Ночная дорога - Кристин Ханна

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ладно, принцесса, — сказал он со вздохом, — ладно. А теперь тоже давай что-нибудь поедим, пока я не отключился.

— Я приготовила мясной рулет, — заявила Грейс, гордо улыбаясь. Папа печально улыбнулся, и это так сильно ее испугало, что она добавила: — И тофель.

Он снова ее поцеловал и поднялся с дивана.

— Идем, Грейси, поужинаем.

Она торопливо засеменила за отцом, стараясь не отставать.

Джуд опять проснулась слишком рано. Сквозь жалюзи спальни не просачивалось солнце, но она все равно чувствовала, что к горизонту подбирается рассвет, словно армия перед атакой.

Рядом с ней Майлс зашевелился, повернулся на бок, обнял ее, лаская затылок своим теплым дыханием.

Джуд повернулась к нему лицом, прильнула, скользнув голой ногой по его ногам. Он медленно, лениво открыл глаза и улыбнулся.

Майлс нагнул голову, поцеловал ее, едва коснувшись губами, затем более страстно. Его руки заскользили по ее шелковой ночной сорочке, отыскали кружевной подол, потянули наверх, наверх, и уже через секунду она оказалась обнаженной. Майлс снял трусы и отшвырнул в сторону.

Она следовала за ним в его страсти, прикасалась к нему так, как ему нравилось, выгибалась в его руках, приняла его в себя. Когда наступил экстаз, то он был похож на взрыв где-то в самой глубине ее тела. Она так громко вскрикнула, что смутилась, а когда упала без сил рядом с ним, то дрожала.

Они никогда не обсуждали свою новую страсть; оба опасались, как бы не спугнуть ее словами. После потери Мии секс надолго ушел из их жизни, как ушли улыбки и смех. Его возвращение удивило обоих. Они каким-то образом научились общаться с помощью прикосновений, передавать свою любовь почти без слов. Это не было решением проблемы, и Майлсу все равно многого недоставало, он по-прежнему смотрел на жену с бесконечной печалью в глазах, но пока ничего другого не появилось, и она знала, что им еще очень повезло, поэтому они довольствовались тем, что имели.

Она чмокнула мужа и отстранилась. Набросила на себя ночную сорочку и встала с кровати. У окна она остановилась и приподняла жалюзи, впустив в комнату свет. Краем глаза увидела сад, который давно забросила. Без порядка и заботы он превратился в буйные заросли цветов, травы и кустов. Уродство.

Сзади подошел Майлс, поцеловал ее в плечо.

— Мы сегодня опять сидим с Грейс?

Джуд кивнула.

— Утром у Зака семинар перед экзаменом. Он очень нервничает.

— Я тоже ходил на грани нервного срыва на втором курсе, а ведь я тогда не был молодым отцом-одиночкой. — Он сжал ей предплечье. — Почему бы нам не привезти Грейси сюда? Зак приедет, когда освободится. А мы поиграем в какую-нибудь игру. Кажется, у нас сохранилась коробка с «Конфетной страной»?

Джуд разглядывала их отражение в окне — размытые, словно нарисованные карандашом, силуэты. При словах «Конфетная страна» время повернуло вспять; она снова превратилась в молодую маму, которая устроилась на полу со своими двойняшками и тянется за карточкой, смеясь…

Джуд выскользнула из рук Майлса и отправилась в ванную. Сбросила сорочку и встала под душ, прежде чем он успел ее догнать.

— Я забыл, — сказал он, стоя в дверях и глядя на нее извиняющимся взглядом. — Мне не стоило так говорить.

— Брось! Это всего лишь игра. — Голос ее дрогнул совсем чуть-чуть, но она знала, что выдала себя.

Майлс выдержал паузу, прежде чем сказать:

— Сделаю пробежку, а потом встретимся у Зака. Я буду там раньше тебя, у него и приму душ.

— Ты слишком много бегаешь, — сказала она.

Он дернул плечом. Так он справлялся с потерей — бегал, работал.

— Увидимся позже, — наконец сказала она.

Джуд стояла под душем, пока не услышала, что муж ушел, и только тогда она вышла и начала сушить волосы. К тому времени, как она переоделась в светло-бежевые капри и мягкую хлопковую футболку, ей снова удалось взять свои эмоции под контроль.

В последнее время горе вело себя как бомбардировщик «Стелс». Она могла идти куда-то, чувствуя себя прекрасно, а потом вдруг — раз, раздается взрыв. Несколько лет назад, когда боль была еще свежей, она на много дней погружалась в серую массу, где ничего не было стабильного. Теперь же в большинстве случаев она могла выбраться.

Все-таки прогресс.

Она уже собралась выйти из ванной и на полпути к двери вспомнила, что не почистила зубы и не накрасилась.

Вернулась, почистила зубы, но макияж решила отложить. Вечером пришлось бы смывать его с лица, а ничего ее так не выматывало, как день, проведенный с Грейс и Заком. Очень много усилий требовалось, чтобы делать вид, будто присутствуешь в их жизни, когда на самом деле это не так. Домой она возвращалась в полном изнеможении.

Джуд прошла к машине, черному внедорожнику, чуть меньше прежней «Эскалейд», и завела двигатель. Подав назад из гаража, она выполнила сложный разворот и вырулила на гравийную дорожку, в который раз отметив неухоженность их участка: кусты ежевики, как громилы, подминали все под себя.

Она свернула на главную дорогу и поехала к дому Зака.

Каждый раз, входя в него, Джуд возвращалась в прошлое. Синий диван они с Майлсом когда-то купили для своей первой квартиры; стулья сохранились с того времени, когда уже появились двойняшки. Старую мебель и вышедшие из моды безделушки они не выбрасывали, хранили для детей, поговаривая при этом в шутку, что нельзя ни от чего избавляться, раз предстоят два переезда.

Зак уже растил свою дочь и учился на медицинском факультете, а его дом был так похож на тот, в котором она и Майлс когда-то растили своих детей.

— Есть кто-нибудь? — крикнула она с порога.

Зак вышел из кухни с чашкой кофе в одной руке и Грейс в другой: сонная девочка висела на нем.

— Можешь не говорить, — сказал Зак. — Сам знаю, что выгляжу паршиво. Занимался до четырех утра. Ну что, ребята, сможете посидеть с Грейс сегодня? У меня семинар.

— Конечно.

— Спасибо. К семи буду дома.

Джуд кивнула и ушла на кухню готовить завтрак. Она сама пополняла запасы еды в доме Зака, поэтому знала, где найти все необходимое для вафель, яичницы-болтуньи и фруктовой тарелки.

Когда появился Майлс, с мокрой головой после душа и своей неизменной улыбкой (из них троих только он сохранил способность искренне улыбаться), у Джуд гора с плеч свалилась. Майлс был тем связующим звеном, которое удерживало их жизни вместе. Рядом с ним и Джуд и Заку легче дышалось.

— А вот и моя девочка, — сказал Майлс, широко открывая объятия.

Зак опустил Грейс на пол, и она побежала к дедушке, запрыгнула на него в своей фланелевой розовой пижамке в горошек.