Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

13 сентября три советских тяжелых танка КВ-1 и КВ-2, только что вышедших из сборочного цеха завода в Колпине, частью даже некрашеные, скрежеща гусеницами, появились из утреннего тумана на дороге из Пулкова, направляясь к дороге Пушкин-Красное Село.

Штовес отдал своим трем танкам, стоявшим по обеим сторонам дороги к аэродрому г. Пушкина, приказ приготовиться к бою. Своему водителю он велел спрятать машину за сараем и не глушить двигатель, обеспечивая прикрытие с юга. Сам он вместе с капитаном фон Беркерфельдом проверил посты на подступах к деревне Малая Кабось. Солнце разгоняло густой утренний туман. Было 07.00. Танк № 612 унтер-офицера Бунцеля медленно выехал на дорогу.

Вдруг, точно выскочив из-под земли, перед ними оказались два гиганта КВ-2. Штовес и Беркерфельд бросились в придорожную канаву. Но тут прогремел выстрел. Бунцель оставался начеку. Вновь подала голос его 50-мм танковая пушка. Головной советский танк остановился. Из него повалил дым. Позади двигался второй. Его подбил танк № 614 унтер-офицера Гулиха, находившийся на другой стороне дороги. Первым же выстрелом - прямое попадание. Экипаж КВ-2 выскочил из потерявшей ход машины.

Появилось еще пять чудовищ КВ-2, а из тумана около Малой Кабоси вынырнуло три КВ-1 и направилось прямо на танк № 613 унтер-офицера Оэрляйна. Ехавшие на броне русские пехотинцы спрыгнули на землю и выстроились цепью. Головной КВ выстрелил из своего 152-мм орудия, прямым попаданием угодив в танк Оэрляйна. Тяжелораненый унтер-офицер, наполовину приподнявшись из люка, рухнул на броню башни. Штовес побежал к нему. Справа и слева от него шли в атаку советские пехотинцы. Немецкие посты вокруг Малой Кабоси отходили. Отличить в тумане своих от чужих практически не представлялось возможным.

Вместе с артиллеристом Оэрляйна Штовес первым делом оттащил наиболее тяжело раненного члена экипажа, водителя, к танку унтер-офицера Гулиха, который стоял за небольшим сараем, обеспечивая огневое прикрытие из пулемета. Затем они побежали обратно. Вытащили из башни унтер-офицера Оэрляйна. Они также попытались достать тяжело раненного радиста, но не смогли добраться до него. Не успевали. Из тумана точно призраки появились русские. Донеслось "Ура!". Лейтенант Штовес закрыл все люки ключом с квадратной головкой. Они вытащат радиста позднее, когда отобьют атаку противника и сами контратакуют. А пока нельзя дать русским пробраться в танк. В тот момент раненный в руку артиллерист вскрикнул от боли.

– Давай, парень, беги! - крикнул ему лейтенант. Артиллерист недоучившийся студент-медик - прижал больную руку здоровой и скрылся в тумане. Штовес взвалил находившегося без сознания Оэрляйна на спину и поспешил уйти подальше.

Справа и слева советские пехотинцы шли в штыковую. По-видимому, они приняли лейтенанта-танкиста за одного из своих - наверное, из-за надетого на нем русского ватника.

Штовес воспользовался этим. Он добрался до своего танка, который все еще стоял за сараем, обеспечивая прикрытие от атаки с запада. Приехала санитарная машина и увезла Оэрляйна, его водителя и артиллериста. Над полем боя, точно над котлом с ведьминым варевом, все еще курился туман.

Тем временем 1-ю роту 113-го стрелкового полка охватил приступ паники. Часть отошла от перекрестка в Малой Кабоси. Пехотные орудия, равно как и противотанковая пушка, давно оставили позиции. В двадцати пяти метрах от сарая, за которым стоял танк № 611 лейтенанта Штовеса, прополз КВ-1. Он подставил борт. Бей его! Наводчик ефрейтор Бергенер бил. Второй снаряд вывел русский танк из строя. Машина Штовеса была отлично замаскирована. Она осторожно подъехала к углу деревянного сарая. По дороге шли третий и четвертый КВ. Их командиры нервничали, не понимая, откуда ведется смертоносный огонь.

Бергенер прицеливался:

– Огонь!

Недолет, и снова:

– Огонь!

Второй снаряд попал русскому танку прямо в броневую маску орудия. Четвертый танк, который поспешил развернуться, получил снаряд в корму.

В этот момент Штовес увидел танк унтер-офицера Бунцеля, преследуемый по пятам КВ. Бунцель не мог стрелять, потому что снарядом противника его машине повредило пушку. Артиллерист Штовеса Бергенер спас Бунцеля. Он обездвижил преследователя. Это был уже пятый советский танк, подбитый в тот день.

Теперь русские разобрались, где находится опасность. Зачавкали противотанковые ружья, загрохотали выстрелы 76-мм пушек.

– Уходим! - приказал Штовес.

В маленьком лесу они встретили танк № 612 Бунцеля. Унтер-офицер доложил:

– Пушка повреждена, но оба пулемета действуют.

В тридцати метрах позади виднелся танк № 614 Гулиха - что-то с ним было не так. Рядом на краю канавы занял позицию пулеметный расчет. Штовес направился туда. Он нашел там капитана фон Беркерфельда в каске набекрень.

– Прекрасная заварушка, - проговорил он невесело. - Сначала мои ребята дали деру при виде тяжелых танков. Но лейтенант навел порядок. Через минуту мы будем готовы действовать.

Штовес вернулся к своему танку. Двигатель завелся с пол-оборота. Они медленно поехали к перекрестку - туда, где остался танк Оэрляйна, чтобы вытащить радиста.

Через двадцать минут обер-лейтенант Дариус, командовавший 6-й танковой ротой, принял сообщение, от которого у него перехватило дыхание. В динамиках рации зазвучал голос радиста из экипажа Штовеса:

– Лейтенант Штовес погиб, когда наш танк подбили.

Что произошло? Снаряд КВ-1 прямым попаданием угодил в башню танка № 611 с расстояния 400 метров. Осколком серьезно ранило лейтенанта в голову и лицо. Обливаясь кровью, он рухнул на командирское сиденье. Но смерть на сей раз не явилась за ним. Через месяц лейтенант вернулся в свой полк. Однако к тому моменту он уже действовал далеко от Ленинграда.

1-я танковая дивизия продолжала вести бой за пригород Александровку, где находилась конечная станция юго-западной ветки ленинградского трамвая в двенадцати километрах от центра города. Затем 17 сентября танковый корпус сняли с фронта, "чтобы применить в другом месте". Использовать его намеревались для захвата Москвы.

Стоявшие под Ленинградом войска лишились своего бронированного кулака. Несмотря на то что главная цель кампании на севере находилась, казалось, на расстоянии вытянутой руки, пехотные дивизии остановили свое продвижение - 96-я и 121-я находились перед легендарными Пулковскими высотами, где во время Гражданской войны в 1919 г. белые полки подобным же образом потерпели неудачу в попытках овладеть красным Ленинградом. Закаленная в боях 58-я пехотная дивизия располагалась в Урицке, обстреливая из орудий артиллерии среднего калибра центр Ленинграда. Солдаты в своих окопах вдоль прибрежной дороги видели дымившие всего в 6-7 километрах трубы ленинградских заводов. Заводы и доки работали круглосуточно, производя вооружение: танки, десантные суда и снаряды. В городе скопилось тридцать советских дивизий. Они еще не были разбиты, хотя и готовы, почти готовы бросить оружие. Теперь противник получил передышку - время для того, чтобы прийти в себя и пережить панические настроения.

Невероятный шаг. Что же стояло за этим непонятным решением?

Планом операции "Барбаросса" четко оговаривалось: "После разгрома советских войск в районе Минска-Смоленска танковые войска группы армий "Центр" поворачивают на север, где, во взаимодействии с группой армий "Север", они будут уничтожать советские силы в районе Балтики и затем возьмут Ленинград". В приказе ясно значилось: "Наступление на Москву должно быть продолжено только после захвата Ленинграда". Данный план со стратегической точки зрения являлся совершенно правильным и логичным, особенно в определении центра тяжести кампании и в стремлении как можно скорее превратить Прибалтику в транзитную территорию для доставки снабженческих грузов и наибыстрейшим образом соединиться с финнами.

Отбросив эту разумную схему действий, Гитлер после Смоленска изменил намерения. Почему?

Главное командование сухопутных войск и боевые генералы побуждали его не упустить шанса, появившегося вследствие неожиданно быстрого крушения советского Центрального фронта, и захватить Москву - сердце, мозг и главный транспортный узел Советского Союза. Но Гитлер не хотел спешить. Полтора месяца продолжалось переливание из пустого в порожнее, терялось драгоценное время. В итоге Гитлер не стал ни придерживаться плана первоочередного овладения Ленинградом, ни давать "зеленый свет" наступлению на Москву. Вместо того 21 августа 1941 г. он остановил выбор на принципиально новой задаче - нефти Кавказа и зерне Украины. Он приказал танковой группе Гудериана проделать 450 километров на юг и вместе с Рундштедтом сражаться в битве за Киев.

Сражение было выиграно. Еще одна блестящая победа - свыше 665 000 военнопленных и полный разгром русских войск на советском Южном фронте.