Чужое тело - Антон Орлов

Ориентируясь на светящиеся цифры часов, Тина подошла к терминалу, нащупала кнопку. Вспыхнул экран, в комнате стало чуть светлее. Граф Морис Анатолиди, смуглый, с лаковой полоской усиков и встревоженными, беспокойно моргающими прозрачно-серыми глазами.

— Кристина, приглушите звук! — Голос тоже звучал встревоженно.

Тина убавила звук, но вопросов задавать не стала. Раз уж он вышел на связь посреди ночи, пусть сам объясняется…

— Мерлей спит?

— Да.

— Тише! — прошипел граф. — Кристина, вилла окружена, здесь люди рахад. Знаете, кто они такие, да? Мерлей для них хуже дьявола, но они обещали сохранить вам жизнь, если вы подчинитесь и выполните их требования. Им нужен Крис Мерлей, вас не тронут.

— А охрана где?

— Охраны больше нет. — Под правым глазом Анатолиди мелко задергалась какая-то мышца, он заговорил быстрее: — Люди рахад захватили всю виллу, кроме того сектора, где живете вы с Мерлеем. Они не могут туда проникнуть. Автоматику они заблокировали вяжущей глушилкой. Извините, так называется одно устройство…

— Я знаю, что такое вяжущая глушилка. Дальше?

Граф растерянно смотрел на нее, как будто что-то в ее поведении казалось ему неправильным, неадекватным.

— Надо, чтобы Мерлей не смог подать сигнал на резервные блоки и переключить автоматику в боевой режим. Тогда люди рахад успеют взломать двери. Его уже несколько раз загоняли в угол, а он уходил от них. Он совершил страшное преступление против члена племени, оскорбил их обычаи…

— Я в курсе.

Опять она его сбила. Анатолиди замолчал, потом открыл рот, но Тина опередила:

— Граф, за что убили ребят из охраны? В отличие от Криса это не преступники.

— Понимаете, здешние обычаи…

— Мне наплевать на обычаи. Я знаю, что Крис нахамил вам, но это не повод, чтобы истреблять его подчиненных. Гости проникли на виллу с вашей помощью?

— Кристина, я хочу вас спасти! — взмолился граф. — Они мне обещали, что вы не пострадаете. Я не беспринципный человек, но я признаю их правоту. У охранников профессия такая, вы же знаете, а вы — женщина, вам сохранят жизнь. Вот что вам надо сделать, слушайте! Мерлей употребил какие-то наркотики и сейчас должен находиться в отключке. Заберите у него все пульты, какие попадутся, и куда-нибудь спрячьте, хоть в унитаз спустите. Будьте умницей! Если ломать двери, вдруг Мерлей от грохота проснется, тогда он разблокирует своих электронных псов, и неизвестно, чем это кончится… Он очень хитер и жесток, люди рахад считают его отродьем дьявола. Кристина, такая славная девушка не должна находиться под его влиянием! Вы останетесь живы, клянусь честью. Вы сделаете, что я сказал?

— Где гарантии, что я не потеряю свободу?

— Я же поклялся честью! — Не то искреннее, не то показное возмущение.

«Дурак ты, граф», — подумала Тина, а вслух сказала:

— За себя. Вы знаете, что на Савайбе существует рабство? Мне сохранят жизнь, а как насчет остального? Меня не прельщает перспектива превратиться в товар с наклеенным на задницу ярлыком.

— Кристина, я уверен, что вам бояться нечего! — Несмотря на энергичное заявление, Анатолиди выглядел несчастным, почти больным. Тина заметила, как покраснели у него глаза, как устало кривится рот.

«Значит, уверен?.. Глядя на твою физиономию, не очень-то сориентируешься».

— Граф, где вы находитесь?

— Здесь… — пробормотал Анатолиди. Не сразу, словно ответ вызвал у него затруднения.

— Здесь — это где?

— У себя в комнатах. На первом этаже.

— Пусть к терминалу подойдет кто-нибудь из руководителей атакующих.

Граф отступил в сторону. Тина увидела белую стену, такую же, как в ее комнате, и кусок спинки стула. Потом обзор заслонило бледное бородатое лицо мужчины средних лет, в шлеме с красно-сине-зеленой эмблемой.

— Женщина, сделай что тебе сказали. — Он говорил повелительно и резко, с незнакомым Тине акцентом. — Забери пульты, иначе умрешь вместе с дьяволом Мерлеем. Ты — его женщина? По обычаю ты должна умереть, но мы тебя простим, если нам поможешь. Поторопись, женщина!

«Хорошее начало. Столько женщин на один квадратный сантиметр…»

— Ты можешь обещать, что я беспрепятственно уйду, если выполню ваше условие, и никто из твоих людей не задержит меня и не попытается убить? — глядя ему в глаза, спросила Тина.

Выражение гнева. Шевельнулись брови, крупные ноздри слегка раздулись.

— Женщина, уйми свой язык! Все вы рабы! Если выполнишь условие, останешься жить, это мое слово.

Голос невидимого Анатолиди, который попытался вмешаться в разговор. Собеседник Тины отмахнулся, но потом прислушался и бросил:

— Да, тебя не задержат и не убьют. Все, женщина! Делай как тебе сказано.

— Вы слышали, Кристина, он подтвердил, — произнес занявший его место Анатолиди. — А теперь будьте умничкой, действуйте! Когда будет готово, свяжитесь со мной, кабельная связь работает. Мой внутренний код один-четыре-шесть.

«Парни, почему-то я вам не верю. Вы меня не убедили, хотя очень старались».

Экран погас. Нашарив на стене выключатель, Тина включила свет. Сколько у нее времени? На пару минут — в туалет (у человеческого организма своя специфика, и это не всегда проявляется вовремя), потом надеть черный с серебристыми вспышками-пауками бронекостюм — двойник костюма Лиргисо, плюс обязательный на Савайбе шлем. А дальше?.. В одиночку ей отсюда не выбраться. Будь она киборгом, она бы переключилась в ускоренный режим и прошла сквозь атакующих как нож сквозь масло — но это осталось в прошлом.

Тина взглянула на «цербера»: тот по-прежнему пребывал в трансе, мигал оранжевым глазом и смотрел недоступные людям оранжевые сны.

Представление о людях рахад она более-менее составила. Поверхностное, неполное и наверняка неточное в деталях… однако вполне достаточное для того, чтобы не доверять им. Тина перебрала в памяти все моменты разговора с графом Анатолиди и предводителем атакующих, Она хочет избавиться от Лиргисо — и вот жизнь сама подсовывает решение, все за тебя сделают другие, от тебя требуется только согласие… Зеркало в резной псевдодеревянной раме, до сих пор Тина ни разу к нему не подходила, ее взгляд натренированно огибал покрытую амальгамой стеклянную плоскость в половину человеческого роста. Вообще-то стоит туда заглянуть: завораживающе красивая девушка с нарисованной вокруг глаз черно-сине-серебряной лярнийской полумаской и серебристыми с синим отливом губами. Убитая Лиргисо шестнадцатилетняя иммигрантка с Кутакана была похожа на прекрасную галлюцинацию, искусно выполненный несмываемый макияж усиливал впечатление до почти нестерпимого. Где гарантия, что после развязки она не станет живым имуществом какого-нибудь уважаемого всеми сородичами человека рахад и не застрянет навсегда на Савайбе? Разделаться с Лиргисо — оно, конечно, хорошо бы, но не такой ценой.