Месть с привкусом крови (СИ) - Гущина Яна

— С чего начнём? — как можно беззаботнее спросила я, не зная к чему готовиться — к сексу, или войне.

— Начнём с начала, — неопределённо откликнулся Крисс и прошёл по залу.

Снял со стены меч, небольшие клинки. Нацепил кольчугу и вернулся ко мне.

— Думаешь, что такая амуниция спасёт тебя от магии? — скептически ткнула пальцем в кольчугу.

— Конечно! — в голосе Крисса послышалась гордость. — Это же магические доспехи. Они не только от меча спасают, но и от магии. Помимо матушкиных заговоров стоит защититься ещё и кольчугой. Так надёжнее. Ладно, я полетел.

С этими словами он пошёл по залу, как я поняла, к выходу.

— Стой! — прямо набросилась на него, будто он собирался убежать от меня. — Это моя война, а не твоя! Это я должна покончить с негодяями! Так что я иду с тобой!

— Совсем сдурела? — Крисс не на шутку разошёлся. — Не забывай, что именно я должен разгромить врага, чтобы драконы признали меня, как короля. К тому же Лацис извёл твою магию, а моя маман наделила оберегами лишь меня. Так что извини, дорогуша, но ты останешься здесь.

Его слова прозвучали, как приговор. Чтобы не зазнавался, сейчас как шандарахну огненным шаром, сразу по-другому запоёт!

Потёрла ладони, почувствовала, как потеплели. Искры начали покалывать пальцы. Хороший знак. Надо бы поджарить этому хамоватому дракону хвост, да так, чтобы надолго запомнил!

Я выбросила руки вперёд, раскрыв ладони. Два огненных шара с треском полетели в Крисса. Хоть это было молниеносно, но я успела мельком подумать: «не перестаралась ли»?

Но нет, не перестаралась! Шары почему-то даже не долетели до Крисса! Они зависли над ним, будто ёлочные украшения и принялись брызгать бенгальскими огнями. Я стиснула зубы, чтобы не завопить от отчаяния. Надо же, моя магия на него не действует! А Крисс, чтобы раздраконить меня, ещё и подкидывать их начал, как жонглёр.

— Не паясничай! — напустилась я на него, сурово сведя брови к переносице.

— А ты усмири свой норов, красотка, — велел он, направляясь ко мне вальяжным шагом. — А то я могу воспринять твои штучки, как заигрывания. Не шути со мной!

— И не думала шутить! — огрызнулась я, отступая.

Но он успел раньше. Ухватил меня за руку, рывком притянул к себе и прижал так, что вырваться не получилось.

— Не играй с огнём в прямом и переносном смысле этого слова — прошипел он, касаясь дыханием моего лица. — Не стоит делать того, за что придётся отвечать.

Я так и не успела уточнить, за что именно мне придётся отвечать, так как пояснения свалились на меня незамедлительно в виде поцелуев. Видимо, моё поведение взбудоражило и распалило Крисса. Не надо было мне нарываться. Сама виновата.

Крисс даже не заметил, что я извиваюсь и пытаюсь убрать губы. Ему было всё равно, что я чем-то недовольна! Король не привык к отказам! Он властно овладел моими губами, и принялся нежно и сладостно тискать их своими губами и языком. Вначале я просто терпела это, уговаривая себя тем, что, возможно, придётся терпеть и не только это. Но вскоре вошла во вкус и с неистовством ответила на его ласки.

Чёрт возьми! Мне нравилось целоваться с этим мужчиной! Он всегда казался мне эталоном мужественности, честности и доблести. А теперь и вовсе вознёсся до немыслимых высот благородства. Он поставил жизнь Ноэля на первое место. Спас его, спас меня. Так неужели я пожалею поцелуй для него? К тому же выяснилось, что я без дурманящих трав вполне живо откликаюсь на поцелуи Крисса. Докатилась!

— Ладно, дорогая, — внезапно прервался он, будто муж, уходящий на работу. — Буду к ужину. Если задержусь, то не дожидайся и ложись спать.

Что? Не дожидаться? Ложиться спать? Да он в своём уме?

— Я пойду с тобой, — выпалила я, даже толком не сообразив, что могу быть помехой, а не подмогой. — Даже не отговаривай.

Крисс странно посмотрел на меня и заметил:

— А я и не отговариваю. Просто не беру тебя с собой и всё тут. Даже разговора быть не может.

Я занервничала. Ну как он один без меня? Да и вообще, как можно выдвигаться против мощного противника не имея магии? Поди, корона голову сдавила так, что мозги вытекли из ушей?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я с тобой, — безапелляционно ответила я. — У меня с ними свои счёты.

— Даже не думай. Ты слабее меня. Будешь только мешаться.

— А могу и спину тебе прикрыть, — не сдавалась я.

— Обойдусь без прикрытия, — отмахнулся он.

— Но это моя месть! Это мои враги! Это меня они пытаются убить, а не тебя!

Он странно посмотрел на меня, смешно поморщил нос.

— Ой, да, я и забыл, что весь сыр-бор только из-за тебя! Только видишь ли, беда в том, что эта бравая троится посягает на то, что для меня дороже жизни. Негодяи хотят поработить тебя, а потом завладеть Драконьим Царством. Ни тебе, ни мне это не нужно.

Он замолчал. Молчала и я. Но я не могла сидеть здесь, когда он будет биться!

— Я не отпущу тебя, — решительно заявила, совсем даже не зная, как можно воспрепятствовать дракону уйти. Я не могла допустить, чтобы его убили! — Один ты не пойдёшь. Это моя битва, моя месть! Ты слышишь, моя! — последнее слово я прокричала. — Я сама должна расквитаться с подлецами! Это мои враги! Я не позволю тебе отобрать у меня возможность отомстить Лацису, Пэйрилу и Королю Всех Земель. Я пойду на всё, абсолютно на всё, что покончить с ними!

Ощутила сумасшедшую решимость, будто смерть негодяев стала смыслом моей жизни.

Крисс озорно посмотрел на меня.

— Но если я решу лететь один, ты не сможешь мне помешать и не сможешь участвовать в битве, — его голос дрогнул и взгляд стал более лукавым. Усмехнувшись, прищурился и спросил: — И что ты сделаешь, чтобы заставить меня взять тебя с собой?

Ну вот зачем спросил? Я ведь и сама не знаю, что сделаю! У меня не было ничего, что было нужно Криссу, и что можно было бы предложить, как плату за моё присутствие в битве. Мне нечем было воздействовать на Крисса. Я не могла заставить его передумать. И тут на меня будто нашло что-то! Я поняла, чем могу добиться своего!

— Если возьмёшь меня с собой, я стану твоей, — прошептала неожиданно для себя, будто со стороны слыша собственные слова.

Это обещание я давала уже второй раз, понимая, что если Крисс поведётся, то мне придётся сдержать слово. Я так же поняла, что жизнь Крисса мне была так же дорога, как и жизнь Ноэля. Я не могла допустить его смерти!

— Что? — переспросил он, словно боялся, что ему всё это послышалось.

— То, что слышал! — огрызнулась я, совсем не желая повторять сказанное. Но он ждал, и мне пришлось сказать: — Я стану твоей.

Крисс замер. Изменился в лице. Побледнел. Сглотнул. Закусил губу. И спросил:

— На ночь, или навсегда?

Я промолчала.

Глава 37

Он тоже промолчал. Но в его глазах появилась какая-то решимость. Будто я сделала правильный ход, и теперь решение должно было быть принято в мою пользу. Правда, я не знала, зачем пообещала такое, но знала лишь одно — я не позволю ему рисковать жизнью, пока я буду отсиживаться в тёплом замке.

— Так что, мы вместе? — как бы без сомнения спросила я, хотя сомнений было выше крыши, а неуверенности ещё больше.

— Я уже слышал это обещание, — холодным голосом заметил Крисс. — Не думай, что я простачок, который поверил, что ты его выполнишь. Для тебя это простые слова.

Потупила взор, часто задышала, но не промолчала.

— Нет, Крисс, я не обманываю. Я так решила. Если мы пойдём в бой на равных, то я сдержу данное слово.

Сглотнула, ощутила головокружение, стиснула зубы.

— Умеешь уговаривать, — хмуро откликнулся Крисс. — Пошли.

Мы двинулись по гулкому мраморному полу, всё дальше уходя от злополучной кровати. Но её призрак всё ещё стоял у меня за спиной, будто насмехаясь, и маня к себе. Теперь мне не удастся избежать близости с Криссом. Сама напросилась. Он не требовал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не знаю, насколько большим и шикарным был дворец Клайдомины, но чёрный зал был настолько огромен, что казался бесконечным, подавлял величием и имел своё очарование. Он был неимоверно длинным, и пока мы шли по нему, мне удалось детально разглядеть детали: стены из отполированного до блеска чёрного гранита отражали наши движения. Колонны из базальта испещрены не только резьбой древних письменностей, но и увиты чёрными, как смоль, розами, благоухающими так, что я готова была усесться посреди зала и наслаждаться этим ароматом всю жизнь.