Три женщины - Владимир Лазарис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если Бетти крестится, я убью ее и себя», — сказала она и забрала Бетти домой.
Через некоторое время Бетти начала получать от Шлецера письма. Одно из них Ариадна вскрыла и прочла: «Будь осторожна. Евреи очень хитрые и постараются снова тебя обмануть. Поэтому мы даем тебе адрес священника в Тулузе, пойди к нему, и он укрепит твою веру». Дядя, вероятно, не мог простить племяннице, что она перешла в иудаизм, и решил «спасти» хотя бы ее дочь.
Ариадна попросила Манделя повлиять на Бетти. Но от его философии вышло только хуже. Тогда она бросилась к Пинхасу Ройтману, который руководил молодежным движением и умел разговаривать с подростками. Сестра Бетти, Мириам, была у него в группе. Ройтман начал ходить с Бетти гулять каждый вечер. Он хорошо знал, какими аргументами пользуются католики, и разбивал их один за другим. Так продолжалось целый месяц. В конце концов Бетти вняла его доводам. Ариадна же со своей стороны начала понемногу привлекать ее к борьбе ЕА, потому что, несмотря на юный возраст и малый рост, смышленая Бетти была отчаянно смелой девочкой.
* * *
Одной из самых трудных задач была переправка за границу еврейских детей, чьих родителей депортировали в лагеря.
Ариадна сопровождала группу детей иногда одна, иногда с Жизель Романо. В группу входило до тридцати детей от семи до двенадцати лет. До швейцарской или испанской границы детей везли поездом, рассаживая по разным купе, а их багаж складывали в один огромный кофр (сундук), где среди детской одежды нередко прятали пистолеты и автоматы. Для семилеток поездка на поезде была просто приключением, а кто постарше, помнил, что случилось с его родителями, и, подъезжая к знакомой станции, говорил Ариадне:
— Тетя Регина, посмотрите, вот тут моих маму и папу…
— Тссс… — обрывала его Ариадна и прижимала к себе.
Детям было велено разбегаться, чтобы не привлекать внимания, когда они выходят на перрон, издали следить за тетей Региной и, когда она начнет напевать условную песенку, быстро входить в вагон.
Однажды Ариадна и Жизель перевозили очередную группу детей. Выйдя из вагонов в Каркассонне, они увидели немцев с прожекторами. Часть детей, как и полагалось, рассыпалась по перрону в ожидании сигнала, а остальных Ариадна и Жизель взяли с собой в привокзальное бистро. Не успели они усесться и заказать воду, как за соседний столик сели двое немецких офицеров. Один посмотрел на детей и что-то сказал второму. Ариадна поняла, что говорят о них. Второй повернулся и, увидев Жизель, побледнел. Он узнал ее. Она — его. До войны они познакомились на курорте в Чехословакии. Он знал, что она — еврейка. Жизель сидела белая как мел. Она была уверена, что это — конец. Но немец отвернулся и сказал второму офицеру: «Нет».
Конечно, не всем так везло, и не все добирались до назначенного места. Члена ЕА Милу Расин арестовали на швейцарской границе, когда она сопровождала группу детей. Она погибла в концлагере Равенсбрюк.
Другого члена ЕА двадцатилетнюю Марианну Кон арестовали при подобных обстоятельствах, и, хотя у нее была возможность скрыться, она отказалась покинуть вверенных ей детей и погибла вместе с ними. После освобождения Франции их трупы нашли на угольном складе.
В Тулузе было арестовано еще несколько сопровождающих как раз в ту минуту, когда они садились с детьми на поезд, идущий к испанской границе.
Однажды Ариадна попала в переделку, когда вместе с двумя товарищами перевозила оружие. Они возвращались в Тулузу с тремя чемоданами. На промежуточной станции при таможенном досмотре рядом с французскими полицейскими стояли немецкие солдаты. Ариадна с товарищами решили переждать в кафе, пока немцы уйдут. Те вскоре ушли, и все трое стали в очередь на досмотр. Попытавшись поднять первый чемодан, полицейский от неожиданности вскрикнул:
— Ну и тяжесть! Что у вас там, коровьи туши?
— Да что вы! — улыбнулась Аридна. — Какие туши! Там автоматы!
Полицейский захохотал и махнул рукой, мол, проходите.
Вернувшись домой, Ариадна рассказала в лицах об этом случае, а несколько месяцев спустя Бетти очень пригодился материнский опыт.
Бетти тоже перевозила тяжелые чемоданы с оружием из Тулузы в Париж. В Тулузе товарищи помогли ей погрузить их в вагон, а в Париже ее должны были встретить. Поезд уже подходил к Парижу, когда выяснилось, что мост через Луару взорван. Пассажирам велели выйти из поезда и добираться до Парижа пешком. Бетти не знала, как дотащить два чемодана до города, и попросила соседа по купе помочь ей. Галантный сосед-француз одобрительно осмотрел юную мадемуазель и взялся за ручки чемоданов, но тут же опустил их на землю.
— Какие тяжелые!
— Тссс! — Бетти прижала палец к губам. — Там — динамит.
Сосед оценил ее юмор и донес чемоданы до города.
* * *
Вот как Ариадна описала жизнь в Тулузе в письме Бунину:
«Дорогой Иван Алексеевич, часто говорим о Вас и вспоминаем, а сесть за стол и написать все что-нибудь мешает. В противовес моему мужу у меня настроение чудное. Тулуза мне очень нравится, вероятно, потому что ощущаю себя здесь, как на вокзале. Хотя мы кое-как и устроились, и старшие дети с нами, и я даже имею службу, чего со мною никогда в жизни не случалось, общее впечатление от нашей жизни — что мы сидим на чемоданах и что ничего в этом городе не имеет к нам ни малейшего отношения (…) Я давным-давно пришла к заключению, что чем хуже, тем лучше. В Америку меня совершенно не тянет, не все ли равно, где сидеть. Галут мне давно осточертел, и нет ни малейшего желания после европейского гостеприимства попробовать американского, но Довиду, конечно, виднее (…) Помните ли Вы нашего друга Еву Циринскуто, рыжеватую блондинку с прозрачными глазами, — она уехала в Палестину и там вышла замуж. Больше ни о ком из общих знакомых ничего не могу
