Армагеддон завтра: учебник для желающих выжить - Сергей Валянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассмотрим чуть подробнее.
«Люди как звери». 80 % поведенческих функций человека на самом деле идут от инстинктов, а не от разума. Разумных вообще очень мало, и это даже хорошо. Разумом человек, к сожалению, не понимает многих требований природы, и поэтому хорошо, что он многое делает на инстинктах. Отсюда, кстати, известное мнение, что женщины умнее мужчин. А они просто сильнее привязаны к инстинктам и поэтому очень часто в непонятной ситуации принимают правильное решение. Даже так: не принимают его, а инстинкты подсказывают.
«Люди как люди» — общество. Это «общество», надо сказать, как раз от инстинктов и происходит. Здесь человеческого мало. Примеры: муравьи и пчёлы. Общество у них устроено куда мощнее, чем у людей, а ведь чистый инстинкт! Так что человек и его общество на деле — порождение животного мира. И воспитывать истинно человеческое очень сложно, ибо практически некому.
Качественное отличие человека от животного — владение речью. Владея ею, человек, помимо природных инстинктов, начинает подчиняться «идейным» программам. Если идеи, выраженные словами, идут от разума, а не от природы, быть беде. Если от природы, от выработанных обществом традиций, результаты могут быть хорошими.
«Люди как боги». Бывает, что люди проскакивают первый уровень потребностей. Они выходят на второй уровень, духовный, что тоже идёт не от разума, а от инстинкта. Разумом это можно осознать, но переход такой идёт не от него. И общество У них не такое, как у всех; издревле такой переход достигался в монастырях, хотя, конечно, не только в них. Монастырь освобождает от главного инстинкта — продолжения рода; с пищей У монахов тоже иные отношения. А когда человек ограничивает свои потребности, он переходит на следующий уровень. Это очень интересный эффект, в котором не заинтересовано ни одно правительство, потому что никто во всём мире не знает, что делать с людьми, перешедшими через первый уровень потребления.
Что такое первый уровень? Как уже сказано, жильё, одежда, секс, питание. Государству ясно, что с этим делать. А духовные потребности — как их осуществлять и удовлетворять? Для этого само государство должно быть на уровне, а такого не было ни разу за всю историю человечества. Даже в СССР заботу о духовной сфере проявляли как-то материалистически. «Мы самая читающая страна в мире», и действительно, количество наименований книг, тиражи — всё было на уровне. А о чём эти книги? Что внутри-то?.. Ведь это самое главное.
К примеру, появилось в СССР целое направление — самодеятельная песня. Ушли в лес, живут в шалашах, им всё равно, чем питаться… Они свободные! «Нормальный» человек ничего не понимает: вроде взрослые люди, а сидят на брёвнах, бренчат на гитарах; рифмы и мелодии, взаимоуважение для них важнее, чем бытовые удобства! Власть пытается сгладить ситуацию, но что она может придумать? Только то, что ей понятно. Ищут лидера для переговоров (нет лидера; наконец выбирают самого бородатого). Предлагают ему дорогу в лес провести, пивной ларёк поставить, пригласить публику и открыть кассу. Власть искренне хочет свести всё на «уровень животного», то есть чтобы было как лучше и понятнее, а те уходят в другое место.
И ведь они не сразу такими стали! Это, по-видимому, воспитываемое или семьёй, или сообществом качество, в целом человеку присущее. Начальники их боятся. Если заведётся такой пассионарий в коллективе, то это страшный для начальства человек, его ничем не купишь. Ему не надо повышения, ему не надо зарплату, он правдолюб — при Советской власти таких считали больными, а они просто проскочили первую ступень потребностей. У них другие идеалы. И что с ними делать? Ты эдакому типу колбасу подсовываешь, а ему не надо. Он считает, что ты ведёшь себя непристойно. Ты ему взятку даёшь, он не берёт. Ты его в тюрьму сажаешь, а он и в тюрьме остаётся таким же… Эти люди совсем другие.
Кстати, очень интересно, что русские в условиях, когда им не платят зарплату, продолжают работать. 17 февраля 2004 года в новостях показали дорожных уборщиков откуда-то из Сибири: им уже год не платят зарплату. А они чистят дороги, ремонтируют и говорят: а как же людям жить без дорог?.. В России таких примеров много; в мусульманском мире, может, ещё больше. Есть такие и на Западе, среди антиглобалистов и некоторых «зелёных».
В них вся надежда.
ДРУГАЯ ВАЛЮТНАЯ СИСТЕМА
Истина — это не то, что доказуемо.
Истина — это то, что неотвратимо.
Антуан де Сент-ЭкзюпериДеньги свободные и отрицательные: опыт прошлого
В конце XIX века Сильвио Гезель, преуспевающий коммерсант, работавший в Германии и Аргентине, заметил, что иногда его товары продавались быстро и за хорошую цену, а в другое время — медленно и с тенденцией к снижению цен. Он стал искать причины такого хода событий и быстро понял, что такие подъёмы и спады мало зависят от спроса на товары или их качества, зависят они почти исключительно от цены денег на денежном рынке.
Он объяснил этот феномен тем, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя практически без затрат. Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого — деньги, то владелец яблок будет вынужден продать их уже через короткий срок, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может ждать, пока цена денег (процент) не придёт в соответствие с его представлениями. Деньги не требуют складских расходов, а, наоборот, дают «выгоду ликвидности»: имея их в кармане или на счёте в банке, можно ожидать, когда будет выгодно вложить для получения прибыли.
Почему деньги не пахнут? Потому что они не портятся. А не портятся — значит, не требуют складских расходов. Их можно прятать в валенке сколько угодно. Правда, в валенке они всё же не совсем не портятся. Их помаленьку пожирает инфляция. Инфляция — это когда деньги изъяты из экономики и государство восполняет их искусственную нехватку дополнительной эмиссией. Цены растут, жизнь не улучшается, экономика страдает. Сильвио Гезель сделал вывод: если создать денежную систему, в которой деньги, как и все другие товары, потребуют «складских расходов», то экономика освободится от подъёмов и спадов, порождаемых спекуляцией деньгами. А пока деньги остаются наивысшей ценностью в обществе и каждый член общества желает иметь их у себя как можно больше, будет продолжаться череда кризисов и спадов, с судорожным ростом в краткие минуты просветления.
Всем известен лукавый лозунг, выдуманный теми, кто желает привлечь к себе как можно больше денег: «Ваши деньги должны на вас работать!» Но деньги НЕ работают. Работают люди. Деньги только размножаются.
В 1890 году Сильвио Гезель сформулировал идею «естественного экономического порядка», обеспечивающего обращение денег, при котором они становятся государственной услугой, за которую люди отчисляют плату. То есть, вместо того чтобы платить проценты тем, у кого денег больше, чем им нужно, люди, для того чтобы вернуть деньги в оборот, должны были бы платить небольшую сумму за изъятие денег из циркуляции.
Маргрит Кеннеди,[71] чтобы сделать эту мысль более понятной, сравнивает деньги с железнодорожным вагоном, который, как и деньги, облегчает товарообмен. Железнодорожная компания за разгрузку вагона не платит премию (проценты) тому, кто им пользуется, наоборот, пользователь вносит небольшую «плату за простой» (демерредж), если не обеспечил разгрузку вагонов вовремя.
Гезель назвал такие деньги «свободными» (от процентов). Дитер Зур и Маргрит Кеннеди используют название «нейтральные деньги», так как они служат всем и не дают никому односторонних преимуществ. Мы, предлагая применять такие деньги в качестве локальной, местной валюты, называем их «горячими бонами», чтобы уйти от обвинений в покушении на государственное право эмиссии.
В 1930-х годах последователи теории Гезеля провели с беспроцентными деньгами несколько экспериментов, доказавших правильность этой теории. Мы расскажем о них в следующей главе. А сейчас вспомним куда более древний опыт их использования!
Бернар Лиетар пишет:[72]
«Мы жили с идеей получения дохода от процентов на деньги веками, так что даже намерение платить за деньги звучит странно для современного обозревателя. Однако такая система существовала несколько столетий по меньшей мере в двух цивилизациях и привела к прекрасным экономическим и социальным результатам… Нужно пойти назад в Средние века, чтобы найти достойный прецедент».
И далее Лиетар описывает прецеденты: плата за хранение денег постоянно взималась в Европе в X–XIII веках; также она была известна в Древнем Египте. На деле в обоих случаях параллельно применялось два типа денежных систем. Первая, немного сходная с нашей современной, была денежной системой «на длинные расстояния». Золотые монеты рутинно использовались торговцами, занятыми в зарубежной торговле, а военной и королевской элитой эпизодически для оплаты чеголибо или для получения дани либо выкупа. Монеты дожили до наших времён; это то, чем гордятся нумизматы. Но в двух названных регионах (скорее всего и кое-где ещё) был второй тип денег, с демерреджем — платой за хранение. Они были менее привлекательны внешне и циркулировали как «локальная» валюта.
