История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I - Алексей Величко

Уверенный, что муж Серены будет вдвойне верен ему, святой император возвысил его до звания главного начальника всей кавалерии и пехоты Запада. И не ошибся: Стилихон никогда не опускался до продажи званий и наград, неоднократно демонстрируя свои выдающиеся таланты полководца и отца солдат[554]. В частности, в 396 г. Стилихон удачно нейтрализовал готов Алариха, попытавшихся после смерти св. Феодосия Великого силой получить путём грабежа то, что им должны были заплатить за военную кампанию против Евгения и Арбогаста.

Руфин правил от имени Аркадия на Востоке, Стилихон — на Западе от имени Гонория, и конфликт между ними был неизбежен: восточный опекун не мог терпеть кого-либо, кто хотя бы косвенно мог ограничить его власть, а опекун западного императора едва ли испытывал к Руфину какие-то иные чувства, кроме презрения. Кроме того, ввиду начавшегося разлада интересов между западным и восточным двором, вопрос о том, кто в действительности управляет Империей, носил далеко не теоретический характер. Для укрепления своей позиции при дворе и в целом в Империи обе стороны прилагали всевозможные усилия и использовали самые различные средства. Влияние Стилихона дошло до того, что в 398 г. Стилихон выдал свою дочь Марию за императора св. Гонория, которому едва исполнилось 14 лет.

Первое время после смерти отца св. Гонорий проживал вместе со своим воспитателем Стилихоном в Милане, вдалеке от мест брожения варваров. Опасаясь германцев и сарматов, римляне неоднократно просили императора вернуться в «вечный город», которому грозило банальное запустение. Святой Гонорий не решился исполнить их просьбу, но римская армия под руководством Стилихона вновь предприняла ряд удачных походов. В 400 и 402 гг. Стилихон освободил Верхнюю Италию от готов, проникших сюда из Иллирии под предводительством того же Алариха, нанеся им два тяжёлых поражения при Вероне и под Поленцией.

В ходе военных действий Стилихон продемонстрировал все свои лучшие качества. Малолетний св. Гонорий не мог, конечно, быть его опорой; более того, штат придворных изо всех сил уговаривал императора оставить опасную Италию и перебраться в одну из галльских провинций. Не теряя ни минуты, полководец направил приказ всем боеспособным подразделениям выступить в Италию на защиту царя, и галльские границы, по сути, держались в безопасности только благодаря честному слову союзников-германцев. Даже британские гарнизоны, оставленные для отражения атак племени северных каледонцев, спешили по зову Стилихона ему на помощь. В очередной раз сильно выручили германцы, согласившиеся поставить своих молодых воинов в легионы Стилихона, и аланы, кавалерия которых пришлась очень кстати.

Тем временем, в 402 г., готы осадили город Асты, где скрывался св. Гонорий, и диктовали ему условия капитуляции. Император находился в отчаянном положении, когда, наконец, пришла радостная весть о приближении римских отрядов во главе со Стилихоном. Уже готы оказались в затрудненном положении: со всех сторон их окружили римские подразделения, непрерывно подходившие к месту грядущей битвы. Примечательна сцена, описанная историками, происшедшая в готском лагере накануне сражения. Поздно вечером Аларих собрал совет старейшин и на нём заявил, что-либо создаст в Италии своё собственное царство, либо погибнет. Это был решительный перелом в сознании варвара — никогда до этих пор никто из них не поднимался до такого уровня политического мышления.

В день Пасхи, 6 апреля 402 г., римляне бросились на варваров, которые оказали им упорное сопротивление, но, в конце концов, были разбиты. Войска Стилихона захватили богатейшую добычу и даже жену самого Алариха. Так завершилась битва при Поленции. Под давлением обстоятельств Аларих согласился заключить мирный договор с римлянами, но, отступая, решил завершить свою не вполне удачную операцию захватом Вероны. К его несчастью, Стилихон имел лазутчиков в лагере готов и полностью находился в курсе его планов. Римляне вновь выстроились в боевые порядки и разгромили готов; сам Аларих едва не погиб в сражении, сохранив жизнь благодаря быстроте своего коня[555].

Победа была полной и блестящей, но только в 403 г. император св. Гонорий, перебравшийся из Асты в любимую резиденцию, решился оставить Равенну и вернуться в Рим. Никогда со времени Диоклетиана Рим не видел ничего подобного, это было едва ли не последнее зрелище императорского триумфа — город, по словам очевидцев, был украшен, как невеста. Святой Гонорий проследовал через знаменитый Мальдивский мост на колеснице вместе со Стилихоном, сопровождаемый приветственными криками римлян. Сам Римский папа вышел навстречу царю, окружённый многочисленным священством. Правда, столичные жители недоуменно взирали на германских воинов, заполнивших место старых римских легионеров, а сенаторы скорбели по тем временам, когда не Римский епископ вместе со священниками, а они шли навстречу императору.

Святой Гонорий поселился во дворце цезарей, и пёстрые толпы императорского придворного штата наполнили Палатин. Он часто посещал храмовые службы и раки святых, чем вызвал доброжелательное отношение к себе со стороны священников. Но император не чувствовал себя в Риме уютно. В городе ещё оставалось много язычников, жаждавших от августа красочных зрелищ, включая гладиаторские бои, а св. Гонорий приказал прекратить их, как противоречащие христианским началам. Ясно, что такие меры не могли расположить горожан к царю. Кроме язычников в столице проживали и ариане, едва ли расположенные к сыну св. Феодосия. Римская аристократия не могла не оценить полководческих талантов Стилихона, но очень опасалась возвышения германской партии, как это случилось на Востоке. В общем, вскоре, уже буквально через год, св. Гонорий посчитал за лучшее вернуться в укреплённую и расположенную вокруг болот Равенну, где в безопасности, среди знакомого и близкого окружения со стороны наблюдал за тем, как Стилихон в очередной раз громит варваров.

На этот раз ими оказались кельты, гунны и германцы, числом около 200 тыс. человек, под руководством вождя объединённого варварского воинства Радагаста в 404 и 405 гг. перешедшие Альпы и опустошившие Верхнюю Италию. Мощь нового врага Рима была невероятно велика, в его войска во множестве влились готы Алариха, так что Радагаста даже называли царём готов. В противовес им Стилихон, в очередной раз принявший на себя трудную роль спасителя отечества, мог выставить не более 30–40 тыс. легионеров и вспомогательные войска из варваров-союзников. Вновь Стилихон продемонстрировал, насколько он превосходит всех других в стратегическом мышлении и как успешно владеет методами ведения войны.

К этому времени варвары уже осадили Флоренцию, державшуюся едва ли не только помощью св. Амвросия Медиоланского, которому было откровение о том, что город спасётся. Подойдя к варварам, Стилихон здраво отказался от прямого фронтального столкновения с ними, но, используя старые римские способы войны, окружил врага окопами, так что вскоре варвары стали голодать. В битве (405 или 406 гг.), сложившейся в пользу римлян, враги были разбиты, а сам Радагаст попал в плен и был тут же казнён. Очень серьёзную помощь Стилихону оказали франки, мужественно сражавшиеся бок о бок с римлянами против войск Радагаста. Победа была полной и убедительной, а добыча — колоссальной. Достаточно сказать, что около 12 тыс. пленных варваров римский полководец поселил в Малой Азии, составив из них особую колонию оптиматов. Кроме того, огромная масса пленных была продана в качестве рабов на рынках Империи.

Остатки армии варваров, числом около 100 тыс. человек, уже не могли наступать на Италию, и направились в беззащитные галльские провинции. Берега Рейна сделались местом многочисленных убийств множества мирных жителей, а их земли оказались захваченными бургундами, свевами, вандалами и примкнувшими к ним аланами — вечными искателями денег и приключений, легко переходившими из лагеря в лагерь. Через короткое время эти варварские отряды опять напомнят о себе и вызовут ужас у Рима[556].

Так Стилихон вторично заслужил титул спасителя Рима, и благодарное отечество вновь отметило своего полководца, поставив ему великолепный памятник и соорудив в его честь триумфальную арку. Но это чествование Стилихона было только внешним, а внутренне придворные св. Гонория негодовали на то, что римляне чествуют этнического германца. Фактически участь героя была предрешена: гордый Рим искал только повода для того, чтобы устранить варвара из среды аристократии, который не только уравнялся с ними в публичных правах, но и зачастую единолично управлял Западной империей. Их союзниками стали тайные и явные язычники, мечтавшие отомстить тому, кто велел сжечь святые для них Сивиллины книги. Повод вскоре нашёлся.