Асканио - Александр Дюма

Через час после ареста Асканио и похищения Коломбы Бенвенуто не спеша ехал верхом по набережной Августинцев. Он только что расстался с королем и придворными, которых забавлял всю дорогу потешными историями, а на них он был великий мастер, искусно примешивая к вымыслу собственные приключения. Но теперь, оставшись один, он всецело погрузился в свои думы.

Веселый рассказчик уступил место мечтателю.

Поводья выпали из ослабевшей руки, на склоненном челе появилась печать глубокого раздумья. Челлини размышлял об отливке Юпитера, от которой зависела теперь не только его слава ваятеля, но и судьба дорогого ему Асканио.

Казалось, что расплавленная бронза, прежде чем вылиться в форму, уже кипела в его воспаленном мозгу. Однако внешне он был спокоен.

У ворот своего дома Бенвенуто остановился, удивленный тем, что не слышит обычного стука молотков. Мрачной, безмолвной громадой чернел замок, будто в нем не было ни одной живой души.

Ваятель дважды постучался в ворота – никакого ответа; лишь после третьего удара ему открыла Скоццоне.

– Ах, сударь, наконец-то! – воскликнула она. – Ну что бы вам приехать часика на два раньше!

– Но что же случилось?– спросил Бенвенуто.

– Приходили граф д'Орбек, герцогиня д'Этамп и прево.

– Ну и что же?

– Был обыск.

– Дальше!

– В голове Марса нашли Коломбу.

– Не может быть!

– Герцогиня увезла Коломбу к себе, а прево отправил Асканио в Шатле.

– Нас предали!– вскричал Бенвенуто, гневно топнув ногой.

И тут же, как обычно, в нем вспыхнула жажда мести. Он предоставил лошади идти одной в конюшню, а сам бросился в мастерскую.

– Все ко мне!– закричал он, вбегая туда.

Секунду спустя его обступили подмастерья.

Челлини всех подверг строжайшему допросу; никто, однако, не знал не только убежища Коломбы, но и того, каким образом врагу удалось его обнаружить. Все, даже Паголо, которого Челлини подозревал больше других, целиком оправдали себя в его глазах. Стоит ли говорить, что на честного немца не пало и тени подозрения, а Симона-Левшу оно едва лишь коснулось.

Не видя толку в дальнейшем допросе и поняв, что мстить некому, Бенвенуто с присущей ему быстротой принял решение.

Прежде всего он проверил, в порядке ли его шпага и остер ли кинжал, и велел подмастерьям оставаться на местах, чтобы в случае необходимости их легко было найти. Потом он поспешно вышел из мастерской, сбежал с крыльца и выскочил на улицу.

Лицо,походка,жесты Бенвенуто– все свидетельствовало о сильнейшем волнении. В его мозгу мелькали тысячи планов, тысячи сомнений.

Асканио увезен именно теперь, когда для отливки Юпитера дорог каждый подмастерье, а особенно он, самый способный из всех. Похищена Коломба, и кто знает, не утратит ли она мужества, оказавшись в стане врагов… Ясная, тихая вера Коломбы, служившая ей лучшей защитой от дурных мыслей и всего порочного, могла покинуть девушку перед лицом стольких опасностей и козней.

Внезапно Бенвенуто припомнился один разговор с Асканио. Он предупредил как-то ученика о возможности мести со стороны коварной герцогини. Но Асканио с улыбкой возразил ему:

«Госпожа д'Этамп не посмеет причинить мне зла, потому что я могу погубить ее одним словом». На просьбу Челлини объяснить смысл этих слов Асканио заявил: «Открыть вам сейчас тайну, учитель, – значит стать предателем. Подождем того дня, когда она станет для меня единственной защитой».

Бенвенуто понял,что учеником руководит благородное побуждение, и не настаивал. Значит, сейчас необходимо прежде всего увидеть Асканио.

У Бенвенуто Челлини слово никогда не расходилось с делом. Поэтому, не успел он подумать о свидании с учеником, как уже стучался в дверь Шатле. На стук приоткрылось маленькое оконце, и тюремный служитель спросил Бенвенуто, кто он такой. За служителем в полумраке стоял еще какой-то человек.

– Я Бенвенуто Челлини.

– Что вам здесь нужно?

– Видеть арестанта, содержащегося в этой тюрьме.

– Имя этого человека?

– Асканио.

– Асканио находится в одиночном заключении и не имеет права на свидание.

– Но почему же в одиночном заключении?

– Его обвиняют в преступлении, караемом смертной казнью.

– Тем более я должен его видеть! – вскричал Бенвенуто.

– Странно вы рассуждаете, сеньор Челлини, – насмешливо произнес человек, скрывавшийся в тени. – В Шатле так рассуждать не принято.

– Кто это насмехается над моими словами? Кто смеет издеваться над моей просьбой? – вспылил Бенвенуто.

– Я,– отвечал тот же голос.– Я,Робер д'Эстурвиль, парижский прево. Каждому свой черед, сеньор Челлини. В каждой игре бывают проигрыши и реванши. Первую партию выиграли вы, вторую – я. Вы незаконно отняли у меня замок, я законно арестовал вашего ученика. Вы не пожелали вернуть мне замок и потому будьте покойны:я не верну вам Асканио.Но ведь вы,господин Челлини,так предприимчивы и отважны, у вас целая армия преданных друзей!

Смелей же, храбрый победитель крепостей!

Смелей, ловкий стенолаз! Смелей, вышибатель дверей! Вперед на Шатле! Желаю успеха!

И вслед за этими словами окошко захлопнулось.

Бенвенуто взревел от бешенства и бросился на массивные ворота; но сколько он в них ни ломился, яростно работая кулаками и ногами, ворота не подались.

– Смелей, смелей же, приятель! Так их! Лупи хорошенько! – кричал стоявший за воротами прево.– Но предупреждаю: вы ничего не добьетесь, только шуму наделаете. Ну, а если уж слишком расшумитесь, вас могут схватить дозорные. Это вам не Нельский замок. Шатлесобственность Франциска Первого. И мы еще посмотрим, кто здесь сильней – вы или его величество французский король!

Бенвенуто огляделся и увидел валявшуюся на набережной каменную тумбу, которую вряд ли могли бы поднять даже двое. Он, не колеблясь, подбежал к ней и взвалил себе на плечо, словно это был обыкновенный булыжник. Но, сделав несколько шагов, художник подумал, что, даже проломив ворота, он окажется лицом к лицу с тюремной стражей, которая схватит его и засадит в тюрьму. Кто же освободит тогда Асканио? При этой мысли Бенвенуто бросил тумбу, которая была так тяжела, что на несколько дюймов ушла в землю.

Очевидно, прево наблюдал эту сцену через «глазок» в двери, ибо до слуха Бенвенуто донесся новый взрыв смеха. Убегая от соблазна размозжить себе голову о проклятые ворота, Бенвенуто опрометью бросился прочь от тюрьмы.

Он направился прямо ко дворцу д'Этамп.

Не все еще потеряно, если удастся повидать Коломбу. Ведь в пылу любовных излияний Асканио мог доверить невесте тайну, которую не решился открыть учителю.

Сначала все было хорошо: ворота дворца оказались открытыми. Бенвенуто пересек двор и вошел в переднюю, где стоял огромного роста слуга в расшитом золотом мундире– настоящий великан, четырех футов в плечах и шести футов ростом.

– Кто вы такой? – спросил он Челлини, смерив его взглядом с ног до головы.

При других обстоятельствах Бенвенуто ответил бы на этот оскорбительный взгляд какой-нибудь дерзкой выходкой, но дело шло о свидании с Коломбой, дело шло о спасении Асканио, и он сдержался.

– Я Бенвенуто Челлини, флорентийский мастер, – проговорил он.

– Что вам угодно?

– Видеть мадемуазель Коломбу.

– Мадемуазель Коломбу видеть нельзя.

– Почему?

– Потому что ее отец, мессер д'Эстурвиль, парижский прево, поручил дочь попечению герцогини д'Этамп и просил строго присматривать за ней.

– Но ведь я ее друг.

– Тем более; от этого вы кажетесь еще подозрительнее.

– А я говорю, мне необходимо ее видеть! – воскликнул Бенвенуто, начинавший горячиться.

– А я говорю, что вы ее не увидите.

– Нельзя ли, по крайней мере, видеть герцогиню?

– Нельзя.

– Но ведь она моя заказчица!

– Она никого не принимает.

– Значит, меня попросту не велено пускать!

– Вот именно, в самую точку попали.

– А знаешь ли ты, дружок, что я за человек?вскричал Челлини, разражаясь своим жутким смехом, который всегда предшествовал у него приступу ярости. – Знаешь ли ты, что я вхожу именно туда, куда меня не пускают?

– Как же это? Сделайте милость, расскажите.

– Ну, если, например, у дверей стоит такой олух, как ты…

– Так, так! – подзадоривал слуга.

– …я опрокидываю олуха и вышибаю дверь,закончил Бенвенуто, тут же приступая к делу: сильным ударом кулака он отбросил несчастного лакея шага на четыре и ногой толкнул дверь.

– Караул! – завопил слуга.

Но ему незачем было кричать: едва Бенвенуто вышел из передней, как оказался лицом к лицу с полдюжиной лакеев, которые будто специально поджидали его.

Золотых дел мастер тотчас же догадался, что герцогиня узнала о его возвращении и приняла нужные меры предосторожности.

При других обстоятельствах Бенвенуто, имевший при себе шпагу и кинжал, набросился бы на всю эту челядь и расправился бы с нею, но поступить так во дворце королевской фаворитки было рискованно и могло повлечь за собой ужасные последствия. И вот вторично, вопреки своему обыкновению, Бенвенуто подавил гнев, вложил в ножны уже обнаженную шпагу и повернул обратно, останавливаясь на каждом шагу, как лев, отступающий после битвы. Он медленно вышел из вестибюля, пересек двор и, очутившись на улице, направился в Лувр, уверенный, что король примет его в любое время.