Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

Жанна потом рассказывала:

- Как только я увидела его, меня словно толкнуло что-то в грудь, а когда он приблизился, я ощущала жжение, просто жгло в груди, сил не было. Я прошла недалеко от тебя и сказала, что он на месте и ждет тебя. Потом отошла к выходу из зала, там поняла, что их много, один делал знаки тому, что говорил с тобой. Двое разговаривали, обсуждали, какой они сорвут куш, но об этом я тебе уже рассказывала...

- В метро ты тоже боялась, даже перепутала направление, повела меня к посадке не на свою линию.

- Нет, не боялась!

- Молодец! А мне показалось, что ты испугалась. А вот я боюсь стаи, страшусь ее и не стыжусь признаться. Но я всегда иду ей навстречу, меня не остановить. Было заметно, что я боюсь... испытываю страх?

- Нет, не было. Ты был такой, как всегда. Говорил с ним даже очень спокойно, я хотела крикнуть, что их много... но сдержалась. Было обидно, что ты их не замечаешь.

- Я замечал. Очень даже замечал. Ну. а страх... он всегда удесятеряет мои силы. Я бегу от него - к таким, как они, уничтожаю его. Я не стыжусь. Страх меня посещает, мне неприятна стая черненьких шакалов, но еще больше я боюсь бегства, собственного бегства, я иду только вперед и до конца. И это уже не страх, а что-то другое - то, во что я его превратил. Может быть, это просто ярость или, как я думаю, смесь чувств. Что-то сложное. Я иногда мечтал и мечтаю о настоящей драке. Но такое бывало очень редко: три-четыре случая за всю жизнь. А стаю я встретил только в детстве, когда ничего о ней не знал.

Несколько строк прозы

Да, хочу ненадолго окунуться в рваные ритмы прозы, в ее течение, уже почти никак не связанное с шаржем повседневности. И все же... Что еще, кроме прозы, приблизит к жизни этих нелепых, невероятных, сокрушительных лет? Ведь сама эта жизнь уже почти безгласна, бессильна, - ничего, кроме стонов!

Когда-то я писал и прозу, вовсе не фантастику. Удавалось. Тогда нужно было сгущать, концентрировать события. Сейчас они до предела сгущены сами по себе - и нет просвета.

Помню разговор сразу после Рождества Христова. Что-то вроде жалобы прозвучало на этом конце телефонного провода.

- Ты спрашиваешь о настроении? - повторил я вопрос Жанны. - Лучше не спрашивай. Нездоровится. Хотел работать - не идет работа. Тело как ватное, голова тоже. Думать могу, а электричества нет.

- Подключись к электросети.

- Да? Поможет?

- Уверена. Еще лучше отдохнуть. Или зарядиться атмосферным электричеством.

- Не волнуйся, я сделаю и то и другое. Спасибо за идею.

- А теперь шутки в сторону. Отдыхать!

- Как строго, дорогая... так и быть. Выдержу пару часов отдыха.

- Не пару часов.

- Неужели весь вечер придется бездельничать?

- Придется.

Разговор об отдыхе сам по себе уже является формой отдыха, поэтому я не спешил закончить обмен репликами и продолжал в том же духе. Может быть, недоставало всего нескольких микроампер, но откуда их взять?

Каждый день на моем столе появлялся сыр - купил по случаю. О цене умолчу. Достал фруктовый компот; была мороженая рыба, тушенка. Раньше доставалось в магазине молоко - из него я делал творог. Теперь не то, молоко исчезло наряду с такими лакомствами, как сахар, подсолнечное масло, печенье, варенье, мороженое. Кое-что было в моем кухонном шкафу и холодильнике даже из перечисленного. Но как это убого выглядело, я понял только тогда, когда на следующий день увидел на рынке свежие помидоры по такой цене: половина месячной зарплаты за килограмм. Тем не менее в ларьке через час я купил их не по стократной по сравнению с прежними временами цене, а всего по десятикратной. Тогда я не задумался над происшедшим, но когда Жанна позвонила и сказала, что купила для меня мед по половинной цене, то объяснить это, не выходя за рамки трехмерного пространства, я не смог. Пришлось выйти. К тому же: пол-литровая банка хрена в магазине вечером всего за червонец, виноград на улице - за четвертной билет, дешевый лавровый лист для матери Жанны, обещанный мной еще накануне отъезда на юг. И вот я приблизился к истине. Это все произошло как бы само собой, по стечению случайностей. Только вот каскад этих случайностей был освещен хорошо знакомым мне светом. Излишне, наверное, сообщать читателю, что на следующий же день недостатка в электричестве уже не было. Да, чуть не забыл про баранину - взял в обычном магазине, всего по тридцать пять рублей за кило, что в пять раз ниже цены пресловутого рынка. Но как я ее готовил... Срезал все сало - и на горячую сковороду. Образовались шкварки. Мой метод - обходиться без масла, когда это возможно. И я порезал лук. После этого только жарил баранину на сильном огне, затем - на слабом, под крышкой. Излишки горячего бараньего жира слил в небольшую банку, потом принял его внутрь - как лекарство и как лакомство одновременно. Я бы рассказал и о других деталях моей кухонной технологии, но читателю полезно самому прийти к азам нехитрой науки - будь он мужчина или тем более женщина. Ведь ему нужно учиться готовить не из тех продуктов, которые можно купить только раз в месяц, а то и реже. И побоку кулинарные книги - они ведь не для нас.

* * *

Был вечер отдыха. Приехал в гости однокашник. Сиживали вместе на лекциях в студенческие еще времена. Мое место нередко, впрочем, пустовало: я тогда очень любил утром поспать. Это мой недостаток, который мне надлежало исправить с возрастом. Я сознавал это, но шел как раз в обратном направлении, пока не стал типичной совой.

А передо мной за столом сейчас листал одну из моих книг типичный жаворонок.

Держался он молодцом, выглядел хорошо, вот только с работой не все ладилось в это бесшабашное время, как у многих. Сначала он расспрашивал об особенностях моего ремесла. Это было ранним вечером, в субботу, я еще не вполне проснулся, к его приходу едва успел позавтракать. Вяло отвечал на вопросы. Не успел оглянуться, как он смог меня вычислить. Или, быть может, все узнал обо мне еще раньше, из книг, телефонных разговоров. Так что, когда прошло полчасика, он уже не спрашивал, а сам учил меня особенностям искусства письма.

Постепенно просыпаясь, я попал в довольно щекотливое положение. Сначала подписал ему на память "Асгард", а теперь вот убедился, что он уже читал книгу раньше. Я не спрашивал об этом - просто почувствовал, потом и понял.

О мире богов у него складно выходило. Вдруг - поворот темы.

- Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? - Это его вопрос.

- Понимаю.

- Как? И ты продолжаешь?

- Да, в том же духе. Представь себе.

- Как ты можешь подчинять свою волю кому-то?

- Твой упрек несправедлив. Я совершенно самостоятелен, если говорить о моей работе и о книгах.

- Э нет! Ты понимаешь, о чем я?

- Еще бы!.. Понимаю... А упрек твой или замечание, как угодно, относится к тебе самому. Ты ведь себя считаешь свободным?

- Сказать по правде, да.

- Но ты только что говорил о работе...

- Ну и что?

- И ты материалист, не так ли?

- Допустим. И что же?

- Буду говорить на языке материалистов, ведь я неплохо знаком с этим учением. Вот соответствующий аргумент: жить в обществе и не быть зависимым от общества нельзя.

- Но это совсем другое!.. Ты путаешь разные вещи.

- Напомню: свобода есть осознанная необходимость. Опять на этом языке, хотя мысль принадлежит еще старику Гегелю. Вспомнил?

- Понимаю тебя. А ты?

- И я тебя понимаю.

Последняя реплика - моя. Он умолк, словно размышлял о разнице в наших позициях. Я предложил:

- Жахнешь красного?

- Нет.

- Коньяку?

- Если десяток капель...

- Именно столько я и хотел тебе предложить, учитывая, что ты совершенно свободен и должен сегодня рапортовать жене, а завтра начальству.

- Ну ты зря... - мы чокнулись. - Хотя в этом что-то есть.

- Попытка примирить наши взгляды? А между тем я действительно никогда не чувствовал свободы, кроме тех недель, когда писал "Асгард", и особенно главу "Утро богов". Тогда сложилась моя система.

- Ты ее изложил?.. Не помню.

- Нет. Скажу тебе по секрету. Никому не говори, не поверят. Она вот как выражается: чем ты сегодня удивил или порадовал господа Бога? Понял, рыженький?

- Бога? Все-таки его?

- Да. С учетом того, что он во мне тоже.

- Ну... - Он задумался. - Это оригинально.

- Это верно. Ибо Бог хочет видеть тебя свободным. Если сравнивать с твоим состоянием свободы - это как небо и земля. Буквально.

- Удивил? Порадовал? И все? Как ты можешь удивить небо, если оно, конечно, существует?..

- Существует! Успокойся на этот счет. И там читают книги. И там существует астральный архив. И еще ментальный архив. Это такие небесные зеркала. В них все отражается.

- Что там еще отражается, объясни!

- Отражаются храмы, памятники искусства. Отражается Кремль. Есть небесный Кремль.

- Это требует чего-то большего, чем доказательства и аргументы.