Живите и помните! - Александр Афанасьев

– Пошли, проверим. К ночи нам надо разжечь камин, иначе мы тут околеем от холода.

– Да, сир, наверное…

– Извините, Ваше Величество. Придется какое-то время подождать.

Карл Третий, сидящий в глубоком старом кресле, укутанный неизвестно откуда взявшейся меховой полостью, «кивнул».

– Конечно же…

– Извините, сир.

Второй пилот вертолета, привезший их в свой родной дом, и офицер Гвардейской бригады, оставшийся со своим монархом, вышли из комнаты.

Его Королевское Величество Карл Третий встал из кресла, откинув траченную молью меховую доху, подошел к стене, уперся в нее ладонями. Стена была холодной, даже летом, она впитала в себя холод зимних ледяных ветров – и тепла человеческих рук недоставало, чтобы ее отогреть.

На мгновение перед глазами мелькнуло лицо жены – она оставалась в Лондоне, помогала раненым, когда по столице был нанесен удар. Но Его Величество усилием воли отогнал от себя черные, как крыло ворона, мысли.

Что же произошло? Как могло произойти то, что произошло?

Карл Третий был далеко не дурак, он был уже стариком, но отличался острым умом, умел раскладывать все по полочкам. Сейчас он решил для себя, что он должен понять, что произошло, и передать это сыну для того, чтобы уберечь его от беды.

Тайные клятвы… Британские монархи приносят тайные клятвы. Судя по словам Августа, проклятого подонка, все это длится уже не одну сотню лет. Точнее – с момента восстановления монархии.

Кому они могут принести такие клятвы. Что такое Орден Пламени, о котором никто не слышал и который никто не видел.

Методом исключения.

Американцы? Их не существовало тогда, когда все это началось. Эта традиция существует непрерывно как минимум три века. Это не могут быть американцы, это кто-то другой.

Русские? Когда это началось, у них там были какие-то войны, они не были сильны, у них не было даже флота. Какого черта им лезть во все это?

Германия? Тогда она и близко не была похожа на того монстра, в который она превратилась сейчас, вся Европа была истерзана религиозными и прочими войнами, вымирали под мечом палача и костром религиозного безумца целые области. Тогда про единую Германию и речи не было – а все это было.

Франция? Старейший континентальный противник Британии, ее не существует, она разгромлена – неужели кто-то продолжает ее дело? Да быть того не может – тогда бы Англия не стала тем, чем она является.

Тогда…

Пресвятой Господь…

Фанатики! Те, кто играет в такие игры, должны сами быть фанатиками и иметь под рукой фанатиков, которые готовы пойти на смерть за то, во что они верят. Те, кто играет в игру в Латинской Америке, должны иметь под рукой что-то, что позволит им выиграть. Можно выгнать оттуда САСШ, но что будет потом?

Кто придет потом?

Только они, больше некому.

Нужно оружие… пистолет… да, нужен пистолет.

Карл Третий решительно направился к высоким дубовым дверям, за которыми застыли два его стражника из личной охраны, но вовремя остановился. Пистолет ему не дадут, как бы он ни просил, – подумают, что он решил покончить с собой, в то время как он всего лишь решил покончить с этим кошмаром.

Пистолета ему не дадут. И пистолет ему добыть негде.

Тогда…

Король обратил свой взор на стену, где висело что-то вроде охотничьего панно, прославляющего подвиги владельцев замка на славном поле охоты. В числе прочего там висело что-то вроде герба – два скрещенных коротких охотничьих меча, с которыми рыцари выходили на вепря и медведя, и острый охотничий кинжал, чем-то похожий на грозный горский дирк, метательный нож для пробивания рыцарских доспехов. Возможно, это он и был.

Со второй попытки королю удалось добыть это панно, не наделав шума. Конечно же, это было старинное панно, совсем не то, что сейчас продают в дорогих магазинах. Оружие, хоть и не точилось лет двести с гаком, было настоящим, совсем не современные сувенирные поделки с лезвием из мягкой стали.

Карл Третий первым делом взял в руку охотничий меч с широким лезвием, сделал пару пробных взмахов, с сожалением отмечая слабость своей руки. Да… совсем не те настали времена… раньше с одним этим мечом в руке шли на разъяренного вепря, сейчас…

Сейчас он проиграл страну в орлянку.

Король отложил меч в сторону, взял нож. Прикоснулся к серой стали лезвия, провел по нему ногтем. На ногте остался неровный след.

Сойдет.

Король оттащил панно, лишенное двух его предметов в сторону, так, чтобы не слишком было видно. Охотничий меч замаскировал за креслом. Самое сложное было куда-то деть охотничий кинжал, современная одежда не слишком подходила для этого, он экспериментировал несколько минут, а потом не нашел ничего лучшего, как прятать нож за пояс, подобно заурядному бандиту. Вооружившись, он подошел к двери и трижды стукнул в нее.

– Сир?! – На пороге возник один из его телохранителей.

– Найдите Прайса. Он мне нужен и срочно. И пусть он принесет с собой бумагу и письменные принадлежности.

– Будет исполнено, сир.

Напоследок Карл Третий подумал, что он должен был сразу обо всем догадаться. Прайс, в переводе – цена. Это – цена Англии, которую он продал. Цена престола.

– Разрешите, сир?

Кембридж Прайс вошел в выстуженный зал привычной пружинистой походкой. Несмотря на экстраординарные обстоятельства, он был чисто выбрит и, видимо, даже сменил костюм после полета. Идеальный джентльмен, что ни говори.

– Вызывали, сир?

– Я хочу посоветоваться, – сказал король, – подойди ближе.

– Сир, полагаю, не в моем праве давать советы монарху, – заявил Кембридж Прайс, подходя ближе, – в моем праве лишь честно и нелицемерно служить вам.

– Мои подданные, которые должны были мне служить, покинули меня. Остался один ты.

– Сир, обстоятельства были таковы, что…

– Не перебивай, Прайс. Обстоятельства – не оправдание измены. Вот я и думаю, чем тебя… наградить.

– Сир, я не достоин никакой…

– Достоин, достоин…

Король выбросил вперед руку с ножом – и холодная сталь коснулась горла предателя.

– Такие, как ты, Прайс, достойны самого лучшей награды. Раньше с такими, как ты, разбирался палач Тауэра: он их вешал, потом вынимал из петли, вспарывал живот и оставлял так умирать. Палачей больше нет, и вороны покинули Тауэр. Но остался я, Прайс, и клянусь Богом, я исполню свой долг, если ты прямо сейчас не скажешь мне: кто заставил тебя предать. Жизнь – вот твоя награда, презренный мерзавец, и ты ее получишь, если сдашь остальных…

– Сэр Джеффри Ровен?

На Прайса было страшно смотреть. Заговорщик из него был никудышный – раньше шли на четвертование молча, не выдавая друзей. Измельчали короли… но измельчали и заговорщики.