Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер

Он согласно кивнул, не желая говорить того, что чувствовал по поводу смерти этого человека. Удовлетворение.

«Что с Даникой?» выступая вперед, спросил Рейес. «Я последовал по тоннелю, из которого ты пришла, и нашел тюрьму и мертвых Ловцов, но Даники не было внутри»

«Должна быть…по пути в… Нью-Йорк» отрывисто произнесла Эшлин.

Рейес побледнел, цвет исчезал с его лица, будто засосанный пылесосом, по поводу использования которого всегда брюзжал Аэрон.

«Они не сказали больше ничего?»

«Прости». Она закашляла.

Мэддокс поморщился от ужасающего, звенящего звука. Он положил прохладное, влажное полотенце на ее лоб. Девушка вздохнула, закрывая глаза. Рейес запутал пальцы в своих волосах, явно расстроенный, желая уйти, нуждаясь в боли.

«Ступай» сказал ему Мэддокс. «Найди ее»

Воин взглянул на Эшлин, затем на Мэддокса, кивнул. Ушел без единого слова.

Мэддокс оставался подле Эшлин часами, смачивая ее лоб, заставляя пить воду. Он вспомнил, что видел, как Торин делал подобное после того, как притронулся к смертной женщине и заразил ту чумой.

Какое-то время Мэддокс полагал, что воля Эшлин к жизни сильнее болезни, поскольку она не умерла как остальные. Это или возможно что-то – кто-то – помогало ей.

Но затем кашель стал кровавым, ее тело слишком ослабло, чтобы сидеть. Горло так опухло, что она не могла глотать. Сколько еще она продержится?

Не зная, что еще сделать, Мэддокс сгреб ее и поднял на руки. Не говоря с друзьями, он вынес ее из крепости. Они не спрашивали о его намерениях, наверное, слишком опасаясь, что он превратится в Насилие. Так и было. Дух бурлил в нем, переживая за нее, стремясь разрушать, увечить, убивать. На этот раз от беспомощности и отчаяния, не от злобы.

Мэддокс поспешил в город; лунный свет – насмешливое напоминание о его вчерашней неудаче спасти ее.

Спасти ее, должен спасти ее.

Она не издавала ни звука, слишком ослабевшая, чтоб кашлять. Улицы были пусты, никого не было видно.

Чего бы это ни стоило, спаси ее.

Он отнес ее прямиком в больницу, на которую наткнулся вчера во время своих бесплодных поисков Эшлин. Здание было переполнено, трещало по швам от находившихся в нем людей, кашляющих людей. Умирающих. Он не хотел оставлять девушку, опасался доверить им ее жизнь. Но не знал, что еще сделать.

В заполненном людьми, белом коридоре ему попался раздающий указания человек в перчатках и маске.

«Помоги мне» сказал Мэддокс, обрывая его речь. «Помоги ей. Пожалуйста»

Потревоженный – мужчина в белом халате – глянул на Эшлин и утомленно вздохнул.

«Всем нужна помощь, мистер. Вам придется подождать своей очереди»

Мэддокс яростно уставился на него, зная, что маска Насилия просвечивает сквозь его лицо. Зная, что его глаза горят ярким красным цветом.

«Вы…вы…один из них. С горы» Мужчина сглотнул. «Положите ее там» Он указал на каталку в конце коридора. «Я сам о ней позабочусь»

Мэддокс сделал, как ему было сказано, затем поцеловал нежные губки Эшлин.

«Спаси ее» приказал.

«Я…я сделаю все, что в моих силах»

Пожалуйста, пусть она выживет. Ему хотелось остаться с ней, охранять ее, присматривать за нею. Заботиться о ней. Больше всего на свете он стремился быть с нею. Но ушел от нее в ночь. Полночь приближалась.

Утром он вернется. Горе миру – горе богам – если ее не будет здесь живой и здоровой.

Рейес чертыхался, обыскивая аэропорт, ближайшие отели. Больницы. Он повидал город за эти два дня более чем за все века, что жил здесь. Он чувствовал себя зверем в клетке, переполненным нуждой действия, но совершенно бессильным. Даника была где-то там. Может быть, заболела, как Эшлин. Может быть умирала. А он не мог найти ее следа.

Снова наступила ночь, и он с удивлением обнаружил, что бежит к аллее, которую они нашли вчера с Мэддоксом. Прокляв Мэддокса умирать еженощно, боги прокляли и его, привязав к воину так же, как если б их сковали железной цепью. Почему его, а не Аэрона, он не ведал. Все что он знал это то, что в полночь он будет вынужден вернуться в крепость. Всегда будет возвращаться.

Он сбегал пару раз, проверяя их оковы, испытывая богов, но каждую полночь его как магнитом тянуло к Мэддоксу.

«Черт побери!» Он выхватил один из своих кинжалов и провел острием по бедру. Ткань порвалась, и кровь полилась из раны. Что же ему делать? Внутри него пульсировала нужда, настолько глубокая – такой он не испытывал ранее – выручать, спасать. Оберегать. Но только Данику. Только еще раз взглянуть в эти ангельские глаза и ощутить новый проблеск наслаждения.

Наслаждения, которого он и не ожидал познать.

Но познал, а теперь жаждал еще.

Боги не приказали бы Аэрону выследить и убить ее, если б она могла умереть от Ториновой чумы или если б Ловцам было предначертано нанести смертельный удар. Эта мысль и утешила и рассердила его.

Возможно, Рейесу стоило освободить Аэрона – он запер того в подземелье, прежде чем покинуть крепость – и последовать за ним к Данике. Гнев сможет вынюхать ее, таким образом Рейес отбил бы ее у Ловцов.

Нет, понял он. Не смог бы последовать за ним, если б Даники не было поблизости. А доберись до нее первым Аэрон – она, несомненно, умрет.

Забудь ее. Она смертная. Их тысячи. Миллионы. Ты сможешь найти другую женщину, походящую на ангела.

«Не хочу другую» выкрикнул. Однако он знал, что не сможет вечно держать Аэрона в цепях. «Проклятье»

«Не веди себя как ребенок» сказал женский голосок в его голове. «Посмотри на горе, и заткнись уже к чертовой матери. У меня от тебя голова раскалывается»

Его плечи окаменели. Он осмотрелся, держа напоготове нож. Никого не заметил.

«Чего ты ждешь?» снова произнес голос. «Поспеши»

Бог? Один из нас? Это не может быть Сомнение, поскольку говорящий был явно женщиной. Рейес не тратил более время, пытаясь сообразить, что к чему. Он рванул с места, а через десять минут стоял на краю горы.

Даника была там. Она и мужчина – Кейн, понял он – лежали на земле и стонали.

Гнев заполонил его от осознания, что она поранена, хотя облегчение и заструилось по его венам. Ошеломляюще, но она выглядела так, будто бы пыталась взобраться наверх, вернуться в крепость. Камни были разбросаны вокруг этой странной парочки, словно прицельно падали с неба.

Рейес подхватил ее на руки, не желая никогда отпускать, и пнул Кейна носком ботинка, чтоб разбудить. В руке он сжимал эфес своего кинжала – на всякий случай. Не чувствовал себя целиком уютно оттого, что остальные Повелители вернулись в его жизнь.

Кейн хрюкнул. Открыл глаза. Схватился за пистолет у себя за поясом. Рейес выбил его из руки.

«Давайте, перебейте друг друга» слабым голосом поощрила их Даника. Ее светлые волосы были испачканы кровью. В этот миг Рейес познал то темное, поглощающее неистовство, которое должен был испытывать Мэддокс, думая о том, что Эшлин могли навредить.