Надежда победителя - Дэвид Файнток

– Эдгар, кто будет убирать казарму?

– Два солдата под присмотром гардемарина Диего.

Лучше бы за солдатами присматривал сержант Радс. Ну да черт с ним, с гардемарином. А может, зря я затеял этот цирк с казармой? Неприлично все-таки держать сенаторов в таких условиях. Но отменить приказ тоже нехорошо, подчиненные скажут: Сифорт колеблется. Начальник должен быть решительным.

Утром в суете дел я на время забыл о комиссии, а опомнился лишь после обеда, когда эти шишки уже прибыли и менять что-либо было поздно.

Я выстроил перед шлюзом всех своих офицеров, пышно поприветствовал незваных гостей, доверил Толливеру почетную миссию проводить важное стадо в загон и занялся своими делами, стараясь не думать о реакции оскорбленных сенаторов.

Вечером по пути в столовую за мной увязался Кевин Арнвейл.

– Добрый вечер, сэр. Сегодня на уроке тригонометрии мистер Стайс поставил мне «отлично». Можно ему сказать, что половина этой оценки заслуженно принадлежит вам?

Оказывается, у пацана хорошо развито чувство юмора. Почему я раньше этого не замечал?

– Спасибо, но лучше об этом не говорить, а то в следующем году я стану наполовину гардемарином, – сострил я.

Кевин осветился довольной улыбкой. Бедный мальчик! Он так одинок, что всего одно доброе слово делает его счастливым. Хорошо, что я пригрел его под своим крылышком.

– Сэр, а правду говорят, что вы сунули отца Робби Боланда в казарму?

– А что?

– Ничего, сэр. В казармах тоже можно… жить. Мы вошли в столовую.

– Прошу садиться! – возвестил я на весь зал, изобразил приветливую улыбку и направился к длинному столу, за которым сидели мои гости и офицеры. – Добрый вечер. Извините, что из-за огромной занятости не смог проследить, как вы устроились.

– Знаете, куда они нас поселили? – с негодованием завизжала на меня сенатор Дороти Уэйд.

– Куда? – любезно поинтересовался я.

– Ваш придурковатый лейтенант отвел нас в казарму!

Толливер на противоположном торце стола делал вид, будто не слышит ее. Йохан Стриц закрыл рот салфеткой и затрясся в беззвучном смехе. До чего я дошел? Надо мной смеются кадеты! Кил Дрю ткнул Йохана в бок.

Пожалуй, я зашел слишком уж далеко. Надо создать гостям достойные условия, поселить их в квартиры. Конечно, это доставит моим офицерам некоторые неудобства, но так это ж ведь всего на неделю. А свалить свою бестолковость можно на Толливера.

– Простите, я был так занят, – залепетал я, – что не успел…

– Ничего, мистер Сифорт, все мы иногда ошибаемся, – утешил меня сенатор Мимкин.

– А душ!? – клокотала миссис Уэйд. – Убийственно!

– Что с душем? – встревожился я. – Там грязно?

– Нет, чисто, но кабинки такие маленькие, а главное, в них нет дверей! Какое варварство!

Что я наделал?! Это надо исправить немедленно!

– Миссис Уэйд, пожалуйста, не сердитесь, – затараторил я, – это самая обычная казарма, она ничем не хуже других. После ужина я сразу же…

– Там могут жить только животные и трущобники! А мы – цивилизованные люди!

В столовой воцарилась гробовая тишина. Оскорбленные кадеты и офицеры, затаив дыхания, ждали моего ответа. Я встал, чтобы ответ был слышен всем.

– К сожалению, мэм, это военная база, и на ней нет квартир, к которым вы привыкли. – Что же сказать? В ушах звенел визг: «животные», «трущобники». Это о наших кадетах! Об офицерах! Все мы были кадетами, значит, я тоже животное. Или трущобник? – Из свободных помещений у нас есть только казарма Кран-Холл. В подобных казармах живут все кадеты Фарсайда, а те, что в Девоне, мечтают когда-нибудь сюда попасть.

– Как же нам быть? – спросил сенатор Ричард Боланд.

– Те, кто считает казарменные условия неприемлемыми, могут лететь обратно, шаттл ждет вас, а те, кто способен переночевать в казарме, могут остаться.

– А как же проверка?

– Я могу принять вас в Девоне, там в городе неподалеку от Академии есть фешенебельные отели. Извините, у меня много работы. – Я гордо развернулся и прошествовал к выходу.

Плотно прикрыв дверь, отключив телефоны, я расхаживал по кабинету. Какого черта я опять не сдержался?! Какого черта снова проявил свой бешеный норов? Дагани сместит меня с должности этой же ночью, как только разъяренные сенаторы доведут его своими звонками до белого каления. Тем более после инцидента на борту «Веллингтона» Дагани только и ждет удобного случая, чтобы от меня избавиться.

Лично мне наплевать на отставку, окунусь в тихую семейную жизнь с Анни. Обидно другое – пострадает Академия, пострадают кадеты.

Стук в дверь. Вошла сержант Обуту.

– Никого не принимаю! – рявкнул я.

– Хорошо, сэр. – Кина удалилась.

Я снова забегал по кабинету, яростно пнул стоявшее на пути кресло. Нет. ну это ж надо было нас так обозвать! «Животные»! «Трущобники»! Ну и что? Подумаешь, обозвали. Когда я был кадетом, и не такого наслушался.

Снова стук в дверь. Я раскрыл рот, чтобы рявкнуть на сержанта, но вошел Йохан Стриц.

– Простите, сэр, но вчера вы сказали, что я могу делать домашнее задание у вас в кабинете.

– Прочь! Нет, отставить. Оставайся, делай свои уроки. – Я снова начал бегать туда-сюда.

– Есть, сэр. – Йохан сел в кресло, достал свой ком-пьютерик. – Видели бы вы, сэр, как они уходили.

– Делай уроки! – прикрикнул я. А может, Дагани отправит меня в отставку утром? Значит, ночью я еще имею право воспользоваться нашим шаттлом для полета в Девон, – Ладно, Йохан, рассказывай!

– Та дурная старуха кричала… Ой! Простите, сэр. Миссис Уэйд громко называла вас солдафоном, авантюристом, садистом, неандертальцем и извращением, которому доставляет удовольствие мучить своих начальников. А сенатор Мимкин назвал вас моральным уродом и…

В дверь стукнул и тут же влетел Джефф Торн.

– Знаю, знаю, что ты никого не принимаешь, но дело очень серьезное, – затараторил он с ходу.

– Пошли вы все к чертовой матери!

– Это не для кадетских ушей, – покосился он на Стрица.

– Говори при нем!

– Есть, сэр. Сержант Ольвиро застукал двух своих подопечных кадетов во время… Как бы это приличней выразиться… Короче, они трахались.

– Ну и что?

– А то, что они из одной казармы!

– Из одной?! – ужаснулся я.

– Да, сэр. Таня Гувир и Чамберс. Их койки стоят рядом. Сержант послал их на порку ко мне, но я думаю, такой случай заслуживает разбирательства в этом кабинете.

– Какие могут быть разбирательства! Выгнать обоих, и дело с концом!

– Не слишком ли? Конечно, они поступили отвратительно, но…

– Выгнать! – рявкнул я и грозно зыркнул на Стрица. – А ты что вылупился?!

Кадет покорно уставился в свой компьютер.

– Ладно, Джефф, – смягчился я, – делай с ними, что хочешь. Всыпь им так, чтоб неделю сидеть не могли!

– Хорошо, сэр. – Джефф тут же выскочил, не дожидаясь, пока я передумаю.

Не Академия, а сумасшедший дом! Гардемарины отключают гравитроны, кадеты трахают кадеток, бешеные сенаторши выскакивают из казарм и обзывают всех животными, начальник собирается в отставку, а в это время у него в кабинете сидит кадет, которого давно надо было выгнать за неуспеваемость, и делает вид, будто смотрит в компьютер.

Полный порядок!

Не совсем. Одно достижение у меня все-таки есть – избавился от Кроссберна. Как раз вовремя.

Снова стук в дверь. Кина Обуту.

– Сенатор Боланд хочет поговорить с вами, сэр…

– Ладно, пусть подребезжит. – Я взял трубку.

– Не по телефону, сэр. Сенатор здесь, сэр, в приемной.

Обуту отступила в сторону, вошел Боланд.

– Капитан, пять сенаторов проголосовали «за», а трое «против». Мы остаемся.

Плакать мне или смеяться? То и другое одновременно? Я схватился за голову. Ну точно, сумасшедший дом.

– Сенатор, видите ли…

– Простите за грубость моей коллеги. – Сенатор плюхнулся в кресло, глянул мельком на Стрица и отвернулся, не обратив на него особого внимания. Наверно подумал, что кадеты с незапамятных времен делают уроки в кабинете начальника Академии.

– Ничего, ее можно понять, – учтиво ответил я. – Новый начальник Академии предоставит комиссии другие условия.

– Мы тоже беспокоимся, что Дагани может вас отстранить, поэтому мне поручили от имени всей комиссии связаться с ним и…

– Можете позвонить ему из приемной.

– Сейчас к адмиралу нелегко дозвониться, лучше я сделаю это завтра. – Боланд встал. – Еще раз простите, капитан. Эта выжившая из ума сучара… Кстати, помните, я вам говорил, что в детстве мечтал стать офицером. Похоже, вы предоставили мне возможность частично осуществить мечту. Что ж, пойду хлебну суровой армейской жизни.

Не успел я придумать ответ, как сенатор уже скрылся за дверью.

– Они тупее первогодок, сэр, – с жаром рассказывал мне на следующий день Йохан Стриц. – Мистер Мимкин никак не мог допетрить, как надевается скафандр! Кил объяснял ему час!

Кил Дрю согласно кивал, я вяло улыбался. С рокового момента прибытия высокой комиссии прошло два дня. Похоже, в лице некоторых сенаторов я заимел смертельных врагов, а Йохан подружился с дочками-близняшками сенатора Рудольфе. Адмирал Дагани все еще не звонил мне, не устраивал разноса.