Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru) - Бернхард Хеннен

7-й день. Олловейн мухлюет! Я совершенно в этом уверен. Он подстрекает все больше серокожих играть с ним в кости, как только мы разбиваем вечерний лагерь. Ему слишком везет. А эти глупцы не замечают ничего из того, что он вытворяет. Разоряет их одного за другим. Он уже сколотил себе небольшое состояние из тыкв и опалов.

9-й день. Мадра выглядит так, словно его бросили в кипящую воду. Вся кожа обгорела. В некоторых местах даже кровь течет. Я не ожидал, что тролль умрет первым. Серокожие держатся хорошо, пока получают достаточно воды. У Олловейна тоже сильно обгорело лицо. (…)

11-й день. Мадра обессилел. Я пытался отнять у него амулет, но Эмерелль не отходит от громилы. Пока он мог ходить, ее к себе даже не подпускал. Похоже, остроухая спасет его. Это ж надо! Чтобы именно она лечила тролля! Она не такая, как я ожидал. Вне всякого сомнения, она жестока. Заставляет целое племя кобольдов против воли тащиться в пустыню, а потом спасает тролля. Я ее не понимаю! (…)

14-й день. Я уверен, что нам конец! Утром мы прошли мимо скелета рогатой ящерицы. Еще видны рисунки на засыпанном песком панцире. Она принадлежала не моему племени. Но я знаю, что нельзя идти дальше, чем ходят по пустыне рогатые ящерицы. Я совершенно четко помню, что мне об этом рассказывал мастер Громьян, мой учитель. Альвы хорошо продумали пустыню. Существует определенное предельное количество воды, которую можно унести с собой, утверждал Громьян. И оно у всех, как бы там ни было, совершенно одинаково. Разумный пройдет только половину пути до этого предела, в противном случае живым ему не вернуться. Тот, кто упрямо идет до конца, страдает от жажды. Тот же, кто переходит границу, потому что крадет воду у других или, как Эмерелль, выбивает из земли там, где ее быть не должно, придет в место, где земля источает яд. Там закончится его жизнь. Боюсь, Эмерелль отведет нас именно туда. Я не понимаю, зачем она сохраняет жизнь всем, чтобы потом предоставить страшной судьбе. Несмотря на то что я знаю, куда нас несет, вернуться я не могу. Мне не хватит воды! Серокожие тоже, похоже, знают, куда ведет дорога. Еще вчера забеспокоились и они. Их старейшины то и дело пытаются поговорить с Эмерелль, но она закрыла уши для жалоб (…)».

Из дневника Никодемуса Глопса, том IV, «По запретным путям — мое путешествие с троллем Мадрой и другими», с. 43 и далее.

Бессмертный

Элодия испуганно огляделась. Никогда еще не бывала она в столь странных покоях. Не таким она представляла себе королевский замок. Но что она может знать? Ее брата Жеана они просто увели. Они были грубы, но ребенка не били. И ее тоже. Никто не тронул ее на пути к королевскому двору. Этого она тоже не ожидала. Она ведь знала, кем они ее считают.

— Идем, девочка.

Ее вел мужчина с остроконечной бородкой и глубоко посаженными глазами. На нем была одежда, похожая на ту, которую носили священнослужители Тьюреда. Впрочем, она была черной и, похоже, пошита из гораздо лучшей ткани.

Золотая цепочка с тяжелым медальоном, на котором изображена голова льва, при каждом шаге раскачивалась на груди.

Мужчина был очень высок и худощав.

— Тебе страшно? — вдруг спросил он.

Элодия робко кивнула. Они находились в большом зале, свод которого поддерживали колонны, а вдоль стен шли широкие лестницы. У нее было такое ощущение, что этот зал построили только ради лестниц! И он был больше любого дома в Нантуре.

Никого, кроме них, в зале с лестницами не было.

Мужчина со львом на цепочке не заметил ее кивка, но, похоже, расценил молчание как подтверждение.

— Лучше всего говори только тогда, когда тебя о чем-то спрашивают. Не нужно слишком беспокоиться. Ты красивая девушка. Смотреть на тебя приятно. Таких девушек, как ты, даже здесь немного. Важно одно. Не возражай ему! Этого он терпеть не может. Несмотря на то что он не похож на короля из сказок, он — неограниченный властитель Фаргона. Его слово — закон. И не важно, приветливое это слово или грубый приказ.

Она кивнула. Вспомнила, что он ее не видит.

— Я поняла.

Голос ее звучал очень хрипло. И горло сжималось. Она столько слышала о короле. Готова была ко всему. Даже если он отдаст приказ зарубить ее, не удивится. Такие истории ей доводилось слышать… Мол, из подкожной прослойки девушек он велит готовить себе мази, которыми натирает себя каждый день, и поэтому прожил так невероятно много лет.

Чем дальше они шли, тем хуже выглядела лестница. Стены ремонтировали не совсем подходящими материалами. Штукатурка, которую нанесли на поврежденные места, начала осыпаться.

Мужчина с амулетом в форме головы льва остановился перед дверью, казалось, сделанной полностью из золота.

В верхней ее части виднелся солнечный диск. Ниже перед домом, окруженным колоннами, стояли люди со звериными головами.

Ее провожатый громко постучал.

Элодия подошла ближе. Фигуры были не больше ее мизинца, но четкими и хорошо различимыми. У одного из мужчин была голова дикого кабана. У другого — коня. Маски?

Дверь распахнулась. В лицо ударила удушливая жара. Воздух был наполнен ароматами, знакомыми Элодии по храмовым башням церкви Тьюреда. Были здесь и другие, чужие запахи.

С потолка свисали широкие полупрозрачные белые полотна. Девушка увидела бронзовые чаши на массивных подставках в форме львиных лап, в которых тлели угли. Повсюду горели свечи.

Она только вошла в комнату и тут же взмокла.

Из-за развевающихся полотен нельзя было понять, насколько велик зал. Элодия посмотрела на потолок. Он был сделан из гипса или белого камня. В камне были вырезаны лошади с ангельскими крыльями. Выглядели они чудесно.

Потолок был шагов шесть точно.

— Идем! — Провожатый нетерпеливо потянул ее за рукав.

Воин отодвинул перед ними полотно. На камзоле рыцаря была голова быка, знак лейб-гвардии короля. Он тоже показался девушке невероятно высоким. Голова его была обрита, а нос походил на нож. Взгляд воина не скрывал, что он желает ее.

Провожатый, должно быть, заметил этот взгляд, но ничего не сказал.

Другие полотна отодвигали в сторону, словно по мановению невидимой руки. А затем девушка и мужчина с амулетом оказались у постели. Сотни свечей окутывали ее золотистым светом. Кровать располагалась на небольшом возвышении.

Нужно было подняться на три ступени, чтобы подойти к ней.

Провожатый выпустил рукав Элодии. Перед постелью тоже висели полупрозрачные полотна. Она была невероятно огромна. Мужчина, нечеткий силуэт которого был едва различим, казался в постели маленьким и хрупким.

— Если она не настолько красива, как ты говорил, я велю выбросить тебя из окна. — Голос звучал мощнее, чем цветочница ожидала от старика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});