Повелитель соблазна - Николь Джордан

Неожиданно Макс застыл и насторожился, и тут с порога до них донеслось негромкое проклятие:

– Черт бы тебя побрал, Лейтон.

Потрясенная, Каро узнала жесткий голос Торна.

Последовало напряженное молчание. Макс медленно сел, прикрывая собой полуголую Каро. Та с ужасом осознала, что платье и сорочка сползли почти до пояса и груди выставлены на всеобщее обозрение. Она поспешно привела себя в порядок, стараясь заодно придумать, что теперь делать и как справиться с чувствами.

Сев, она осмелилась взглянуть на окаменевшего в дверях Торна. Его лицо было темнее грозовой тучи, но смотрел он не на нее, словно она вообще не существовала. Разъяренный взгляд был устремлен на Макса.

– И давно это? – злобно прошипел он. – Как давно ты злоупотребляешь ее доверчивостью?

Макс ответил не сразу. Его подбородок был надменно выдвинут вперед.

Торн так же упрямо уставился на него, скрестив руки на груди.

– Не сомневаюсь, что ты поведешь себя как джентльмен и благородный человек и, разумеется, женишься на ней.

Лицо Макса словно окаменело, напоминая гипсовую маску. Искоса взглянув на Каро, он отвернулся.

– Разумеется, – обронил он, и Каро, как ни старалась, не смогла различить в его голосе ни малейшего оттенка выражения.

Глава 19

– Торн, это просто бессмысленно! Вздор и чепуха! – бушевала Каро. – Прежде всего Маке вовсе не обманывал меня, я была добровольной участницей и знала, на что иду. И во-вторых, не твое дело, с кем я предпочту целоваться.

– Украденные поцелуи – дело одно, – парировал Торн, – а вот погубить репутацию девушки – совершенно другое.

– Он вовсе не губил меня…

– Еще немного – и все было бы кончено. Ты мне как сестра, любимая. И я не позволю, чтобы какой-то негодяй соблазнил тебя, пусть даже этот негодяй и мой ближайший друг.

– Какая чушь! Ты себя слышишь, Торн? Сколько женщин ты обольстил за свою карьеру повесы и развратника?

– Именно поэтому можешь считать меня экспертом в подобных делах! И не все случаи одинаковы. Я всегда был достаточно совестлив, чтобы держаться подальше от невинных девушек.

– Меня вряд ли можно назвать невинной девушкой, – вспыхнула Каро. – Женщине моего возраста и опыта позволено больше свободы, чем девчонке, едва окончившей школу.

– Это ты так думаешь. Я же придерживаюсь другого мнения. Если мужчина обесчестил порядочную женщину, единственный выход для него – жениться, и как можно скорее.

– О, иди ко всем чертям, – бросила Каро.

– Я совершенно согласен с Торном, – вмешался Макс. – У меня нет никаких возражений против брака.

– Зато возражаю я! – запротестовала Каро. – Все твои претензии, Торн, абсолютно смехотворны.

Сейчас она казалась такой свирепой, что Макс невольно поморщился и, сухо усмехнувшись, обратился к Торну:

– Думаю, дальнейший разговор нам лучше вести наедине с Каро. Буду очень благодарен, друг мой, если ты оставишь нас вдвоем и позволишь мне сделать предложение.

– То есть ты поступишь так, как велит тебе честь?

– Даю слово, ты вполне можешь мне довериться.

Каро, пробормотав что-то крайне неприличное, раздраженно закатила глаза к небу.

Когда Торн ушел, прикрыв за собой дверь, в маленькой каюте воцарилось молчание. Каро искоса взглянула на Макса и обнаружила, что его пронизывающий взор устремлен на нее.

Яростно прошипев очередное проклятие, она вскочила с койки и отвернулась, чтобы разгладить лиф платья и уничтожить все свидетельства неудавшегося свидания.

– Тебе не стоит слушать бред безумца, – пробормотала она. – Очевидно, беды последних дней, обрушившиеся на Торна, повредили его рассудок.

– А мне он показался вполне разумным, – возразил Макс.

– Значит, ты жестоко ошибся! И у тебя нет никаких веских причин делать мне предложение.

– Я думаю иначе.

Каро недоуменно уставилась на Макса.

– Но не можешь же ты хотеть этой свадьбы! Со времени моего возвращения ты и двумя словами со мной не обмолвился.

Криво улыбнувшись, Макс откинулся назад и оперся на локти.

– Если хочешь знать, я всеми силами старался вести себя как джентльмен и дать тебе время оправиться от тяжких испытаний. Но даю слово, я держался из последних сил. Посмотри только, что произошло между нами всего несколько минут назад. Я едва не взял тебя силой. И по-прежнему тверд как гранит.

Каро быстро опустила глаза и удостоверилась, что он говорит правду. Набухший ком его желания распирал тонкое сукно.

Щекам девушки стало жарко.

– Ты и сам понимаешь, что это всего лишь физическое свидетельство мужской похоти. Вполне естественно, учитывая нашу разлуку. И для мужчины совершенно нормально испытывать некоторый подъем после победы. Теперь, когда опасность миновала, твое желание вернулось с прежней силой.

– Спасибо за компетентное мнение медика, мадам доктор. Но позвольте мне самому судить о своих мотивах.

Каро залихватски подбоченилась.

– Нам незачем венчаться только потому, что Торн застал нас наедине!

– Мое предложение не имеет ничего общего с появлением Торна.

– Возможно, нет, но сейчас ты пытаешься совершить благородный поступок. Считаешь, что честь требует от тебя исправить содеянное. Но, Макс, ты вовсе не погубил мою репутацию. И не обольщал меня. Я вступила в эту связь с открытыми глазами, ясно понимая последствия своего поступка. Ты хочешь жениться по соображениям долга и чести. Уж конечно, я не приму такого предложения.

– Значит, ты мне отказываешь?

– Конечно, отказываю! Мы ничуть друг другу не подходим. Брак между нами невозможен.

– Почему?

Брови Каро взлетели вверх.

– Ты когда-нибудь размышлял о том, что будет означать наш союз? Начнем хотя бы с того, где будет наш дом. Ты ожидаешь, что я вернусь с тобой в Англию? Но тамошняя жизнь мне ненавистна. Те строгие правила, которым должны подчиняться англичанки, не позволят мне и дальше служить делу «хранителей», не говоря уже о моем втором призвании. Там нет женщин-врачей, и никто не станет лечиться у такой, как я. А я не собираюсь добровольно отказываться ни от первого, ни от второго.

Лицо Макса, казалось, затуманилось.

– Я никогда не попросил бы тебя об этом.

– Значит, мы будем жить на Кирене? Так ты намереваешься вступить в наш орден? Тебе придется это сделать, если останешься.

Макс не отвечал. Каро во все глаза смотрела на него. Мрачное, как ночь, лицо не требовало дальнейших объяснений.

Сердце Каро больно сжалось, в груди почему-то совсем не осталось воздуха, и дышать стало невозможно.

Только сейчас она поняла, как ошибалась. Какой была эгоисткой, заставляя Макса отказаться от основных инстинктов выживания. Она не имела права требовать, чтобы он стал «хранителем». Не имела права обрекать его на столь неясное будущее, в котором он, возможно, никогда не избавится от своих кошмаров.