Анафема в десятый круг - Алёна Лепская

Он плакал. Молча. Неподвижно. Не дыша.

И я не имела ни малейшего представления, что это. Галлюцинация, или призрак.

Я не знала точно, но что-то мне подсказывало…

Я видела его. И имя ему Ренат.

Я побоялась сказать об этом Рафу, вдруг у меня и вправду галлюцинации, на фоне эмоционального скачка.

Но почему-то еле заметно кивнула ему. И он ответил мне тем-же. А потом он отступил назад, и затерялся в толпе.

Не смотря на мои раненые пальцы, мы закончили свой сэт, и нам на смену на сцену поднялись другие музыканты. Кстати те самые чьи драммер и бас-гитарист, не так давно играли с нами на одной сцене. И я в который раз подумала, что существует великая разница, между нами. Я могла отчётливо слышать и видеть, насколько сильно талантлив Раф.

Была уже зима, и близились новогодние праздники, когда Сола присела нам всем на уши. И начала она с меня.

― Зачем? ― не поняла я.

Мы сидели в моей комнате. Точнее Сола сидела за моим ноутом, а я завалилась на кровать с гитарой. Я удостоилась строгого взгляда подруги.

― Как это зачем, скво? Авторские права, это гарантия того что твою работу никто не спиздит, понимаешь?

― Прекрати общаться с Коляном, кори. ― скривилась я, ― Кому мы вообще нужны?

― Чего?! ― воскликнула Сола, и отобрала у меня Гибсон, ― Так! Иди сюда, я покажу тебе кое-что, и раскрою наконец твои глаза. Смотри.

Мне пришлось сесть и заглянуть в ноутбук. Там была открыта страница сайта изнутри. И кажется я знаю чей он.

― Ух ты. Эта тот самый наш сайт?

― Да, видишь сколько подписчиков? ― указала она, ― Но пока вы не защищены авторским правом, вы беззащитные как слепые котята.

― Я не могу ничего подписывать, кори. ― напомнила я этот замечательный аспект.

― Так не только же ты! Авторские права закреплены за всей группой! Защита прав нужна обязательно, и двигаться, продвигаться вперёд, иначе вы потеряете аудиторию, кори. ― втолковывала мне Сола и по совместительству и модератор сайта.

Но оказалось причина потери аудитори была вовсе не в этом.

Все уже во всю готовились к Новому году, в нашей гостиной стояла огромная пышная ель, наряжённая всеми нами вместе. И когда я говорю всеми я имею в виду реально всех ― всю мою семью и всю группу «ДиП»

Кроме неё.

Керро не было. Она уехала с командировкой в один из городов в который закинул свои щупальца её бизнес, и так до сих пор и не вернулась. Новый год я не отмечала с тех пор как уехала от отца в частную психушку ЛА, а потом и вовсе поселилась у маман. Потому для меня это было чем-то хорошо забытым старым. Новый год действительно казался новым.

Аля уволилась и расторгла контракт с Керро, как только та из больницы выписалась, но продолжала работать здесь, в доме. Хотя третий этаж больше не являлся её апартаментами. Костя полностью закончил реставрацию и подготовку основного здания, и Алю разумеется забрал туда. Возникал только один вопрос. Она все равно возвращалась сюда, готовила, следила за домом, но в режиме невидимки. Я видела её только утром, иногда в обед и ужин. И сколько бы Костя не пытался её убедить, что я и сама справлюсь, всё без толку. К тому же я не была одна здесь. Я была с Рафом. Но Раф то и дело пытался утащить меня к себе. Поскольку Керро не всегда будет отсутствовать. Я пыталась объяснить ему что ничего не случится, что как-то же я жила с ней два года к ряду. Но это было бесполезно. Абсолютно. Вообще-то в глубине души я очень надеялась поговорить с ней. С Инной то есть, поговорить наконец, и закончить всё это дерьмо. Она имела все возможности оставить меня в покое, в моём доме, рядом с отцом и Рафом, но она не делала этого. Документ продолжал своё замораживавшее мою жизнь действие. Я ничего не могла сделать. Я даже в институт не могла поступить без её ведома. Не то чтобы я собиралась в институт, вообще нет конечно, но будущее группы висело в мертвой точке. Державин ни единожды уже намекал на контракт, и на работу над официальным музыкальным альбомом, но Раф решительно отказывался. И делал он это из-за меня. Он всё ещё возлагал надежды на Костю. Поэтому, всё что случилось за это время: защита авторских прав (в которых, между прочим, я не фигурирую вообще) и запись нескольких композиций для сети.

Официально я даже в группе не числюсь, хотя меня уже на улицах, блин, узнают. В рамках города, и пары близлежащих городов мы даже стали известны в определенных кругах. Несколько раз принимали приглашения на частные выступления, в том числе заявлены в списках ко дню города почти сразу после Нового года. Новогодние праздники, нас вообще дома не будет. Успех подкрадывался постепенно, в то время как я была кем-то вроде фронтмэна-призрака. Вроде бы и нет меня, а вроде бы и есть.

Я утешала себя тем, что у меня есть нечто очень важное.

У меня было признание. Я была признана публикой ― это было именно то, что пинало меня вперёд, запрещая оглядываться назад. И у меня был Раф, который согревал мою душу каждый день, с утра до глубокой ночи, и даже во сне, независимо от того, был он рядом или уезжал по делам с Ярэком. У меня был отец, который никуда не исчез и продолжает биться за мою независимость. Была Аля… она просто была рядом, и была она моей феей, как и прежде. Был Колян, который на халяву чинил мне тачку, нашу аппаратуру, и всё грозился руки поотрывать, если мы опять что-нибудь сломаем. У меня были друзья и целая рок-группа по совместительству.

А ещё у меня был дорогостоящий шарлатан, который продолжал прочно удерживать меня над пропастью, несмотря на то, что моя голова запретила ему это делать.

В какой-то момент я предельно чётко осознала… Моя жизнь была полной. Такой, какой она не была никогда. Такой какой она никогда больше не будет.

За неделю до Нового года всё это начнёт рушится.

Всё началось, когда я проезжала мимо нашей с Солой любимой кафешки рано утром. Мне не нужно было задерживаться в кафе, я просто хотела купить кофе и Но оказалось мне даже не нужно было выходить из машины, и входить внутрь. Припорковавшись, я заметила Рафа, за столиком у самого окна.

Когда я проснулась утром, его не было, но кажется он сказал мне сквозь сон когда уходил: «Ты и проснуться не успеешь, а я уже вернусь.»

Сейчас он сидел у окна, вальяжно откинувшись на спинку стула, уткнувшись в дисплей телефона. Слегка сонный и рассредоточенный, чуть бледный. В левой руке дымилась сигарета, про которую он по моему забыл, что-то просматривая в телефоне. Господи, как этот парень, даже с утра пораньше, в подрастрёпанном виде умудряется выглядеть на миллион долларов, я не понимаю.

Он мельком скользнул взглядом поверх телефона.