую галерею, такого желания не возникало. Их взоры скрещивались в центре гигантского тора, где, отделенные от галереи прозрачной, также кольцевой, перегородкой, возвышались свечи звездных кораблей в "подсвечниках" пусковых ферм.

Большинство присутствовавших впервые оказались в космическом пространстве. В иное время уже одно это переполнило бы их впечатлениями. Но сейчас впечатления не затрагивали сознания, ускользали от него как нечто мало существенное.

Никто даже не думал о том, что за тонким панцирем галереи господствует космический вакуум, что гравитация создается искусственно и что тысячи миль отделяют их от поверхности Мира, над которой с кажущейся неподвижностью "подвешен" гигантский тороидальный астродром - гиростабилизированная платформа с пусковыми установками в центральной части и галереей для зрителей по круговому периметру.

Космический лифт соединял это уникальное сооружение с его проекцией на поверхность планеты. Сегодня он доставил на орбитальный астродром около ста участников межзвездной экспедиции и в несколько раз больше провожавших родственников и друзей.

Была бы техническая возможность - и число собравшихся здесь перевалило бы за миллиард...

Улетавшая на Гему армада была снаряжена по последнему слову науки, техники и технологии. Гюнт, возглавлявший экспедицию, невольно сравнивал звездолеты, сооруженные под руководством Игина, с "Зовом" и "Поиском". Разве они с Крилом могли мечтать о таком великолепии!

Экипажи кораблей состояли не только из профессиональных астронавтов. На Гему отправлялись ученые многих специальностей: ботаники и океанологи, астропалеонтологи и физики, генетики и филологи... Во главе этого отряда был Оэл, признанный величайшим после Борга ученым Мира.

О каждом участнике экспедиции подробно рассказывали по глобовидению. Их знали в лицо. Повстречавшись, здоровались, как с добрыми знакомыми. И не оттого люди рвались на орбитальный астродром, что иначе не смогли бы наблюдать старт, - это было можно сделать в любой точке планеты. Нет, каждый считал за честь лично проводить звездных героев.

Командирами девяти кораблей были возмужавшие со времени первого чемпионата по скоростному спуску с орбиты Пет, Ли, Янш, Рикко и их товарищи. Опыт космического слалома пригодится на Геме во время разведывательных спусков на легких космопланах - ими оборудованы все звездолеты.

Командиром флагманского корабля, на котором летели Гюнт и Оэл, назначили малоизвестного астронавта Банга.