Схватка с судьбой (СИ) - Гичко Екатерина

– Ты юная и наивная, – судя по взгляду, Югешу очень хотелось назвать её по-простому дурой.

– А вы вспыльчивы, самонадеянны и малорассудительны, – холодно парировала Майяри. – Да, моё сердце бьётся в груди сына семьи Вотый. Но будь он даже из правящей семьи, я всё равно полюбила бы именно его. Не в обиду вам, господин Узээриш. Просто ваша семья вряд ли пользуется бо̀льшим доверием.

– А могли бы полюбить меня, – то ли пошутил, то ли вполне серьёзно отозвался голый хайнес, принимая от помощника плащ и обвязывая им бёдра.

– Р-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – пронёсся над парком ужасающий яростный рык, и все от неожиданности присели.

Майяри тут же закрыл Ранхаш, позади встал Казар. Ёрдел немного посторонился, чтобы не мешать им. Он уже набросил на сестру щит и не чувствовал ни малейшего волнения за её судьбу. Наоборот, медленно, с изумлением моргая, слушал Майяри и дивился её красноречию. Она и языком отобьётся.

– Бриш, подлец, ты где?! – прокатился новый вопль, и упомянутый Бриш, а вместе с ним и Югеш испуганно побледнели. – Где вы, проклятые отродья?! Что вы сотворили с домом?!

На насыпь, спотыкаясь и оскальзываясь, взобрался невысокий щуплый дядька с короткими светлыми волосами, всклоченной бородой и злющим лицом. Широко распахнув глаза, он осмотрел развороченную землю, смерил взглядом поваленные деревья и веером торчащие корни и уставился на слегка присевших Бриша и Югеша.

– Дедушка, – попытался улыбнуться Бриш.

– Збун[5] тебе дедушка! – выпучив глаза, прошипел дядька. – Я тебя за главного оставил, скляда ты смазливая! Какого харбуша[6] ты сотворил с бабкиным садом?!

– Дед, – поморщил Югеш.

– Яйца Хрибного вам в задницу, молокососы!

Майяри в восторге приоткрыла рот.

– О, Оирид! А я всё думал, где ты.

Злой дядька резко развернулся и уставился на старого консера.

– Шерех, – жутко прошипел он, – это твоих лап дело, старый немогу̀н[7].

– Твои внуки украли у моего правнука невесту, – развёл руками оборотень.

– Что? – господин Оирид медленно обернулся и посмотрел на Бриша и Югеша. – Что вы учудили, пошилыги?

– Я не собираюсь стоять здесь до полудня, – напомнил о своём присутствии Узээриш. – Или мы сейчас разбираемся, или я вас всех скопом отправлю остужаться в тюремные подвалы.

Заметив молодого хайнеса, господин Оирид помрачнел, лютая злость перестала искажать его лицо, и он выпрямился. В его облике сразу появились достоинство и даже какой-то светский лоск.

– Боюсь даже представить, что привело Сильнейшего в мой дом. Ещё и, – хаги смерил хайнеса многозначительным взглядом, – в такой спешке.

– Дед! – Югеш, томимый яростным желанием наконец доказать свою правоту, выступил вперёд. – Вотые пытаются наложить свои лапы на нашу девчонку! Они уже успели задурить этой идиотке голову и собираются выдать за своего замуж!

– За кого именно? – не впечатлился бедствием дед и заозирался.

На насыпь как раз поднялись Вахеш и Леахаш. Обеспокоенные мужчины осматривались и, кажется, искали кого-то.

– Вон тот мальчик, – ласково щурящийся Шерех указал на Ранхаша.

Оирид прошёл вперёд и смерил харена внимательным взглядом. Некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, затем хаги сделал шаг назад, словно уступая ледяному взору противника, и немного обеспокоенно поинтересовался у Шереха:

– Это Борлановский внучок, что ли?

– Он самый, – с гордостью отозвался тот.

– Ба, да он же у тебя нечувствительный шельмец! По одним законам и живёт. Это ж его ребята мой нордасский товар лет десять назад на границе завернули.

Прижимистый Оирид был злопамятен.

– Ну на каждого своё беззаконие найдётся, – протянул Шерех.

– И где это беззаконие? – Оирид подался вбок, пытаясь высмотреть за спиной харена девушку.

Подумав, Майяри сама сделала шаг в сторону и спокойно взглянула на хаги.

– Ох и тощая! – выдохнул тот. – За такую рушить чужие дома можно только по большой любви.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты им веришь?! – поразился Югеш. – Да им даже хайнес запретил жениться!

– А как это связано? – удивился, собственно, хайнес. – Боги меня упаси сомневаться в разумности такой строгой госпожи, как госпожа Майяри.

– Все говорят, что вы не доверяете харену, – с вызовом заявил Югеш.

– С хареном у меня личные счёты, – тонко улыбнулся Узээриш. – Я тоже живой и тоже… влюблён в госпожу Майяри.

Мгновенно воцарившуюся тишину нарушил вскрик оступившегося Бриша.

– Всем же известно, что мужчины моего рода могут жениться только по любви. И, конечно же, я использую все средства, чтобы госпожа Майяри не досталась другому мужчине. Кто-то меня осудит? – Риш обвёл присутствующих взглядом, но никто не посмел и слова сказать.

Только Ранхаш обжёг ледяным взглядом и Майяри недоверчиво приподняла брови.

– Никто, – удовлетворённо подвёл итог хайнес. – А теперь к сути. Вы посмели устроить бой посреди города, нарушив этим закон и порядок. Кроме того, вы посмели плести интриги за моей спиной, – неприятный взгляд достался Шереху и пренебрежительный – Бришу и Югешу. – Столица ещё не оправилась от волнений, а вы посмели опять мутить воду!

– Мой господин, я приношу извинения за своего правнука, – Шерех с глубочайшим смирением склонил голову. – Признаю, мы, Вотые, совсем не знаем меры, когда доходит до любви. Страх затмевает нам разум. Мы готовы понести любое наказание и выслужить прощение.

– Мои внуки – бездари и олухи, – куда прямее высказался Оирид, – но зла они не желали и вляпались по дурости. Самонадеянные идиоты! Я их сам накажу со всей строгостью.

Бриш и Югеш посерели.

– Так как не пострадало ничего, кроме моего дома, я прошу о снисхождении с вашей стороны, – закончил Оирид.

– Наказание я определю для всех сам. Я тоже это люблю, – скривился в усмешке Риш.

Братья-хаги вроде приободрились после этих слов, но дед омрачил их радость.

– Чего воспряли, соплежуи? Значит, дважды наказаны будете!

– Все военные, участвовавшие в этом безобразии, высылаются из столицы на два года без права вернуться раньше этого срока, – холодно отчеканил хайнес. – Хаги, все без исключения, направляются на починку городских стен. Всех стен! Они давно нуждаются в ремонте. Как раз останется меньше времени на дурость.

По скулам Оирида заходили желваки: работы привалило не меньше, чем на полтора года.

– Господа Вахеш, Леахаш…

– Они приехали со мной, – поспешил выгородить внуков Шерех.

–… и Викан… – Узээриш в недоумении осмотрелся. – Где он? В жизни не поверю, что его здесь нет.

– Он будет очень сожалеть, что пропустил такое веселье, – нервно улыбнулся Вахеш.

Риш смерил его недоверчивым взглядом.

– Господину Оириду и господину Шереху вменяется в обязанность выплатить в казну города по две тысячи золотом. Каждому.

Столь сокрушительное наказание даже заставило Оирида покачнуться.

– А теперь главные зачинщики, – хайнес повернулся к Бришу и Югешу. – Вы с завтрашнего дня отправляетесь в подземный город в подчинение господину Адору. Скажет землю таскать, будете землю таскать. Прикажет искать дно у подземной реки, будете искать дно. Всё ясно?

Бриш понуро кивнул, а Югеш лишь яростно раздул ноздри.

– И мой дорогой харен, – Узээриш с улыбкой обернулся к Ранхашу.

Тот встретил его совершенно спокойным взглядом.

Ранхаш знал, что нарушил закон. Он был готов понести наказание: перед законом все равны.

Но сожаление или вину он не испытывал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Меня полагается лишить титула и выслать из города на десять лет, – сухо напомнил Ранхаш обозначенную по закону кару. Как лицо, облечённое властью и воспользовавшееся ею в личных целях, он должен был подвергнуться самому суровому наказанию.

– Лишить вас должности и отправить нежиться в объятия невесты? – насмешливо приподнял брови Узээриш. – Какое же это наказание? Тем более вы мне сейчас так нужны на вашей нынешней должности. Нет, харен, вы станете моим помощником на два месяца. Дольше я вас, увы, не выдержу. Я как раз собираюсь с головой нырнуть в дела сыска, и мне понадобится такая всезнающая тень, как вы. Будем работать день и ночь, день и ночь…