Достижения Лютера Транта - Эдвин Балмер

– Да, теперь я рассказала вам все! – воскликнула девушка. – О, теперь я все поняла… я все поняла! В последний раз, когда он впустил меня, было почти одиннадцать. Одиннадцать! У него в руке был мой пистолет, он ожидал! И наконец он закричал, что было одиннадцать. Он поднял пистолет и выстрелил прямо в меня… с лицом… лицом демона, обезумевшего от страха. Я упала перед ним на колени, как раз в тот момент, когда он стрелял в меня снова и снова – целясь не в мои глаза, а прямо в мои волосы. И он выстрелил опять! Но он снова промахнулся по мне и его лицо… выражение его лица было таким ужасным, что… что я закрыла свое лицо, когда он снова прицелился в меня, все время глядя на мои волосы. И в тот раз, когда он выстрелил, я услышала, как он упал, и увидела… увидела, что он застрелился и был мертв!

– Затем я услышал ваши шаги, приближающиеся к двери и я впервые увидела, что Уолтер открыл окно, прежде чем я вошла. И, не думая ни о чем, кроме того, что, если меня там найдут, все узнают, что он пытался меня убить, я взяла ключ от решетки со стола, на который он его положил, и вышла!

– Я не могу заставить вас признаться, если вы не хотите, миссис Ньюберри, – многозначительно сказал Сайлер, – хотя ни один суд присяжных, узнав, как он угрожал вам, не осудил бы вас, если бы вы ссылались на самооборону. Мы знаем, что он не убивал себя, потому что он не мог произвести этот выстрел! Я думаю, дело завершено, – детектив бросил взгляд на Транта, – если только мистер Трант не захочет спросить вас о чем-то еще.

– Хочу! – заговорил Трант впервые. – Я хочу спросить миссис Ньюберри, поскольку она на самом деле не видела, как ее муж сделал последний выстрел, который убил его, находилась ли она прямо лицом к нему, когда стояла на коленях. Наиболее важно знать, была ли ее голова повернута в ту же сторону или нет.

– Почему вас это интересует? что вы имеете в виду, мистер Трант?

– Предположим, он мог застрелиться перед ней, как она говорит – какая разница, услышала ли она выстрел, выпрямив голову или повернув голову? – спросил полицейский детектив насмешливо.

– Фундаментальная разница в этом случае, Сайлер, – ответил Трант, – если рассматривать его в связке с другим наиболее важным фактором из всех – тем, что Уолтер Ньюберри предсказал час своей собственной смерти. Но ответьте мне, миссис Ньюберри, если вы четко помните этот момент.

– Я… конечно… я никогда не смогу забыть… я была лицом к нему. – ответила девушка.

– Это очень важно! – психолог быстро прошелся взад и вперед по комнате. – Теперь вы сказали нам, что ваш муж постоянно разговаривал сам с собой, повторяя снова и снова такие предложения, как: "Никто не может заставить меня это сделать!" Можете ли вы вспомнить какие-либо другие фразы?

– Я больше ничего не смогла разобрать, мистер Трант, – ответила девушка, подумав мгновение. – Мне показалось, что у него были сильнейшие галлюцинации.

– Галлюцинации?

– Да, он, казалось, думал, что я пою ему так же, как я пела ему когда мы только поженились, и он хватал меня и говорил: "Не… не… не пой!" А в другое время он просил меня "пой тише… пой тише!"

– Что-нибудь еще?

– Ничего более, даже такого безумного, как это. – ответила девушка. – Многое из того, что он сказал, заставило меня подумать, что он сошел с ума. Он часто смотрел на меня затуманенным взглядом, оглядывая меня с головы до ног, и говорил: "Послушай, если кто-нибудь спросит тебя, кто угодно, были у твоей матери большие или маленькие ноги, скажи маленькие – никогда не признавайся, что у нее были большие ноги, или ты никогда не попадешь в…"

– Что? – психолог несколько мгновений стоял в глубокой задумчивости. – Что! Он это произнес?

– По меньшей мере дюжину раз, мистер Трант, – ответила девушка, испуганно глядя на него.

– Это невероятно! – Трант расхаживал взад и вперед. – Никто не мог надеяться на такой удачный ключ. Мы знали, что Уолтер Ньюберри предвидел свою собственную смерть, теперь мы действительно получаем от него самого ключ, возможно, полное объяснение его опасений.

– Объяснения! – крикнул полицейский детектив. – Я не слышал никаких объяснений! Вы блестяще блефуете, мистер Трант, но я пока не слышал ничего, что заставило бы меня усомниться в том, что Ньюберри принял смерть от руки своей жены и я арестовываю ее за его убийство!

– Я не могу помешать вашему аресту миссис Ньюберри. – Трант повернулся, чтобы посмотреть на полицейского. – Но я могу рассказать вам, если вы хотите это услышать, как умер Уолтер Ньюберри! Его не застрелила его жена, он не умер от собственной руки, как она считает и сказала вам. Пятый выстрел, ты, кстати, еще не нашел пятую гильзу, Сайлер, и ты ее не найдешь! Потому что этот выстрел не был произведен ни Уолтером Ньюберри, ни его женой. Опустившись на колени лицом к лицу со своим мужем и закрывая глаза, миссис Ньюберри не могла понять, прозвучал ли пятый выстрел впереди или позади нее. Если бы ее голова не была повернута в ту сторону, как она говорила, тогда, и это простой психологический факт, Сайлер, для нее было бы невозможно различить звуки непосредственно впереди и непосредственно позади. Не в нее, не в ее волосы муж произвел четыре выстрела, пустые гильзы от которых мы нашли, а поверх ее головы в окно прямо за ней. И именно через это только что открытое окно раздался пятый выстрел и убил его! Выстрел в одиннадцать часов, который он предвидел и которого боялся!

– Вы, должно быть, думаете, что меня легко провести, мистер Трант, – сказал полицейский. – Вы не сможете оправдать ее, втянув в это дело какое-то третье лицо, которого никогда не существовало, и которое не оставило следов…

– Следы! – эхом отозвался Трант. – Если вы имеете в виду следы на подоконнике и полу, я не могу вам их показать. Но убийца, конечно, оставил один след, который в конце концов, вероятно, окажется окончательным даже для вас, Сайлер. Гильза от пятого выстрела отсутствует, потому что он унес ее в своем револьвере. Но пуля… Только по невероятному совпадению, Сайлер, вы обнаружите, что пуля, убившая молодого Ньюберри, совпадает с четырьмя выстрелами из автоматического револьвера его жены!

– Но лед… лед под окном! – закричал детектив. – Не было никаких следов обуви, кроме следов его жены, а наверняка