Голос Рыка - Сайфулла Мамаев

– А чем таким они различаются? Одеждой? Так тут работнички могли и подраздеть своего бывшего начальничка. Сам видишь, какие тут дела. Ни понятий, ни порядка…

– Вот-вот, давай сюда смотрящим, научишь их жить по понятиям, – усмехнулся Сартов. – А пока научись хоть различать, где трансформер, а где… Черт, так ты говоришь, твой бомж… Зырянов прыгнул?

– Да не раздумывая! Как к себе домой пошел! – откликнулся глиняный и пристально посмотрел на напарника. Они поняли друг друга. – Так что, получается, где-то здесь, – Сковородин обвел глазами котлован, – их гнездо?

– Выходит, что так! – Сартов кивнул, вскочил на ноги и стал озираться по сторонам. Он пытался заметить вход в нору, но разве на постоянно осыпающейся рыхлой земле останется какой-то след? Может, они с Митяем сами и зарыли этот чертов вход!

Не выдержав, голем приблизился к ближайшему косогору и стал руками разгребать землю. Вначале он делал это аккуратно, с брезгливым выражением на лице и стараясь не запачкать одежду. Но чем дальше он продвигался и чем больше его охватывал охотничий инстинкт, тем меньше Сартов обращал внимание на такие мелочи, как грязные рукава. Самовольщик не мог далеко уйти, у глиняных есть возможность привести Бронзовому если уж не Зырянова, так по крайней мере его собрата по несчастью, такого же, как и он, самовольщика. Это понимал и Сковородин. Комья земли, летевшие с той стороны, где он копал, говорили об этом яснее всяких слов.

Рыли они недолго, земля легко поддавалась и во время одного из гребков Сартов заметил, как скатившийся грунт обнажил краешек темнеющего отверстия.

– Вот он! – радостно воскликнул Сартов. – Я нашел вход в нору!

Митяй повернулся на голос напарника и увидел, что тот уже заканчивает расчистку узкого, как раз такого, чтобы мог протиснуться человек, лаза.

– Ну ни хрена себе! – пробормотал он. – Чего только на «Шаталовке» не встретишь! Сколько гоняюсь за трансформерами, а такое вижу впервые!

– Аналогично, – кряхтя, ответил Георгий, отбрасывая последнюю горсть земли. – Все, вход очищен!

– Давай я пойду! – предложил Митяй. – Я поуже тебя буду, мне легче…

Не дожидаясь ответа, голем встал на четвереньки и сунул голову в нору.

– Куда ты… – Сартов хотел остановить напарника. Он был вовсе не против такой авантюры, как преследование под землей, наоборот, и сам был не прочь поучаствовать в ней. Но все-таки сначала он предпочел бы выпустить в темное отверстие пару пуль из «беретты»! Черт его знает, что их ждет впереди, лишняя предосторожность не помешает! Тем более что уж чего-чего, а боеприпасов можно не жалеть, их у големов, как у собаки блох.

Сартов взглядом проводил исчезнувшие в норе ноги Сковородина и, присев, заглянул внутрь. В нос ударило специфическое зловоние, этакий букет из запахов немытого тела, испражнений и гниющих объедков. Господи, как же эти самовольщики живут в таких условиях? А в том, что нора обжита трансформерами, сомнений не оставалось. Кто, кроме них, мог бы все это выносить?

– Ну что там? – нетерпеливо выкрикнул Сартов. – Нашел?

– Пока… нет, – кряхтя ответил Митяй. – Козлы, не могли пошире лаз… Ну ни черта себе! Вот это… да… пристроились… ребятки…

– Да что там у тебя? – Сартов сунул голову внутрь, но, ничего не увидев, вытянул ее назад. С брезгливым выражением на лице он сорвал с себя рубаху и начал ею обтирать шею. – Гады, занесло же их… Не могли на чердаке гнездиться, под землю, черти, полезли.

– Гор… да… – Георгий слышал, что Сковородин что-то кричит, но слов разобрать не мог. Видимо, лаз имел повороты, и звук не доходил.

Преодолевая отвращение, Сартов вновь сунул голову в нору. Господи, как же здесь воняет! Хоть нос зажимай! Георгий выбрался назад и обмотал себя рубахой. Вернее тем, что от нее осталось. Бог с ней, лишь бы нос закрывала! Да и рот тоже!

– Вот это, пожалуй, будет именно то, что нужно, – Анатолий удовлетворенно улыбнулся и кивнул продавцу. – Такая конфигурация меня вполне устроит.

Продавец, молодой парень, пытавшийся сначала поразить покупателя своим знанием вычислительной техники, посмотрел на Рыкова с уважением. Если бы у него самого были такие деньги и он подбирал компьютер для себя, то вряд ли что-то изменил бы в этом комплекте мультимедийного ноутбука. Что до Толика, то у него и в мыслях не было кого-то удивлять или демонстрировать свои познания. Ему было не до этого – он выбирал подарок Алексею. Сегодня у того был день рождения, на который они с Леной приглашены и должны были явиться непременно. Откровенно говоря, Толику не очень хотелось идти в незнакомую компанию, он беспокоился за Лену. После гибели отца она не стала замкнутой, совсем нет, она охотно общалась с людьми, но никому не показывала своего горя и, лишь оставаясь наедине с Рыковым, иногда позволяла себе всплакнуть.

Но Алексей так хотел, чтобы его новые друзья пришли к нему, что они не смогли устоять и согласились. Тем более что с детства увлекающаяся живописью Лена, услышав о том, что среди гостей будет пока что неизвестный, но очень талантливый художник Чернов, одноклассник Алексея, оживилась и с большим интересом стала о нем расспрашивать. Мог ли Толик противиться?

Одним словом, приглашение было принято, и Лена поехала к себе домой, чтобы одеться соответственно случаю и вообще привести себя в порядок. Вот с этим самым порядком намечались серьезные проблемы. Явиться к Тарасовым в своем привычном облике ребята не могли: Толик в розыске, не исключено, что и Лена вот-вот тоже попадет под него. И если для Толика «надеть» на себя новый фейс проблем не составляло, то вот для Лены… Она просто терялась, не зная, как ей быть. Менять свою внешность при маме она не может, Анна Дмитриевна просто с ума сойдет при виде того, что происходит с ее дочкой. А накладывать косметику на то лицо, что у нее сейчас, не зная того, которое у нее будет? Большей глупости и придумать нельзя! Одним словом, забот у Лены хватало и право выбора подарка она предоставила Толику. Тот решил не выдумывать и подарить Алексею хороший ноутбук. Хорошая вещь, да и для дела пригодится. Купив компьютер, Толик должен был заехать на Андреевскую переодеться, и уже с новой внешностью заехать за Леной. Они договорились, что Лена, дабы не шокировать маму, будет ждать Анатолия в кафешке на втором этаже магазина по соседству с домом.

Но у планов есть одно свойство – их редко удается осуществить так, как было задумано. Едва Толик переступил порог своего нового дома, как у мамы нашлось для него множество поручений. Нужно съездить за продуктами, после этого папу необходимо свозить в офтальмологический центр, она же не может ни в коем случае пропустить встречу с иностранным инвестором, который изъявил готовность открыть в Москве современный роддом и подбирает для него персонал. Это было мечтой Веры Игоревны – хоть к концу профессиональной карьеры поработать наконец в такой больнице, где нуждающиеся в помощи действительно будут ее получать на самом высоком профессиональном и житейском уровне, где можно не бояться, что в самый неподходящий момент окажется, что нет необходимых лекарств или вдруг отключат свет, когда роженица лежит на операционном столе, а в барокамере недоношенный младенец.

Чего Толик не умел, так это прятать свои чувства. Огорченное выражение на его лице было мгновенно прочитано Верой Игоревной и истолковано ею так, как это характерно для всех родителей.

– Ну, конечно, когда нужно бегать по делам Толика, мама бросай все и носись по всей Москве! А когда отцу нужно помочь, когда… Да ладно, сама виновата! – с обидой произнесла Вера Игоревна. – Иди, катайся по своим делам, а мы… как-нибудь на метро доберемся. Обходились раньше без машины, обойдемся и сейчас.

– Мам, ну что ты…

Рык хотел попробовать договориться с мамой, объяснить ей, что сегодня они с Леной едут на день рождения, что он завтра обязательно отвезет всех туда, куда им нужно, но разве Вера Игоревна стала бы его сейчас слушать? По опыту прежних ссор Толик знал, если мама обиделась, то лучше ее не трогать. Ей необходимо время, чтобы отойти, успокоиться, тогда можно рассчитывать на понимание.

Но вот как раз времени-то у него и не было! До встречи с Леной оставалось минут сорок, а до Свиблово ехать и ехать! Толик просто не знал, что делать. Не может же он бросить маму в расстройстве и с легким сердцем отправиться на вечеринку!

Господи, ну почему у него все вечно идет шиворот-навыворот? Только что было такое классное настроение, и тут на тебе, получи подарочек! Кстати, о подарке. Надо же еще по дороге цветы купить… Рык в растерянности почесал затылок. Елки-палки, что же придумать? Как быть? И время поджимает, и родителей понять можно… Так, хватит стоять, решение где-то рядом… давай ищи.

Толик вышел на кухню, где сидел Максим Анатольевич. Отец читал газету, но, увидев сына, тут же ее отложил.