Бей или Беги, ведьма! Дитя магии - Евгения Горюнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как я могу не плакать, когда моя дочь говорит, что скоро умрет! — всхлипы и рыдания, тихий женский голос произносит что-то утешительное. Через несколько минут:
— Сергей знает?
— Нет. Я подготовлю его, как смогу, но… Не знаю, мне кажется, он меня любит больше самой жизни, — горестно вздыхает женщина, а я, наконец, вижу картинку — мои мама и бабушка сидят на кухне, взявшись за руки.
— И как мы с Леночкой без тебя? Без вас? Он ведь и правда уйдет за тобой.
— Возможно, ты сможешь помочь ему.
Они молчат и смотрят в окно, на площадку, где маленькая я и папа.
— Так похожи, хоть и неродные, даже странно. Сама начинаю сомневаться! — говорит мама, а бабушка лишь всхлипывает.
— Хорошо бы на ней это все и прекратилось. Нас давно никто не навещал, может, и не будет у нее никакого дара. Ей уже шесть лет, ты в этом возрасте выдавала по полной.
— Хорошо бы, — откликнулась мама задумчиво. — Но, разве, не должна бы я тогда видеть ее судьбу?
*
— Лена, Лена, — холодная тряпка противно елозит по лицу, холодные струи стекают по вискам, мгновенно нагреваясь, — Лена! — мужчина срывается на крик, я слышу краем сознания грохот — распахивается, ударяясь о стену дверь, торопливые шаги и грозный окрик:
— Воды, свечей свежих, мою сумку, живо!
Мужчина не просит, не умаляет, он знает, что его мать итак сделает все и даже больше, чтобы спасти эту ведьму. Не только потому, что слишком многие знаки сходятся ближе в последнее время. Но потому, что ее любимый мальчик, впервые за почти восемьдесят лет назвал другую женщину "любимой".
*
Я проснулась и почти сразу открыла глаза. Ресницы неохотно, но поддались, я потерла их рукой. Та тоже двигалась, не смотря на слабость и некоторую ломоту. В ногах кто-то двинулся, и я увидела Михаила. Узнать мужчину можно было только по глазам — огромным, синим, темным сейчас. Весь он почернел, стал по-настоящему страшным с заострившимися чертами лица, ввалившимися щеками, потрескавшимися губами. Кожа на носу натянулась, стала тонкой, сосуды проступили под глазами. В вороте рубашке на потемневшей коже вспухали черно-синими гигантскими червяками вены.
— Миша, что с тобой? — просипела я. Во рту саднило, губы слегка щипало. Он подсел ближе и помог мне сесть, облокотившись на подушки. Потом взял с тумбы кружку и протянул мне. Я отпила травяного отвара с явной горчинкой. Никогда не пила ничего вкуснее!
— Как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина.
— Пока жива, — попыталась пошутить я, но на его лице мелькнуло что-то такое, заставившее меня пожалеть о сказанном. — Что произошло?
— Теперь все хорошо, — увильнул от прямого ответа он.
— Миша?
— Мы еле вытащили тебя. Почти две недели ты была на грани, и только последние два дня стало лучше.
Михаил двигался так странно, будто сам недавно за чертой побывал. Старался не крутить головой и глазами.
— Тебе больно? — спросила я.
— Я боялся, что потеряю тебя.
Мы помолчали, я вспомнила свои сны, где мама говорила об отце, что он любит ее больше жизни.
— Я видела сны и слышала голоса. Только не знаю, что из этого было наяву.
— Подожди, я позову Милану и свою мать.
— Ага, значит, это было на самом деле.
Он окликнул служанку, приказал смотреть за мной и пригрозил убить ее, если она хотя бы моргнет, пока его не будет. Та быстро присела и встала в изножье кровати.
Через несколько минут в комнату вошла женщина, красивее которой сложно было бы найти, не смотря на возрастные морщины в уголках глаз и чуть обозначившиеся возле рта и на лбу. Черные волосы с белой прядью у левого виска забраны назад и спускаются водопадом по спине, четкие насыщенные брови подчеркивают темные глаза в обрамлении длинных ресниц, золотые серьги и цепочка на шее украшают смуглую кожу. Женщина одета в черный пуловер и джинсы и похожа чем-то на ворона. Точеным носом, как у сына, или цепким взглядом?
Она подходит, трогает мой лоб, считает пульс, обеспокоенное лицо ее немного разглаживается. Раздается стук в дверь, и входят Милана и лорд Антонио.
— О, дорогая, ты нас так напугала! — с облегчением выдыхает ведьма, пока мать Михаила считает пульс и у него, затем вкалывает ему что-то в плечо. Он морщится, но терпит.
— Я не нарочно. Но кто-нибудь объяснит мне, что произошло?
Глава 39
— Милая, — начала вкрадчиво Милана, — понимаешь, твоя Сила…
— Мы не донца понимаем, что произошло, и вариантов много, выводы делать рано, — добавила мать Михаила. Тот улыбнулся мне, пересел ближе и приобнял, стараясь не задевать торчащий из моей руки провод капельницы.
— Главное, что ты жива.
— Вы меня пугаете. — Я обвела всех взглядом. Начальник научного отдела, суровая и острая на язык Милана кусала губы, Михаил улыбался, но его брови, сведенные домиком и занявшие извиняющуюся позицию, говорили красноречивее слов, инквизитор просто опустил глаза и рассматривал резное деревянное изножье кровати. Только мать Миши смотрела упрямо мне в глаза. Ну, оно и понятно, эта женщина первого Советника вырастила, да и сама не проста. Присмотревшись, я заметила несколько шрамов на левой руке и шее.
— Михаил, ты нас не представишь? — с улыбкой спросила я и все сразу как-то обмякли облегченно. Антонио поднял глаза и улыбнулся мне в ответ.
— Да, конечно, позволь представить — одна из лучших женщин на планете — Мирра, моя мама. Возглавляет центральную магическую больницу на территории Евразийского континента. Она выхаживала тебя все эти дни вместе с Миланой. Мы решили не распространяться о твоем недуге.
Я приподняла брови, не зная, то ли пугаться от такого представления сыном матери, то ли тому, насколько важный и интересный человек передо мной. Решила выводы делать позже, за недостаточностью информации.
— Почему не распространяться?
— А ты представь, девочка, — ответила за него Мирра, — какой шум бы поднялся вокруг нестабильной ведьмы, с нераспознанными дарами. Твой предок официально давно мертв, следов нет, не подкопаешься. Только наши догадки и умозаключения. Ты в агонии бьешься, мечешься туда-сюда, несколько раз за грань ходила, здесь такие фейерверки были… Мы половину слуг в отпуск отправили. Вампирчик этот твой тоже пока дома, он чуть с ума не сошел.
— Кай? С ним все в порядке?
— Сейчас да. Только, когда ты первый раз за грань ушла, он перевоплощаться начал, а ему рано еще.
Михаил притянул меня и поцеловал в макушку. Мирра, глядя на это, светло улыбнулась.
