Марш мертвецов - Даррен Шэн

— Тоже мне выбор! — возмутился я. — Я ведь умер бы, оставшись в Сонасе.

— Но тогда ты этого не знал. А значит, выбор был свободным. И ты предпочел приехать сюда. Ты выбрал Капака Райми. И меня. — Кардинал уперся мне указательным пальцем в грудь. — Не вздумай решить, что ты мой раб или моя марионетка. Ничего подобного. Да, я произвел тебя на свет, но сегодня ты вернулся сюда по своей воле. Я тебя не вызывал. Я на тебя влияю не больше, чем родитель на ребенка.

— Чушь! — Я сплюнул. — Вы мной распоряжались на каждом шагу. Устроили к себе на работу, приставили Адриана — нужен же мне друг, — потом устранили их с И Цзе, чтобы вызвать у меня подозрения и заставить задуматься над нашими отношениями. Подстроили встречи с Амой и Кончитой, подложили аюамарканский список туда, где Ама его легко отыщет и покажет мне. Дали сбежать из города, отрезав все пути, кроме как в Сонас, потому что, побывав там, я должен был вернуться за ответами. Это ведь все ваших рук дело?

— Нет, — твердо ответил он. — Не моих. Этим ты и отличаешься от остальных. Ты практически все сделал сам. Да, я устроил тебя в компанию, но дальше ты шагал самостоятельно. Да, встреча с Амой предполагалась — я ее и создал специально для тебя, чтобы тебе было на кого опереться в будущем, как я опирался на Леонору, — но я не думал, что все случится здесь, на лестнице. Кончиту ты, наоборот, не должен был видеть вообще — я такого поворота даже не предвидел. Адриан не имеет к тебе никакого отношения, я сотворил его для Сони, чтобы помочь ей справиться с личными проблемами и чтобы ей было кого любить. Я никогда не прочил И Цзе и Леонору тебе в наставники. Исчезновение И Цзе и Адриана тоже не связаны с тобой. Аюамарканский список я действительно подложил, но отыскать его и сразиться со мной — это ты решил сам. Ты сам нашел нужные слова, заставившие меня дать тебе отсрочку, а ведь я действительно собирался тебя уничтожить, решив, что ты пошел вразнос. Я хотел стереть тебя и начать заново, но передумал после твоих слов. Если честно, мистер Райми, ты для меня в некотором роде загадка. Я не думал, что день откровений настанет так скоро. Считал, что впереди годы на подготовку, что ты будешь вживаться в роль постепенно, осваиваться, шагать со ступеньки на ступеньку. Я планировал этот разговор лет через восемь-девять, когда ты наберешься опыта, заматереешь, сможешь общаться со мной на равных, без истерик…

Он поскреб в затылке и поежился от налетевшего ветра.

— Это мне в тебе и нравится, — продолжил Кардинал. — Ты непредсказуем. Ты меня поражаешь с самого начала. Ты срезаешь углы и скачешь семимильными шагами. Ты действуешь по наитию, нестандартно, не по шаблону. Я видел, как ты пал духом, узнав про свое происхождение, но поверь, ты не пешка в моей игре. Ты проложил собственный путь и расстроил все мои тщательно возводимые планы. Ты здесь, поскольку хочешь того же, что и я, — владеть миром. Но тобой движут твои собственные желания, не мои. Ты обладаешь свободой воли, как второй Инти Майми, но, в отличие от него, ты не отверг мою империю, а принял с распростертыми объятиями.

Я задумался.

— Вы действительно не подсовывали мне Леонору, И Цзе и остальных? Это просто совпадение? Вы на них не влияли?

— Для тебя я создал только Аму Ситуву. Я запрограммировал тебя на любовь к ней. Тут ты ничего поделать не можешь. Ты ее любишь и будешь любить всегда, даже после ее исчезновения. Но если не считать Аму и желания устроиться гангстером к своему «дяде», все отношения, что у тебя завязывались, каждый твой шаг, каждая цель, которую ты себе ставил, каждый пройденный путь — это все твоя воля и твой выбор. Я создал твое тело, но мысли в нем исключительно твои.

Тело…

— А способность к исцелению? Она есть у всех аюамарканцев?

Кардинал мотнул головой:

— Нет, тут ты тоже исключение. Остальные мучаются, страдают от боли и умирают, как обычные люди. Я стараюсь творить их как можно более похожими на смертных. Как я уже сказал, я хочу сделать свою империю вечной. А с этим всегда были проблемы. Сильные мира сего умирают, их наследие рушится. В конце концов все идет прахом, остаются лишь воспоминания. Перед смертью всегда падали ниц владыки и царства. Она устанавливала предел для великих. Но я, кажется, нашел способ ее обмануть. Почему-то я верю, что он сработает.

— К чему вы ведете? — осторожно поинтересовался я.

— Когда я тебя творил, мистер Райми, я загадал человека, которого не уничтожить руками смертного и который погибнет лишь по моей воле. Я создал того, кто оправится от любой раны, даже смертельной. Того, кто через десять лет перестанет взрослеть. Неуязвимого для оружия, болезней и времени. Того, кто никогда не умрет. Того, кто будет жить вечно…

Он откинулся на спинку стула и улыбнулся — улыбкой фокусника, раскрывающего свой самый главный секрет.

— Ты бессмертен, мистер Райми.

Целый час мы сидели в молчании. Лицом друг к другу, но старательно отводя глаза. У меня голова шла кругом — мозг закипал при мысли о вечности. Я такого даже представить не мог. Да, я собирался выжать из отведенного мне времени максимум, я рассчитывать прожить долго, несколько десятилетий, если сильно повезет. Но вечность…

Если это правда, если у него действительно получится, я застряну здесь до скончания веков, управляя его империей. Сейчас меня это устраивает — быть у руля, править миром, такая уйма времени впереди и неограниченная власть, все замечательно. Но если через полвека мне надоест? Через сто лет, через тысячу? Я ведь не смогу вырваться сам. Хочу ли я впрягаться в эту бесконечную лямку, если впереди лишь неотвратимое будущее?

— Это ловушка, — пробормотал я. — Если я соглашусь и все получится — я попался. Выхода не будет.

— Такова жизнь, — сухо заметил Кардинал. — Везде свои недостатки. Вот такой, например. А еще одиночество. Посмотри на меня, мистер Райми. Здесь, наверху, нет места счастью. Все, что у меня есть, — это моя империя. Если ты меня сменишь, придется и тебе облачиться в мантию одиночки. Только тебе придется хуже, потому что тебе ее носить вечно. Справишься?

— Не знаю, — вздохнул я. — Думаю, да, но как узнать наверняка?

— Невозможно. Придется рискнуть и положиться на чутье.

— А вдруг у вас ничего не получится? Что станет с аюамарканцами после вашей смерти? Мы переживем ваш уход?

— Другие — вряд ли. Может, конечно, они проживут еще долго и умрут в свое время естественной смертью. Но вряд ли. Мне кажется, они исчезнут, как только умолкнет мое сердце.

— Тогда почему вы думаете, что я выживу? Я ведь тоже наверняка испарюсь, как и остальные.

— Может. Но я загадывал, чтобы даже моя смерть не стала тебе помехой. Не знаю, получится ли так выкрутиться, но шансы высоки. Выше среднего. Посмотри на Кончиту. На Паукара Вами. Вспомни, как зажили твои раны после драки. У меня ведь получилось преодолеть законы природы. Если так, то что мешает пойти дальше? Мы не узнаем наверняка, пока не настанет час икс — а топтать землю я намерен еще долго, — но имеющиеся прецеденты внушают оптимизм.