Романы Романовых - Михаил Пазин

Григорий Григорьевич Орлов был внуком того самого стрельца, который, оттолкнув Петра I от плахи, на которой рубили головы бунтовщикам, сказал: «Здесь мое место!» За проявленное бесстрашие Петр I помиловал его, а его сын дослужился до звания генерал-майора. Этот генерал и был отцом Григория, родившегося в 1734 году, а также еще четверых сыновей. Изначально Орловы жили в Москве; в 1749 году Григория отдали учиться в Сухопутный шляхетский корпус, где он неплохо овладел языками – французским и немецким. Проучился Гриша всего год и в 15 лет поступил на службу рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк, как и его братья. В 1757 году он был переведен капитаном в армию и принял участие в Семилетней войне. В бою под Цорндорфом в 1758 году он проявил личную храбрость и, будучи трижды раненным, остался в строю. Солдаты и офицеры в нем души не чаяли. Это был весельчак, балагур, картежник, смельчак, пьяница и дамский сердцеед. Многие женщины валялись у него в ногах, завороженные его красотой и силой, а больше всего тем, что он был неутомим в постели. Благодаря отличному знанию языков он был приставлен к взятому в плен прусскому генералу графу Шверину и отправлен на зимние квартиры в Кенигсберг. На следующий год императрица Елизавета приказала привезти высокопоставленного пленника в Петербург. Здесь Григорий Орлов встретился со своими братьями, Алексеем и Федором, служившими в гвардейских полках. Он поселился рядом с Зимним дворцом в доме придворного банкира Кнутцена. В столице молодой герой не мог не обратить на себя внимания высшего общества, и генерал-фельдцехмейстер (то есть командующий артиллерией) Петр Шувалов, брат фаворита императрицы Ивана Шувалова, взял его к себе в адъютанты.

После этого произошел случай, который напрямую повлиял на дальнейшую судьбу Григория. Дело в том, что у Петра Шувалова была любовница – княгиня Елена Куракина. Орлов, склонный к рискованным похождениям донжуан, «отблагодарил» своего благодетеля тем, что соблазнил пассию Шувалова! Петр Шувалов, конечно, взбеленился, выгнал его из своих адъютантов и перевел на службу в Фузилерный гренадерский полк. Впрочем, эта история ничуть не повлияла на репутацию Орлова и даже прибавила ему популярности.

Как раз в это время к себе на родину уехал «сердечный друг» Екатерины Станислав Понятовский, и она заскучала. Лев Нарышкин был не тем человеком, в которого можно было влюбиться; она жила с ним по требованию плоти, а не по зову любви. Слухи о «подвигах» Григория Орлова дошли до Екатерины, и она пожелала познакомиться с ним. Екатерина остро нуждалась в ту пору в мужчине, который бы самозабвенно любил ее. (Кстати, Любовь Орлова, звезда советского кино 30-х годов XX в., была прямым потомком тех самых братьев Орловых, которых называли «екатерининскими орлами».)

Они встретились, и Екатерина влюбилась с первого взгляда в 27-летнего силача и кутилу Григория Орлова, статного и красивого гиганта с головой херувима. Его биограф приводил такие слова Екатерины: «Это было изумительное существо, у которого все хорошо: наружность, ум, сердце и душа… он был самым красивым человеком своего времени». Природа щедро одарила Орлова – помимо внешней красоты он был добрым, мягким и отзывчивым человеком. Он был готов помочь любому, оказать покровительство, был щедрым до расточительности и незлобивым. Вместе с тем Григорий обладал несамостоятельным умом – большинство вопросов за него решали братья. Орлов был часто вспыльчивым, обладал необузданным характером, был веселого и ветреного нрава и ко всему прочему отчаянно храбр – в бою с пруссаками он проявил чудеса героизма, в одиночку ходил на медведя с рогатиной. Английский посланник лорд Каткарт так отзывался о нем: «Орлов – джентльмен, чистосердечный, правдивый, исполненный высоких чувств и обладающий замечательным природным умом».

Великая княгиня тайно навещала Орлова в его жилище – благо, дом Кнутцена стоял невдалеке. В августе 1761 года она почувствовала, что беременна от Орлова. Но из-за того, что Петр давно уже пренебрегал своими супружескими обязанностями, ей пришлось скрывать свою беременность от всех, кроме самых преданных ей людей. Екатерина во что бы то ни стало решила рожать, чем бы это ей ни грозило. Григорий Орлов был ее второй после Понятовского, настоящей любовью, если даже не первой по значимости.

Итак, она решила родить ребенка от любимого человека. Первые месяцы, до конца 1761 года, скрывать свое положение Екатерине было нетрудно, так как она не находилась в центре внимания – императрица Елизавета часто болела, и никому до нее дела не было. Мысли придворных были заняты не амурами Екатерины, а вопросами престолонаследия – кому после Елизаветы достанется трон. Мнения разделились – одни считали, что престол должен наследовать Петр Федорович; другие хотели, чтобы императором был объявлен малолетний Павел Петрович, а соправителями при нем были объявлены оба родителя; третьи считали, что регентшей при Павле должна быть одна Екатерина, а Петра Федоровича следует отправить обратно в Голштинию; были и такие, которые считали, что наследовать русский престол должна одна Екатерина, потому что Петр был неспособен к управлению государством.

Пока «пикейные жилеты» судили и рядили, роды приближались. Екатерина очень опасалась, что муж узнает о ее беременности, но пока все шло нормально. В начале апреля 1762 года Екатерина почувствовала, что срок совсем близок, и сказала об этом своим приближенным. Что делать? Тогда ее верный слуга Василий Шкурин придумал выход – он поджег свой дом, и завзятый пироман Петр Федорович удалился из дворца, чтобы полюбоваться на пожар. Екатерина тем временем родила мальчика, которого назвали Алексеем. Его тут же спрятали, и секрет был сохранен вполне. Сначала он воспитывался в семье того самого Шкурина как его племянник. Отец и мать часто навещали сына, «отправляясь в сумерки в простой карете, сопровождаемые только одним лакеем». Петр Федорович до самой смерти так и не узнал, что у него есть еще один «сын».

История его жизни довольно занятна. Алексею Григорьевичу дали фамилию Бобринский – по названию имения Бобрики в Тульской губернии, купленного Екатериной II специально для содержания сына. В 1764 году, когда Екатерина чуть было не решила обвенчаться с Григорием Орловым (об этом будет рассказано впереди), она даже хотела назначить Алексея наследником престола вместо Павла. Слава Богу, этого не произошло, потому что, по отзыву одного из современников, Алексей Бобринский «был порядочный негодяй». За свои проделки он был отослан матерью от двора в Лифляндию, чтобы там «искупать свои многочисленные грехи». Придя к власти в 1796 году, Павел I, как известно, всех обиженных своей матерью принялся возвращать из ссылки, всячески награждать и привечать. Уже через пять дней после своего восшествия на престол Павел приказал доставить к нему Бобринского, принял его с распростертыми объятиями и оставил обедать за своим столом. В тот же день Павел возвел его в графское достоинство Российской империи, пожаловал ему многочисленные дома с поместьями и присвоил ему чин генерал-майора, приложив к этому орден Святой Анны. По словам одного историка, «во время одного из приемов при дворе он при всех отнесся к нему как к брату. Правда, месяц спустя он о нем забыл, и Алексей, женившейся незадолго перед этим на дочери ревельского коменданта Анне Унгерн-Штенберг, отправился прозябать в провинцию». Внебрачный сын Екатерины II ничем не прославился и умер в 1813 году, оставив после себя дочь и трех сыновей.