Кумиры. Тайны гибели - Федор Раззаков

Быков пробыл на даче почти сутки и днем 11 апреля отправился в обратный путь. В Киеве его дожидалась корреспондентка журнала «Советский экран» Юлия Павленок (дочь зампреда Госкино Бориса Павленка), чтобы взять у него интервью. Но до места назначения Быкову добраться было не суждено. Он ехал на своей «Волге» ГАЗ-24 со скоростью 100 километров в час. На часах было 16.30, когда он достиг 47-го километра шоссе Минск – Киев. Как назло, на подъеме к поселку Дымер дорогу оккупировал трактор с культиватором. В течение нескольких минут Быков ехал за продвигающимся черепашьим ходом культиватором, после чего решил его обогнать. Он ударил по газам и на большой скорости выскочил на встречную полосу. А там ему навстречу шел грузовик ГАЗ-53, доверху груженный стеклотарой. Быков буквально вдавил ногу в педаль тормоза и практически не отпускал ее вплоть до столкновения (а это 22 метра!). У Быкова было несколько способов избежать столкновения. Во-первых, он мог резко повернуть руль вправо и врезаться в задницу культиватора. Тот ведь двигался медленнее, и сила удара оказалась бы значительно слабее. В худшем случае Быков повредил бы решетку или сорвал бы с подушек двигатель. Сам актер наверняка бы не пострадал, поскольку, как дисциплинированный автолюбитель, был пристегнут ремнями безопасности. Второй вариант: «Волга» могла бы продолжать движение под углом к дороге, миновала бы 4 метра проезжей части и могла свернуть на обочину – на ровное травяное поле. В таком случае вообще бы никто не пострадал. Но Быков выбрал иной вариант.

Грузовик врезался бампером в правую дверцу «Волги» и протащил ее 18 метров. Удар был настолько сильным, что Быков умер практически мгновенно. Как установят затем эксперты, печень, легкие, другие внутренние органы Быкова – все имело механические повреждения. Ребра в том месте, где они уперлись в ремень безопасности, оказались переломанными, как по линейке. Лишь сердце оказалось нетронутым. Экспертиза также установила, что Быков был абсолютно трезвым. Как рассказывают очевидцы, первым к «Волге» подбежал водитель грузовика – 22-летний молодой человек из Чернобыльского района. Он ножом перерезал ремень безопасности и вытащил тело Быкова из салона. А когда признал в нем популярного актера, схватился за голову: «Ну все, сидеть мне теперь долго-долго». Однако суд, который состоится в том же году, признает его невиновным и выпустит из-под стражи.

С момента гибели Быкова пройдет каких-нибудь два с половиной месяца, как киношный мир потрясет еще одна трагедия – в автокатастрофе погибнут Лариса Шепитько и несколько человек из ее съемочной группы.

Л. Шепитько родилась 6 января 1938 года в городе Артемовске на Украине. Ее отец (он был персом по национальности) служил офицером, мать работала в школе учительницей. Их брак продержался недолго, и вскоре они развелись. Пришлось матери одной поднимать на ноги троих детей (в семье было две девочки и мальчик). Лариса не простила отцу этого развода и никогда больше с ним не встречалась. Среднюю школу она окончила во Львове, после чего решила ехать в Москву, поступать во ВГИК.

На режиссерский факультет ВГИКа она поступила с первого же захода летом 1955 года. Так как она была иногородней, ей выделили место в общежитии. Причем не в простом, в районе Лосиного острова, а в элитном, принадлежавшем Высшей партийной школе. После этого среди студентов ВГИКа упорно ходили слухи, что Лариса состоит в родстве с кем-то из высоких персон. Но с кем именно, так никто и не узнал.

Между тем, по рассказам людей, близко знавших Ларису, выглядела она тогда очень скромно и вела себя как обычная провинциалка. Во ВГИКе она считалась одной из самых красивых студенток, и за ней пытались ухаживать многие мужчины, как из числа студентов, так и преподавателей. Но Шепитько на эти ухаживания не отвечала.

Л. Гуревич рассказывает: «Она сдавала коллоквиум, первое собеседование, а я верно ждал у окна вестибюля на третьем этаже. Выскочила она из дверей как ошпаренная, с горящими щеками, и я даже перепугался: неужто провалилась!

«Пойдем!» Она побежала вниз по лестнице и, когда мы остановились в безлюдном месте, выпалила: «Подлец! Он так смотрел, как будто раздевал меня. Вот гад!»

«Гадом» был известный в институте ассистент кафедры режиссуры, о доблестях которого молва была нелестной… Ну что тут сказать? Разве повторить: глаз от той «львовяночки» (так она себя называла) отвести было невозможно…»

Первой самостоятельной режиссерской работой Шепитько стал фильм «Зной» по повести Ч. Айтматова «Верблюжий глаз». Его она снимала в степях Киргизии весной 1962 года. По словам все того же Л. Гуревича:

«Лариса была невероятно худа и желтолица. От той «хохлушки» в теле, пусть и с осиной талией, остались разве что все те же горящие глаза. В безводье, жаре и пыли, на чудовищных экспедиционных харчах, они с напарницей Ирой Поволоцкой (она написала сценарий фильма) окончательно подорвали здоровье. Закончив съемки, Лариса собиралась ложиться в больницу в Москве…»

Кстати, именно во время работы над этой картиной Шепитько близко познакомилась со своим будущим мужем – студентом режиссерского факультета ВГИКа 28-летним Элемом Климовым. По его словам, за Ларисой он пытался ухаживать еще в конце 50-х, когда только поступил в институт, а она его заканчивала. Но Лариса довольно жестко его «отбрила», и потом какое-то время они не виделись. Но во время работы над фильмом «Зной» Шепитько заболела, и помочь ей закончить фильм вызвался Климов. Тогда и произошло их сближение.

Фильм «Зной» стал удачным дебютом молодого режиссера Шепитько и в 1964 году получил призы на Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде и Карловых Варах. Шепитько затем даже называли «матерью киргизского кино».

Зимой 1963 года Климов сделал Ларисе официальное предложение руки и сердца. Произошло это во время их прогулки возле Лужников. Прежде чем дать свое согласие, Лариса тогда спросила: «А ты не будешь на меня давить? Ведь мы же с тобой оба режиссеры?» Климов твердо пообещал: «Не буду».

Следующей режиссерской работой Шепитько стал фильм «Крылья». Его съемки начались в 1965 году. О чем была эта картина? Она повествовала о трех днях жизни 40-летней Надежды Петрухиной, которая во время войны была летчицей, а в мирное время стала директором ремесленного училища. Прямолинейность и субъективная честность этого человека заводят ее в тупик во взаимоотношениях с собственной дочерью, учениками, друзьями.

Стоит отметить, что работа над этим фильмом тормозилась цензорами от кино еще на стадии его сценарной разработки. На сценарной коллегии, например, звучали такие упреки: «Многое просто раздражает. У авторов противоречивое представление о женщинах, принимавших участие в войне. Недоумение вызывает авторское воплощение сегодняшней жизни героини. Совершенно невозможны для этого характера те элементы душевной грубости, неделикатности в отношении молодости, которыми так щедро одаряют ее авторы…»