Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев

Но самая беда – это нижнее белье. Бюстгальтер в варианте 1942 года отчего-то напоминал мне броненосец конца XIX века, с таранным форштевнем. Кое-как мы его модифицировали, но не так уж и сильно. В основном в плане уменьшения ширины лямок. А трусы вовсе никак не стали модифицировать. Некогда. В конце концов, это же у меня первое свидание, а не десятое. А раздеваться до трусов на первом свидании, на мой взгляд, моветон.

В кино мы с Рейнхардом поедем в город, в обычный гражданский кинотеатр. Еще позавчера скупили все билеты в зале, чтобы владелец не понес убытка. Понятно, что со мной в зале никого не будет. Только я и Рейнхард. Конечно, можно было бы воспользоваться и особым кинозалом в Рейхсканцелярии. Меня бы впустили. Но я не хочу. Хочу в обычном кинотеатре. Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу.

Оп! Начальник охраны звонит. Говорит, Рейнхард приехал, ждет меня. Ух, как же я волнуюсь! Все-таки первое в жизни настоящее свидание! Еще взгляд в зеркало. Вроде все нормально. Юбка только слишком длинная. Но это лишь с моей точки зрения. На местные неокрепшие мозги даже такая юбка должна действовать убойно. Ну, вперед!

То-орео-одор, сме-еле-е-е-е в бой!..

Глава 25

– Ну, так я поеду?

– Ага, до свидания, Эльза.

– До свидания. Я уезжаю.

– Ага. Я позвоню вечером, хорошо? Узнать, как там Матильда.

– Звони, конечно. И не бойся разбудить, я поздно ложусь.

– Хорошо. Тебе фильм понравился?

– Понравился, замечательный фильм.

– Мне тоже понравился. Только я не все там понял.

– Перевод плохой потому что.

– Может быть.

– Я уезжаю.

– До свидания, Эльза.

– До свидания.

Я уселась в свою машину, и мы тронулись. Вот и закончилось мое первое свидание. Тьфу, так и не поцеловал! Тютя! Охраны, что ли, стесняется? А в кинозале тогда тормозил чего? Он что, и впрямь кино смотрел? Да ну, не может быть. В кино он и один мог бы сходить.

Рейнхард оказался ужасным тормозом и трусишкой. И чего Аксман мне его нахваливал? Деятельный, говорит, инициативный, сильный, у ребят авторитетом пользуется. Что-то не похоже. Пока мы с ним в моей машине ехали к кинотеатру, Рейнхард за всю дорогу от силы пару коротких фраз произнес. По телефону вроде он разговорчивее был. А тут сел рядом со мной и молчит. Ну, и я тоже молчу, раз он молчит. Так молча и ехали.

А эффект, произведенный моей новой юбкой, мне понравился. В кинотеатре, когда я сняла свой плащ и бросила его на стойку в гардеробе (тут не украдут, никого нет внутри), Рейнхард себе чуть косоглазие не заработал – так усиленно на мои коленки косился. Когда же он обнаружил, что у моей юбки сбоку еще и разрезы есть, то, образно говоря, офигел. Мне хорошо это было видно, хоть я и спиной к нему стояла. Ведь когда я причесываюсь перед зеркалом, я же не обязательно смотрю именно на себя.

В кинозале Рейнхард сидел рядом со мной практически неподвижно. Как статуя. И так напряженно пялился в экран, будто пришел сюда действительно смотреть кино. А чего там смотреть? Нет, фильм, конечно, хороший. Но больно уж старый, я его весь наизусть знаю. Хотя Рейнхард, наверное, его еще не смотрел. Советские фильмы совсем недавно стали демонстрировать в Рейхе. У этого же еще и перевод дурацкий.

По-моему, переводчик сам не понимал, что он переводит. Испортил фильм. Фразу «Заберите у товарища брак и выдайте ему новый» он перевел как «Заберите у товарища инструмент и выдайте ему новый». Идиот! Смысл же теряется! Фраза «Я буду кричать, а вы отвечать?» тоже потеряла смысл при переводе. У ослоподобного переводчика она звучала так: «Если я буду кричать, вы скажете мне, что мне кричать?» Вершиной же тупости стал перевод фразы: «Алло, гараж? Заложите кобылу!» Ну, «Алло, гараж» перевести удалось. А вот дальше переводчик выдал шедевр идиотизма. Рейнхард так и не понял, отчего я захихикала в этом месте, услышав слова: «Возьмите ссуду под залог кобылы!» Так мы и сидели рядом в темноте. Я смотрела фильм и ждала проявления хоть какой-нибудь активности от Рейнхарда. А он сидел и тормозил.

Когда до конца фильма, по моим прикидкам, оставалось минут двадцать, я поняла, что действовать придется самой. А то мое первое свидание так и окончится пшиком. Повозившись на своем кресле, я добилась того, что моя юбка чуть-чуть задралась. Не помогло. Рейнхард делает вид, что не заметил. Тогда я уже внаглую положила правую руку на подлокотник между нашими креслами. Собственно, я из-за этого подлокотника и решила кино смотреть в гражданском кинотеатре. А то кресла в спецзале Рейхсканцелярии, конечно, удобные, но слишком широкие. И расположены далеко одно от другого. Рейнхарду чисто физически неудобно было бы до меня дотянуться. Правда, здесь он тоже до меня не дотянулся. Мою руку он опять же «не заметил».

В общем, так ничего и не случилось. И только лишь после того, как в зале зажгли свет, Рейнхард решился на героический поступок. Когда он вставал с кресла, то «случайно» положил свою ладонь на кисть моей руки. И некоторое время практически держал меня за руку. Смелости адъютанту Аксмана хватило почти на целую секунду, после чего руку он убрал, зато покраснел ушами.

Нда. Ну, хоть что-то. Первое свидание. Причем явно не только у меня. По книгам я как-то иначе себе это представляла. Вчера еще долго решала, что можно Рейнхарду позволить, а что нет. Я же не знала, что он такой нерешительный. Такого, пожалуй, полгода придется раскручивать на поцелуй в щеку…

А вечером того дня Рейнхард позвонил мне. Я-то и не надеялась. Время двенадцатый час, уже спать собиралась. Стояла в ночной рубашке в своей спальне около кровати и заводила будильник, как вдруг – звонок! Блин! Вот осел! Опять интересуется состоянием кошки. Ничего умнее придумать не смог?

Оказалось – смог. К моему удивлению (и радости), предлог встретиться Рейнхард все же придумал. Помявшись немного, он сказал, что у него проблемы с алгеброй. Не понимает он ее. Отец ругается. И Аксман не одобряет. И вообще, ему стыдно ходить дурнем. Но от отца он слышал, что у меня-то с алгеброй все отлично, у меня немецкий язык не идет. А вот как раз по немецкому у Рейнхарда всегда была твердая единица. Вот он и предлагает, если я не против, позаниматься вместе. Он меня подтянет по немецкому, а я его – по алгебре. Потому что учителя – это хорошо, но когда предмет объясняет твой сверстник, все как-то лучше усваивается. Вроде как неудобно становится, что он это знает и понимает, а ты – нет.

Через пару минут уговоров я дала согласие заниматься с Рейнхардом. Дольше упираться было нельзя, а то этот парень такой стеснительный, что запросто может и обратный ход дать. Я же чувствовала, что он и это предложение едва смог выжать из себя. По-моему, он вообще зачитывал его по бумажке. Оттого и позвонил так поздно – наверняка весь вечер сочинял и записывал «речь». Естественно, заниматься будем у меня дома по вечерам. Рейнхарду до меня не слишком долго ехать, где-то с час.

Рейнхард попрощался, я положила телефонную трубку на рычаг, забралась под одеяло и закрыла глаза. Спать пора.

В окошко вижу отблески света ручного фонарика. Кто-то прошел мимо окна моей комнаты. Значит, уже полночь. Патруль. Немцы. Все-то у них по расписанию. Положен обход в полночь – будет обход. Глупо? Злодеи просто изучат расписание патрулей? Я тоже так думала. Оказалось – ни фига. По расписанию только патрули с фонариками ходят. Но бывают еще и патрули без фонариков, в темноте. Так вот те как раз нерегулярные. Между «темными» обходами промежуток времени от пяти минут до четырех часов. Случайный.

Полночь. Наступило 10 мая 1942 года. Первый мирный день. Война окончилась. Неожиданно вспомнила старую советскую песню:

А мы с тобой, брат, из пехоты,А летом лучше, чем зимой.С войной покончили мы счеты,С войной покончили мы счеты,С войной покончили мы счеты —Бери шинель, пошли домой…

Опять слезы. Вот. Как всплывет что из моего старого мира, так почти всегда реву. Но я не жалею. Я не жалею о том, что провалилась сюда. Потому что знаю, что если бы не я, то сейчас немцы рвались бы к Сталинграду, а впереди наши страны ждало бы еще три года ужасной бойни. И разве моя жизнь такая уж большая цена за то, что эту красивую и добрую песню НЕ напишут, а?

Да, война окончилась. Окончилась ЭТА война. Какой и когда будет следующая? Кто знает…

Глава 26

– Мой фюрер, сообщение от «Зевса».

– Не томите, Шмундт. Что?

– Цель поражена. Устройство сработало штатно. «Зевс» возвращается.

– Поздравляю, господа.

– И дамы.

– Конечно, Эльза. И дамы. Герман, весь экипаж представить к наградам. Командиру – Рыцарский крест.

– Да, мой фюрер.

– Эльза, тебе Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами. В конце концов, это же была твоя идея и твой проект.

– Спасибо.

– Еще раз поздравляю всех. Операция «Прометей» завершена.

– И мы плавно переходим к операции «Нептун».