Странник - Виктор Тюрин

После шести месяцев постоянных переездов мы с Шер наконец осели на Юге. В мегаполисе Талибун. Семья и работа – больше для полного счастья мне ничего не нужно. Сказать, что живем счастливо, нельзя хотя бы потому, что живем по фальшивым документам. Жене это очень не нравится, но она понимает, что другого выхода нет, так как «псы» в свое время были официально объявлены вне закона. После того как захваченный Жано линкор исчез в открытом космосе, а правительство Фальстафа потеряло последний шанс отстоять независимость планеты, власти назвали «псов войны» предателями и мятежниками, после чего расформировали их как воинское подразделение.

Но Земле, разозленной потерей одного из мощнейших кораблей флота, этого показалось мало. Через двадцать четыре часа после того, как правительство Фальстафа сложило свои полномочия, оккупационные власти, объявив «псов войны» вне закона, начали на них самую настоящую охоту. Подобные карательные меры были предприняты лишь против маленькой группы людей, которых Земля посчитала преступниками, а для остального населения жизнь на планете практически не изменилась, если не считать замены статуса свободного мира на колонию и замещения одних чиновников другими.

Я уже начал привыкать к спокойной, размеренной жизни, когда Странник неожиданно сам вызвал меня на разговор. Помню нашу беседу от слова до слова, так четко, словно она произошла вчера.

Был обычный вечер. За окнами шелестел дождь. Жена находилась с малышом в спальне, а я сидел перед включенным «голо», пытаясь в очередной раз понять, о чем толкует диктор теленовостей на экране. Теперь, когда все вроде наладилось в жизни, меня довольно часто уносило мыслями в бурное прошлое. Я вспоминал «дно», Жано, рейды, Фила Сквоша. И вот во время одного из таких путешествий по памяти у меня появилось ощущение, предшествующее контакту. Странник.

«Что-то случилось, Коган?»

«Не понимаю, но чувствую».

«Чувствуешь? Ты? Теперь уже я не понимаю. Ты же сам говорил, что не подвержен эмоциям, как мы, а теперь уже и чувствовать начал. Или у нас с тобой получается, как в пословице: с кем поведешься, от того и наберешься?»

Говоря это, я сам начал понимать, что происходит нечто необычное. Или с ним, или со мной, или с нами обоими. Ощущения, предшествующие контакту, чем-то отличались от обычных. Попытка понять, в чем их отличие, была прервана данайцем:

«Мы говорили с тобой о предназначении, о роли Странников. Помнишь?»

Недовольный, что он прервал мои размышления, я сердито буркнул:

«Был такой разговор».

«Кажется, я знаю, в чем тут дело».

«Что-то происходит», – подспудно билась мысль в глубине моего сознания, будя во мне тревогу. Озадаченный происходящим, я решил выместить свое непонимание на данайце, перейдя к откровенному ехидству: «Интересно. Два года молчал, а теперь выдал. Озарение снизошло?»

«Подавляющее число разумных существ проходит мимо поворотного пункта в своей жизни. – Его слова были настолько вескими и четкими, что мне они показалось отлитыми из металла. – Не замечая этого, они идут по жизни, не зная, что свой шанс изменить все к лучшему уже упустили. И продолжают жить обычной повседневной жизнью со всеми ее радостями и тревогами, неудачами и победами. Такова по большому счету судьба любого разумного существа. Но есть особи, которые не могут пройти мимо своего поворотного пункта. Им на роду написано стать повелителями судеб целых цивилизаций. Стать основателями новой расы, близкой по образу титанам вселенной».

«Стоп. О чем это ты? Кто такие титаны вселенной?»

«Титанами вселенной наш народ называет расу, запустившую эксперимент со Странниками».

«Ты мне раньше этого не говорил. Хорошо, с этим все ясно. Зато с остальным полный туман».

«Если в нашей части галактики расы и народы, включая данайцев, являются цивилизациями, достигшими предела в своем предназначении, то вы, люди, в своей непредсказуемости являетесь пока пустым сосудом. Я не специалист, но мне кажется, вы находитесь в начале пути. Раса детей, не ведающих своего предназначения. Вы уже сейчас слишком гибки и непредсказуемы для нас, рас и народов, закостенелых в своем развитии. Вот, например, ты, человек. Твой разум сумел взять даже то, что ему не принадлежит! Мы владеем искусством убивать врага, подаренным нам самой природой, а ты спокойно овладеваешь этим даром, хотя наши физиологические процессы и физические составляющие сопоставимы в лучшем случае на треть. Мы тысячелетиями подходили к перемещению в пространстве, подстраивали под него свою физическую составляющую, а ты не успел получить копию матрицы, как сразу начал прыгать сквозь пространство, как будто эта способность в тебя заложена изначально. Больше того, ты усовершенствовал эту уникальную способность, не приложив ни малейших усилий со своей стороны. А среди вас, если поискать, наверное, таких тысячи, а может, даже десятки тысяч».

«Мы все это обсуждали раньше. Зачем повторяться?»

Он словно не слышал меня.

«Мира без войны не бывает. Они будут всегда противостоять друг другу, как извечные понятия „добро“ и „зло“. И той и другой стороне будут нужны бойцы. И, судя по всему, это будете вы, люди!»

«А вот это уже перебор! – Я разозлился окончательно. – Слушай меня, Коган! Ты хоть думаешь, что говоришь? Мы – раса солдат! Смешно и наивно! Да, мы сражаемся и убиваем друг друга. Но нельзя делать из этого скоропалительные выводы! Или у тебя только одна война в голове, ветеран хренов?»

«Если человечество не тупиковая ветвь эволюции, а ты, Дэвид Сакс, не уникальная особь среди людей, то мне, ветерану и профессиональному солдату, никогда не понимавшему слово „страх“, становится не по себе, когда я представляю вашу расу в качестве бойцов, подобных тебе».

Он все же сумел поразить меня напоследок, назвав по имени. До этого вечера такого не случалось ни разу. Пока я пытался понять сказанное, Странник пропал. Невидимая нить, связывающая нас, оборвалась. До сих пор не знаю, куда он делся. Правда, иногда я думаю, что его матрица окончательно слилась с моим разумом. В основном такие мысли приходят ко мне по ночам, после этих странных повторяющихся снов.

Закрываю глаза, пытаясь уснуть, а сон не идет. Осторожно откидываю одеяло, сажусь на кровати. Краем глаза смотрю на жену. Не проснулась ли? Нет, ровное дыхание. Спит на боку, спиной ко мне. Осторожно поднявшись, подхожу к кроватке-манежу своего первенца. Наклонился. Тот не спал. Наши взгляды встретились, и вдруг что-то неуловимое проскочило в глазах у ребенка. Или мне померещилось? Осторожно взял сына на руки. Малыш тут же закрыл глаза, а спустя секунду сладко засопел.

«Чушь! Конечно, померещилось. С такими ненормальными снами и наяву все что хочешь увидишь. Интересно, сынок, а как у тебя со способностями?»