Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Евгений Мостовский

На обед было фирменное блюдо финской армии — «Сосисочный суп», молодые летчики, после тяжелого вылета наворачивали так, что аж за ушами трещало. Дверь в столовую летного состава грохнула, быстрым шагом вошел злющий как дьявол Совелиус, подсел к их столику. Микки жевал, Эрик кипел, трое остальных пилотов помалкивали, ожидая объяснений. Наконец комэск не выдержал.

— Наши, те кого вы встретили над шоссе, в районе плацдарма нарвались. Истребители, штук тридцать, со стороны солнца, «Рата» и «Суперы». Сбиты три «Мирски» и четыре бомбера, мало того, следом целая группа СБ разбомбила пляж, связи с дивизией нет. Штаб рвет и мечет. Готовит акцию возмездия.

Микки вдруг расхотелось есть.

— Ну и…?

— Чего «ну и»? Нужны фотографии советских аэродромов в Петрозаводске. Пойдем с тобой в паре, как раньше. Будем дергать тигра за усы.

Даль еле слышно присвистнул.

— Русская рулетка!

06/VI-1941 года. Укрепрайон 26. АртДОТ N 7.

Громадина финского танка, зарычав влезла на ДЗОТ кольцевой траншеи. Толстенные бревна уложенные в три наката не выдержали и проломились, танк осел, но в яму не провалился, слишком длинный зараза. Малая башня вооруженная «сорокопяткой» и пулеметом повернулась в сторону и начала чесать вдоль окопа, большая, с здоровенной 152-х миллиметровкой не спеша выцеливала артиллерийскую амбразуру. В перископ отлично видно как слева-снизу метнулся язык пламени, на броне модернизированного Т-100 сверкнуло синим всполохом, казематная трехдюймовая Л-17 со ста метров не промахивается. Толку правда ни какого, шрапнель поставленная «на удар» толстенную броню проломить не может, а бронебойных снарядов для 76 мм пушек в дивизии на начало войны было всего процентов десять от потребного и их все давно расстреляли, вот и приходится отбивать последнюю атаку чем попало. То, что атака последняя, командир 22-го отдельного пульбата майор Пилькевич, не сомневался. Связи ни с кем нет уже шесть часов, нижний ярус битком забит ранеными бойцами и командирами, прикрытие судя по всему то ли перебито, то ли сдалось, патронов и тех с гулькин хрен. Кранты вообщем.

В ответ на стрельбу капонирного орудия прилетела бетонобойная «дура», через минуту другая, затрещал телефон.

— Тащ майор, пушке конец, отвоевалась, прямое попадание!

— Понял.

Покрутил перископ, с юга от узла «Харлу» показались еще два танка, теперь уже нормальные КВ, как подойдут, так пожалуй и все, ответить им нечем, заклепают оставшиеся амбразуры и жди огнеметчиков или саперов с взрывчаткой. Повоевали, а ведь сначала казалось что финнам большие ДОТы не по зубам, перекрытия выдерживали даже 203 мм снаряды и 250 кг бомбы. Если б с тылу не обошли, то драться вполне можно было, но пятого числа от станции Кителя появились два финских полка, захватили артиллерийские позиции и вдоль берега Ладоги атаковали Ляскеля. Навстречу ударили КВ и Т-28 вместе с пехотой под прикрытием мощнейшего артогня, против такого аргумента как тяжелые танки устоять было сложно, левофланговый полк просто исчез, раздавленный гусеницами и переколотый штыками. ДОТы заблокировали и к вечеру взорвали, а по грунтовке через бывшие полковые позиции повалили танки, грузовики, велосипедисты, кавалерия. Сколько их было? Без преувеличения — нескончаемый поток. Пилькевич этот поток видел своими глазами, находясь на КП вместе с командиром 168-й дивизии полковником Бондаревым, видеть то они видели, а сделать ничего не могли, артиллерия уже была уничтожена, сделали все что могли — заняли круговую оборону и приняли смертный бой. Майор перебрался в самый северный капонир, на берегу озера Янисъярви и оттуда управлял боем, пока связь была. Утром с батальонного командного пункта «Харлу» передали, что комдив убит и связь прервалась. В их расположение вышли пара сотен бойцов, распределились по траншеям, за ними по пятам полз вот этот громадный и несколько Т-28. Откуда их финны взяли? Неужели товарищ Сталин продал такую технику врагам? Да нет, такое невозможно, значит в плен попали во время «Финской». Только разве может в плен попасть столько танков? Черт знает что! Танки последнюю линию обороны и добили, с востока минных полей и надолбов не было, сначала выкосили прикрытие, а теперь ДОТ ковыряют. Один из КВ-2 остановился рядом с Т-100, постоял, прямо в линзы перископа уставилось жерло орудия, вспышка, темнота.

Поздним вечером 6-го июля, в Главный штаб обороны из Карельской армии пришел доклад о том, что сопротивление в укрепленном районе прекратилось. Взяты многочисленные пленные и богатые трофеи. Армия перешла в наступление по всей линии фронта.

06/VII-1941 года. Суоярви.

Командир Кавалерийской бригады полковник Эрнст Эрнурт ошалело тряс головой, пытаясь прийти в себя после близкого взрыва. Проклятый бронепоезд, внезапно вылез из леса и в упор обстрелял колонну кавалеристов, совсем не ожидавших нападения.

Бригада заканчивала пятичасовый марш обходя с северовостока город Суоярви и имея задачу перерезать последнюю коммуникацию — железную дорогу Суоярви-Новые Пески. Сопротивления не было, все силы: 52 полк, артиллерия, батальон 1-й танковой дивизии и штаб 71-й дивизии, Советы сосредоточили в городе и вот «последний аргумент королей» — бронепоезд. Машина могучая и устрашающая — две бронеплощадки и бронированный паровоз в идеальной ситуации — против кавалерии. Эрнурт дал команду «отходить» под прикрытие деревьев близкого леса, а бронепоезд стремясь реализовать преимущество, навязывал ближний бой. Огромная, 60-тонная бронеплощадка ПЛ-37 с двумя орудийными башнями и «Максимами» по бортам накатывала неотвратимо, полыхая огнем во все стороны, казалось остановить этого монстра невозможно. По счастью в бой вмешалась передовая противотанковая батарея, с пятисот метров четыре «Марианны» захлопали по паровозу, русские сообразили, что кажется слегка увлеклись и сдали назад. Финскую батарею накрыло взрывами и БеПо-52 НКВД вышел из боя. Потери 7-го кавполка были чувствительны — 23 убитых, почти сотня раненых, побиты лошади и подбиты пушки, за пятнадцать минут эскадрон как корова языком слизала. Таких одномоментных потерь бригада еще не имела, хотя бои были тяжелыми. Четыре дня наступали на «Карельский полк», так уже к вечеру первого июля прозвали 126-й полк 71-й дивизии. Второго июля Кавбригада попыталась их смять своим танковым батальоном, но у карел было почти двадцать «сорокопяток» и два Т-38 и один Т-26 горящими встали на повороте узкой дороги. После такого попытки лезть в лоб прекратили, началась привычная война из изматывающих маршей по лесным тропинкам и коротких огневых контактов в упор. В Группе «О» тоже была «национальная» часть — приданный «Первый отдельный карельский батальон», его солдаты пытались вести агитацию, но в ответ получали пули, «Красные карелы» агитироваться не хотели. Попытки егерей зайти в тыл отступающему полку долго не удавались, по дороге идти легче, чем через бурелом и каждый раз когда бригады смыкали «клещи» в окружении, кроме нескольких раненых, ни кого не оказывалось. Ситуация изменилась около речки Айттёки, здесь в декабре 39-го была разгромлена советская 139-я дивизия и финны прекрасно знали все особенности этой позиции. Майор Валли, командир 126-го, занял оборону на восточном берегу и взорвал мост, ожидая, что генерал Ойнонен попытается прорываться вдоль дороги и форсировать быстрый поток в районе обломков переправы.

Противостояние длилось почти сутки — артиллерийские и минометные обстрелы, снайперы с обеих сторон, вылазки развед групп. Советы установили наконец устойчивую связь с штабом дивизии, подошла первая колонна снабжения. Им казалось, что налаживается нормальная война, конечно если война может быть нормальной, но, как всегда неожиданно финны сделали свой ход. В расположение тылов полка вышли несколько обозных повозок с страшной вестью — егерская бригада перехватила тракт одиннадцатью километрами восточнее. Прорываться к Суоярви, имея на плечах кавалеристов — смерти подобно. «Карельский полк» ушел на север к озеру Вегарусъярви, четвертого июля дорога на город оказалась свободной и Группа «О», наведя переправу, продолжила наступление, вслед карелам ушли только два батальона. Пятого числа начались бои собственно за город. Со стороны станции Лаймола наступал усиленный полк 15-й дивизии, егеря обошли с севера, а кавалеристы должны замкнуть окружение с северовостока и тут — бронепоезд. Если русские решатся на прорыв, то имея такую угрозу в тылу Кавбригада их удержать не сможет, пройдут прямо по рельсам. Надо что-то делать. Полковник Эрнст Эрнурт приказал окапываться и выслал разведку к разъезду Хаутаваара. Для финской армии бронепоезда не являются чем-то не обычным, после окончания Гражданской войны их было больше десятка, в основном трофейные. Чисто «бронезверинец», но среди этих «зверей» оказался лучший БеПо Российской Империи — «Генерал Анненков». Настоящие «высокие технологии»: 20 мм бронирование, башни с «трехдюймовками», вентиляция, отопление, связь. После ремонта и модернизации бывшему «красному» присвоили наименование N1 и он стал «звездой» всех предвоенных учений. В «Зимнюю» бронепоезд воевал именно в этих местах, исполняя роль кочующей арт батареи и не раз отбивая своим огнем атаки Красной Армии. Скорее всего он и сейчас появится для помощи в штурме города, но добраться сюда, западнее, не сможет, пока рюся перекрывают железную дорогу, а значит на него рассчитывать нечего. Остаются варианты: просить авиационную поддержку или атаковать, а скорее и то и другое. Через пару часов вернулась конная разведка, доложили: в районе разъезда Хаутаваара стоит бронепоезд, два броневика железнодорожных, эшелон снабжения и примерно батальон пехоты, сила немалая. Противопоставить им можно — два кавполка, батальон егерей, танковый батальон — 19 Т-26 и Т-38, дивизион горных «трехдюймовок» и 11 противотанковых «Марианн». Бригада конечно сильнее, но русские могут маневрировать по железной дороге, не принимая ближнего боя и все время угрожая атаковать в случае прорыва из города, правда если авиация разбомбит пути, а финские танки ударят вдоль насыпи, то деваться советской «крепости на колесах» будет некуда. Дело стало за авиацией.