Достояние леди - Элизабет Адлер

Мисси поднялась по беломраморной лестнице и остановилась напротив высокой двери, на которой красовалась медная табличка с вычурной надписью «Элиза». Навстречу девушке вышел угрюмого вида швейцар в зеленом мундире с золотыми пуговицами и, сложив руки на груди, неприветливо спросил:

– Что тебе здесь нужно?

– Я… я… – проговорила Мисси, несколько удивленная таким приемом, – я пришла узнать насчет работы.

– Ты что, с луны свалилась?! – рявкнул швейцар. – Для тех, кто ищет работу, существует служебный вход, а ты в парадную дверь ломишься! А ну-ка убирайся отсюда поживее! Нечего тут околачиваться!

С этими словами швейцар стремглав сбежал с лестницы и, заискивающе улыбаясь, распахнул дверцу большого красного лимузина, затормозившего возле подъезда. Из машины вышла элегантная рыжеволосая дама. Мисси решила получше рассмотреть незнакомку. Высокой, худощавой даме было с виду лет пятьдесят, одета она была с особой изысканностью. Дама заметила Мисси и некоторое время с любопытством разглядывала ее. Сказав что-то на ухо швейцару, она поднялась по мраморной лестнице и скрылась за роскошной дверью.

– Эй, ты! – крикнул швейцар, махнув Мисси рукой. – Пойди сюда!

В нерешительности девушка подошла к мраморным ступеням.

– Считай, что тебе крупно повезло, – осклабился швейцар. – Это была сама мадам Элиза. Она спросила, что ты здесь делаешь, а я ответил, что тебе нужна работа. Она сказала, чтобы ты пошла к служебному входу, спросила миссис Мастерс и передала ей, что тебя послала к ней сама мадам. Миссис Мастерс – старшая в швейной мастерской. Может быть, ей нужны работницы.

Швейцар внимательно посмотрел на Мисси и с доброй улыбкой добавил:

– Ты уж не обижайся, что я на тебя наорал – просто с минуты на минуту должна была приехать мадам, а она терпеть не может, когда у парадной двери толкутся посторонние, особенно в те минуты, когда она сама приезжает в ателье. Скажешь Фреду, это вахтер, который дежурит у служебного входа, что это я тебя послал. Да, вот еще, скажи ему, что я готов спорить на доллар, что на бегах в два тридцать выиграет Пузырь. Поняла?

– Вы ставите доллар на Пузыря, – повторила Мисси и со всех ног бросилась за угол – вдруг мадам передумает.

Миссис Мастерс оказалась сущим драконом: она заставила Мисси прождать полчаса, а потом, шурша шелками, важно подошла к служебному входу, смерила бедную девушку взглядом и процедила сквозь зубы:

– Кто вы такая? Кто вас пустил сюда?

– Меня впустил Фред, – проговорила Мисси. – Он сказал, чтобы я подождала здесь. Мадам Элиза сказала, что для меня может найтись работа.

– Работа? – переспросила миссис Мастерс, внимательно оглядывая девушку.

Мисси заметила, что от ее взгляда не ускользнули трещинки на ее видавших виды ботинках и помятые поля шляпы. Новое пальто могло ввести в заблуждение кого угодно, но не эту женщину – она тотчас поняла, что Мисси находится за чертой бедности. Миссис Мастерс гордилась тем, что за всю ее сознательную жизнь ни одному человеку не удалось обвести ее вокруг пальца.

– А что вы умеете делать? – спросила она. Сначала Мисси хотела рассказать ей о том, что она работала на швейных фабриках, но интуиция подсказала, что этого делать не стоит.

– У меня мало опыта, мэм, – проговорила она, – но, когда я училась в школе, монахини научили меня шить…

Она убрала руки за спину, надеясь, что монахини простят ей эту маленькую ложь.

– Как вы сказали? Монахини? – с интересом переспросила миссис Мастерс. – Да, монахини до сих пор остаются лучшими учительницами рукоделия. Многие наши белошвейки обучились своему ремеслу в монастырях. А ну-ка, покажите руки! – быстро скомандовала она.

Дрожа от страха, Мисси стала снимать перчатки. Она боялась показывать этой придирчивой даме свои покрасневшие от ежедневных стирок, покрытые цыпками руки.

Миссис Мастерс пощупала кожу на ее руках и определила:

– Слишком грубая кожа! Видите ли, милочка, в нашем ателье используют лишь самые тонкие, самые дорогие ткани – шелк, шифон, кружева: девушки имеют дело с серебряными и золотыми нитками, с ручной вышивкой… Эти руки могут лишь испортить все дело. Извините, но я ничем не могу вам помочь. До свидания, мисс…

– О'Брайен, – прошептала Мисси. Ей так хотелось надеяться, что миссис Мастерс передумает, но увы – строгая женщина повернулась к ней спиной и стала рассматривать отрезы дорогих тканей, лежащие на подоконнике.

Старый вахтер Фред, отложив в сторону «Вестник ипподромов», с сочувствием посмотрел на Мисси и произнес:

– Ну как? Не взяли? Не расстраивайся, детка, может быть, в следующий раз повезет. Да, кстати, когда будешь проходить мимо парадного, скажи Биллу, что на бегах в «Палисадах» нет коня по кличке Пузырь.

Мисси кивнула головой и вышла на улицу. С неба посыпался мелкий дождик – девушка подняла воротник своего нового пальто и зашлепала по мокрому тротуару, раздумывая, куда пойти теперь.

Она подошла к парадному подъезду, собираясь передать швейцару, что никакой Пузырь в бегах не участвует, но вдруг Билл сам выбежал ей навстречу и закричал:

– Эй, эй! – крикнул он. – А ну-ка пойди сюда!

– Извините, я, наверное, что-то перепутала, – с виноватым видом проговорила Мисси. – Фред говорит, что на бегах в «Палисадах» нет коня по кличке Пузырь…

– Ну и дурак же этот Фред! Не в «Палисадах», а в «Саратоге»! Но я тебя не для этого позвал. Мадам велела поймать тебя. Сдается мне, ты ей понравилась – она хочет тебя видеть. Прямо сейчас.

Не веря своим ушам, Мисси проговорила:

– Видеть меня… Но зачем? Швейцар лукаво подмигнул:

– Откуда же мне знать? Может, она подумала, что ты миллионерша, разгуливающая инкогнито по Нью-Йорку, и решила упросить тебя приобрести всю весеннюю коллекцию готового платья?.. Как бы то ни было, милости просим подняться по парадной лестнице. Проходи в салон – мадам Элиза не любит, когда ее заставляют ждать.

Билл распахнул перед Мисси дверь и провел девушку по красной ковровой дорожке в салон. Мисси осмотрелась: это было просторное помещение с высокими полукруглыми окнами, занавешенными сиреневыми шелковыми шторами. Стены, обитые штофом, мягкие серые ковры, низкие диваны, стулья на витых золоченых ножках, огромные хрустальные люстры – давно уже Мисси не приходилось видеть такую роскошь.

На красной бархатной подушечке у ног мадам Элизы спали два карликовых пуделя.

Сама мадам с царственным видом восседала на высоком, похожем на трон кресле в дальнем углу зала.

– Подойди ко мне, – проговорила она. – Скорее, скорее, детка, у меня мало времени.

Прищурившись, она начала внимательно разглядывать дрожавшую от волнения Мисси.