Сказания и легенды средневековой Европы - Марк Орлов

Прежде всего Великий Мастер сделал воззвание к четырем элементам: воздуху, огню, воде и земле. Он дунул на все четыре стороны, и это обозначало воззвание к воздуху. Воззвание к воде состояло в том, что он простер руки над сосудом с водою, который держал Кембелль, при этом в воду были брошены щепоть соли и щепоть золы. Потом он поднес Кембеллю жаровню с углями, на которые Кембелль бросил щепоть соли, ладана, белой смолы и камфоры: это была жертва Огню. А в виде жертвы земле Великий Мастер побрызгал водою вокруг жертвенника.

Во время этих церемоний присутствовавшие стояли неподвижно, вытянув руки, в которых держали микрокосмы, направляя их острый угол к треножнику, на котором ожидалось появление духа. Великий Мастер начал читать заклинания на латинском языке, и Батайль был поражен его правильным и твердым произношением. Этот индус владел латынью, как европейский доктор.

После заклинаний начали читать какие-то особые воззвания, причем Великий Мастер и Кембелль чередовались между собою. Они читались на местном языке.

Батайль потом попросил продиктовать ему эти заклинания и перевести их на французский язык. Впоследствии он убедился в том, что текст этих воззваний остается слово в слово один и тот же, в какой бы местности и на каком бы языке их ни произносили. Очевидно, текст этот принят всеми демонопоклонниками. Мы не будем приводить здесь полного перевода, а приведем только начало первого воззвания. Вот оно:

«Дух света, дух премудрости, дыхание которого дает и воспроизводит образ всего сущего; ты, перед лицом которого жизнь существ лишь преходящая тень; ты, воздымающий облака и шествующий на крыле ветров; ты, дыханием которого населяются бесконечные пространства; ты, дыхание которого возвращает в тебя все, что от тебя исходит; ты, бесконечное движение в вечной нерушимости, будь благословен!»

В таком роде были все четыре воззвания или молитвы, как их называет Батайль. Поочередно читая их, Великий Мастер и Кембелль все время стояли около самого треножника; их окружали со всех сторон остальные присутствовавшие, образуя цепь.

Великий Мастер, державший в руках волшебный жезл, сделал им тридцать три удара о треножник, приостанавливаясь на некоторое время после каждых одиннадцати ударов, т. е. после одиннадцатого и двадцать второго. Потом тем же жезлом он начертил на полу волшебную пентаграмму «Печать Соломона». Покончив с этим, он громким голосом произнес те слова, которые оккультистами называются «Общее Заклинание» или «Заклинание Четырех». Это заклинание и представляет собою главную формулу вызывания духов. Первая половина этой формулы произносится обязательно на латинском языке, где бы и кем бы ни производилось заклинание; вторая же половина произносится на местном языке. Курьеза ради приводим полный текст этого заклинания. Вот его первая латинская половина:

«Caput mortnum, imperet tibi Dominus per vivum et devotum serpent em!.. Cherub, imperet tibi Dominus pier Adam Jot-Chavah!.. Aquila errans, imperet tibi Dominus per alas tauri!.. Serpens, imperet tibi Dominus Tetragrammaton per angelum et leonem!..

Raphael! Gabriel! Mikael! Adonai!

Lucifer! Baal-Zebub! Moloch! Astaroth!

Flnat udor per spiritum Eloim! Manet terra per Adam Jot Chavah! Fiat firmamentum per Jahuvehu Zebaoth! Fiat judicium per ignem in virtute Mikael!»

Далее идет текст на местном языке: «Ангел с мертвыми очами, слушай и повинуйся сей святой воде (при этих словах Великий Мастер опрокидывает тот сосуд с водою, в который перед тем бросали соль и золу). Крылатый вол, работай или возвратись в землю, если не хочешь, чтобы я приколол тебя этою шпагою (при этом Великий Мастер хватает шпагу и машет ею по воздуху). Скованный цепью орел, повинуйся этому знаку или обратись вспять перед сим дуновением (Великий Мастер очерчивает своим жезлом знак пентаграммы в воздухе и дует перед собою). Змея ползучая, приблизься к моим стопам или подвергнись пытке священным огнем и испарись в благовониях, которые мы на нем сожигаем (Великий Мастер бросает в жаровню несколько зерен ладана и мешает угли концом шпаги). Да возвратится вода в воду! Да палит огонь! Да движется воздух! Да падет земля на землю! Силою пентаграммы, утренней звезды. Люцифер! И во имя петраграммы, которая вписана в середине светлого креста! Аминь».

В то время как Великий Мастер выкликивает имена Рафаила, Гавриила, Михаила и Адонаи (в латинской половине текста), он делает жест, выражающий отвращение, как бы отталкивая от себя тех, кого он называл. Наоборот, при именах Люцифера, Баал-Зебуба, Молоха и Астарота он проделывал кабалистический жест любви, прижимая к своей груди ладони с разведенными пальцами. Заметим здесь, кстати, мимоходом, что Баал-Зебуб — то же, что Вельзевул. Произнеся последнее слово «аминь», Великий Мастер до последней возможности возвысил голос и три раза выкликнул имя вызываемого духа:

— Баал-Зебуб!.. Балл-Зебуб!.. Баал-Зебуб!..

Это был самый патетический момент церемонии. Вся публика с донельзя приподнятыми нервами стояла вокруг, храня полное безмолвие. Все взоры были обращены, само собою разумеется, к треножнику, на котором должен был мгновенно появиться вызываемый дух. Но, увы, треножник оставался пуст, на нем ровно ничего не появилось.

Великий Мастер вновь проговорил заклинание сначала до конца и на этот раз выкрикнул имя Вельзевула уже не трижды, а девять раз. Треножник по-прежнему блистал своею пустотою.

Великий Мастер и Кембелль, видимо, крепко обескураженные, обменялись многозначительным взглядом. Тогда Великий Мастер, обращаясь к присутствовавшим, возопил:

— Ко мне, братья! Прибегнем к великому заклинанию!

Присутствовавшие схватили факелы и зажгли их от огня волшебной лампы. Потом все они выстроились и совершили ход вокруг святилища, причем каждый из них медленно кружился. Разумеется, и Батайлю пришлось принять участие в этом кружении. Проходя перед нишами замурованных факиров, Великий Мастер приостанавливался, кланялся добровольцам-мученикам и просил их молиться об успехе вызывания. В ответ на эту просьбу факиры немедленно начали бормотать заклинания своими замогильными голосами.

Совершив ход вокруг святилища, все вновь встали около треножника и ждали. Но треножник все оставался пустым.

— Призыв духа должен быть сделан самым святым из наших факиров! — воскликнул Великий Мастер.

По этой команде несколько человек направились к двери, находившейся в стене, слева от алтаря Бафомета. Эта дверь была в глубокой тени, и Батайль раньше ее не заметил.

Дверь была открыта. Она вела в крошечную мрачную каморку, из которой так и хлынул невыносимый смрад гнили. На полу этой каморки лежала человеческая фигура. Когда отворили дверь, узник приподнялся и сел.

— Мак-Бенак! — громко воскликнул Великий Мастер.

Вероятно, таково было имя существа, жившего в каморке. На туземном языке эти слова, «Мак-Бенак», означают буквально: «Плоть, покинь кости». Этими же словами называется и само святилище. Среди масонов оно известно под названием «Храм тления».

Между тем Батайль всмотрелся в человека, теперь сидевшего на полу каморки, и, невзирая на свой врачебный навык, был решительно до полусмерти испуган его видом. Все тело этого человека было изъедено крысами; ноги его представляли одну сплошную язву; они гноились, их, видимо, уже начал пожирать процесс омертвения тканей, они были в полном разложении и от них несло трупным смрадом. Но всего ужаснее было лицо этого человека. Окружность одного из глаз была объедена крысами. Глазное яблоко выпало из своей впадины и, держась на какой-то жилке, висело около самого рта. Но лицо было не только спокойно, а хранило даже выражение какого-то блаженства.

Великий Мастер выступил вперед, поклонился этому полутрупу и сказал ему на местном языке:

— Трижды святой факир, мы тщетно призываем Баал-Зебуба. Он не является. Приди к нам на помощь со своим святым словом!

Факир понял, чего от него хотят. Он открыл рот, чтобы заговорить, но вывалившийся глаз всовывался ему в рот и не давал говорить. Он отодвинул его рукою и своим неописуемым голосом прохрипел:

— Баал-Зебуб!.. Баал-Зебуб!.. Балл-Зебуб!..

На его голос отозвались такими же замогильными голосами все замурованные и повешенные факиры, и в святилище несколько секунд раздавались эти страшные призывные крики:

— Баал-Зебуб!.. Баал-Зебуб!.. Баал-Зебуб!..

А призываемый дух все не появлялся.

Между тем, еще в ту минуту, когда Великий Мастер объявил, что вызывание будет совершаться по обряду великого заклинания, два церемониймейстера спустились вниз в подземелье. Один из них скоро вернулся, неся жаровню, наполненную пылающими углями. За ним шла женщина. Жаровню поставили неподалеку от треножника.

Тогда Великий Мастер обратился к пришедшей женщине со словами:

— Женщина, делай свое дело!

Женщина с полным спокойствием, с выражением покорного равнодушия на лице подвинулась к жаровне и опустила руку в груду пылающих углей. Она, не моргнув глазом, смотрела на свою горящую руку и вдыхала дым и смрад горящего тела, которые поднимались от жаровни.