Чудо - из чудес - Санин Евгений

            Пожелала доброй ночи ей…

            Сергею Сергеевичу…

            Который, судя по одобрительной улыбке, сразу понял ее каламбурную шутку.

            И — оценил!

7

— Мой Стасик не такой, — начала было Лена.

            Утром Лена проснулась и, достав из-под подушки очки, первым делом отключила в телефоне будильник, который включила на всякий случай.

            — Надо же, — удивилась увидев ее в коридоре, свекровь. — Сама поднялась и будить не нужно! Что — по будильнику встала?

            — Нет, по привычке! — бодро ответила Лена.

            — Вот что значит деревенская закваска! — с одобрением сказала свекровь. — Всегда завидовала тем, кто легко утром встает.

            — Это только кажется, что легко! — улыбнулась Лена. — Думаете, там людям спать меньше хочется и очень хочешь рано вставать, особенно зимой? Но никуда не денешься — одним корову нужно доить, у других работа на ферме — надо!

            — А как же по телевизору тогда говорят, что в деревнях давно уже всю скотину извели? — недоуменно взглянула на невестку свекровь.

            — Да, извели. Мало теперь у кого встретишь корову, хотя раньше чуть ли не в каждом дворе была, кур и то многие теперь заводить не хотят — корма дорогие, — подтвердила Лена. — А привычка, как видите, — осталась!

            — Жаль, что Сергей Сергеевич не из деревни… — вздохнула мама Стаса. — Пошла будить его! Планы на утро следующие. Мы с ним — быстро позавтракаем, а ты, прости, немного потерпишь. Но не переживай. Я тебе сухой паек повкуснее в клинику подготовила. Бутерброд с «икаром», колбасу, сыр. Чай с лимоном в маленьком термосе. Как только сдашь кровь — сразу позавтракаешь!

            — Спасибо! — растроганно поблагодарила свекровь Лена.

            — И тебе тоже! — кивнула та. И перехватив недоуменный взгляд невестки, пояснила: — Наконец-то я хоть от кого-то, то есть, от тебя доброе слово за все свои труды и заботы услышала. А то все давно принимают то, что я делаю, как само собой разумеющееся. И даже не замечают этого! Такова уж наша с тобой неблагодарная женская доля…

            — Мой Стасик не такой, — начала было Лена и спохватилась, испугавшись, как бы этими неосторожными словами не вызвала огорчение и ревность у свекрови.

            Но та лишь пренебрежительно отмахнулась:

            — Это он лишь поначалу! А потом — привыкнет. Как и мой Сережа… Обещал каждый день цветы дарить, а где они? В день рождения и то не всегда про них вспомнит… Нет, конечно, он, и Стасик не забывают после завтрака, обеда и ужина сказать «спасибо». Как будто сами по себе появляются на столе: вкусный борщ, их любимая картошка с котлетами, да даже самый элементарный компот. Благодарят лишь по привычке и потому что положено.

            «Как и вы сегодня Бога» — отметила про себя Лена.

            Но вслух этого, разумеется говорить не стала.

            А свекровь, остановившись на полпути к родительской спальне, продолжала:

            — С детства их надо приучать к тому, чтобы они ценили чужой труд. Вот и вы своего будущего ребенка, максимум двоих, прямо с пеленок к этому приучайте! А впрочем, я ведь и сама тоже буду заниматься правильным воспитанием внуков, — вдруг вспомнила она и, перед тем, как отправиться, наконец, будить мужа, весомо добавила: — Имея опыт проб и ошибок с твоим-моим, а точнее сказать — нашим Стасиком!

8

— Смотрите! — воскликнула Лена.

            — Леночка, не надо так волноваться! Первый раз, что ли, кровь сдавать и к врачам едешь?

            Глаза свекрови в зеркальце заднего пристально обзора смотрели на невестку, не упуская, казалось, ничего.

            — Мы найдем для тебя самые тонкие — детские — иголочки! — добавил Сергей Сергеевич. — А медсестры у нас такие, что ты даже не заметишь, как все уже будет сделано!

            Лена благодарно кивнула ему.

            А свекрови так и  не нашла, что ответить.

            Не могла же она сказать ей, что все ее переживания из-за Стаса.

            Точнее, результатов отборочного тура, на который он опоздал…

            И теперь неизвестно, чем это закончится.

            — В Лондоне еще спят… — только и сказала она.

            — А в Хабаровске уже перевалило за полдень! — тоже думая о чем-то своем, отозвался Сергей Сергеевич.

            — Ты это к чему? — сразу насторожилась свекровь.

            — Да так… Симпозиум там скоро. Будут обсуждаться очень важные вопросы. Нужно лететь!

            — О, Боже! Еще один путешественник… Пусть хоть сын сначала вернется!

            — Это само собой! Я его встречу… мы встретим! — поправился, оглядываясь на Лену, Сергей Сергеевич. — И сразу же полечу!

            — Хоть бы передохнуть мне дал! И вообще…

            Лена поняла, что разговор принимает не совсем желательный для Сергея Сергеевича оборот, и поспешила ему на помощь.

            — Смотрите! — воскликнула она, показывая пальцем на дорогу. — Машин почти нет. А все говорят — пробки… пробки…

            — Рано еще, — объяснил Сергей Сергеевич, и Лена уловила в его взгляде понимающую благодарность. — Через полчаса так просто здесь уже не проедешь. Будут не мчаться, как мы сейчас, а ползти.

            — Да ну? — не поверила Лена.

            — А то и просто стоять! — подтвердила свекровь. — Потому-то мы ни свет ни заря и выехали, чтобы пройти почти через всю Москву, как нож сквозь масло. Как говорится, кто рано встает, тому Бог дает!

            Лена хотела возразить, что Господь, в первую очередь, дает людям по вере и по прошению, то есть — молитве.

            Но подумав, пока не стала.

            Тем более что Сергей Сергеевич остановил машину и, как оказалось, они уже приехали.

Глава четвертая

  ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ

1

Лена с интересом стала осматриваться вокруг…

            Клиника оказалась огромным современным зданием со множеством переходов, по которым Сергей Сергеевич уверенно вывел Лену со свекровью к нужному лифту и, поднявшись на седьмой этаж — к кардиологии.

            — Который раз уже здесь и все равно сама бы обязательно заблудилась! — то и дело повторяла по дороге свекровь и, оказавшись, к своему немалому облегчению, в отделении мужа, с одобрением сказала: — Хорошо тут у тебя. Солидно!

            — Повел бы вас более красивой дорогой, через роскошные холлы с картинами, но нужно спешить! — развел руками Сергей Сергеевич. — Вдруг Кривцов решит принять Лену пораньше? Это ведь такой угорь, что… — он безнадежно махнул рукой и строго предупредил: — Без меня, смотрите, из кардиологии ни на шаг! А то ищи вас потом по всей клинике!

            — А Кривцов — это кто? — шепнула свекрови Лена и услышала в ответ почти возмущенное, мол, как можно не знать такое:

            — Окулист с мировым именем! Министров и самых богатых людей лечит! Как впрочем, и Сергей Сергеевич.

            Тем временем тот подвел их к своему кабинету.

            Достав целую связку ключей, долго выбирал нужный.

            Наконец, и то с помощью проходившей мимо медсестры, нашел.

            Открыл, теперь уже долго крутя его, очевидно, в не совсем исправном замке, дверь.

            Завел к себе.

            И, попросив минуточку подождать, удалился в смежную комнату.

            Свекровь, ворча, что он никак не велит поменять замок, присела на кожаный диван, заваленный целыми стопками с историями болезней.

            А Лена с интересом стала осматриваться вокруг.

            Она первым делом обратила внимание на то, что в кабинете было несколько больших икон.

            И находились они не на той стене, которая за креслом заведующего отделения.

            А перед ним, чтобы все время быть перед глазами.

            Спаситель…

            Пресвятая Богородица…

            Святой великомученик и целитель Пантелеимон.

            Эти иконы она узнала сразу.

            Еще две других были ей незнакомы.

            — Пап, — неожиданно для самой себя, да и для свекрови тоже, крикнула она в приоткрытую дверь. — А кто изображен на двух иконах, которые рядом со святым Пантелеимоном?

            — Священномученик Игнатий Богоносец и святитель Лука Войно-Ясенецкий! — охотно отозвался Сергей Сергеевич.

            — А почему именно они?

            — Как почему? Святитель Лука — это тоже врач. Да еще какой! Архиепископ и хирург, с которым считались даже советские безбожные власти. Его очерки по гнойной хирургии спасли жизнь сотням тысяч наших раненых воинов. За что, кстати, ему дали Сталинскую премию. Под конец жизни он совсем ослеп, но до последнего дня продолжал служить Богу и людям! Ну как мне, врачу, не молиться такому святому? А Игнатий Богоносец…