ОЯШ - Леонид Антонов

Не бойся крошка, сегодня ни один пидарас не помешает мне слиться с тобой в порыве похоти! А вообще, то ли я всё больше схожу с ума, то ли ещё что, но что-то в последнее время драки стали возбуждать меня! Ух, бедная Кавасаки! Ей сегодня точно будет не сладко, ведь в лав-отеле я не буду себя сдерживать, бу-га-га! Там никто не обратит внимания на громкие стоны…

Увернувшись от вертикального взмаха парня с мачете, я ушёл влево, хватая ублюдка за руку, и за плечо, потом резко разворачиваю его, и – вуаля! – лезвие проходит по груди другого нападавшего, разрезав ему куртку и порезав плоть. Кровища полилась сразу, угу…

Сломав ублюдку руку, и отобрав мачете, я полоснул лезвием по голове другого, отрезав ему ухо, и как только он заорал от боли, ударил его по башке рукоятью, резко разворачиваясь, одновременно с этим приседая, и полоснув лезвием ещё одного мужика, а это были именно мужики в возрасте от двадцати семи до тридцати пяти, по ноге, чуть вышел колена, порвав штаны, и оставив глубокий порез.

- Меня просто всё задолбало, - хихикая, и облизывая губы, на которые попала кровь, брызнувшая из носа очередного ублюдка, которому я разбил лицо рукоятью, произнёс я. – Зря вы нарвались на меня, ой зря!

Учитель, тем временем, без труда одолел одного, который был с длинным ножом, ведь он решил предоставить всё мне, стоял немного в стороне, держа за воротник куртки второго, одной левой рукой, в правой держа сигарету, время от времени затягиваясь и выпуская дымные колечки.

Уход в сторону, немного отклоняясь влево, уворачиваясь от железной трубы… Твою ж! Удар пришёлся по правой руке, и боль была такая, словно мне сломало руку, и я даже выронил мачете! Пиздец… Ну ничего, у меня есть левая! И именно ей, злобно улыбнувшись «ангельской» улыбкой, я врезал гандону лет тридцати, с тяжелой железной трубой в руках, в висок, кажется отправив его на тот свет, потому что когда он упал, его тело дёрнулось пару раз в судорогах. И вообще на его башке, на месте виска, появилась вмятина…

- Я помогу! – вдруг возник рядом со мной Нисимура, пиная с ноги очередного нападавшего в лицо, а затем резко разворачиваясь, врезав кулаком в солнечное сплетение другому. Вот и всё, ребятки! Как там было? Все они были мертвы, последний выстрел поставил точку, или как-то так… Ну, в данном случае мёртв был один, остальные ранены, один более-менее цел. И никто не стрелял!

- Писец, он мне походу руку сломал, - прошипел я, ощупывая правую руку левой. Она сильно болела, особенно чуть пониже локтя, куда и пришёлся удар, но кажется, всё же она осталась цела, так как я мог шевелить ей, и мне не хотелось прямо уж орать от боли. – Не, обошлось!

- Мёртв, - покачал головой учитель, проверяя пульс того, которому я разбил висок.

- М-да, херово… Ну да пофиг! – я подошёл к тому, кто был в сознании и более-менее цел, только разве что держался за лицо, ведь у него было сильно разбито лицо, и коленом ударил его в его личико ещё раз. Он заорал. Больно ему было, пупсику… - Э, слышь, если сейчас не замолкнешь, отрежу тебе яйца и скормлю их тебе, усек?

Тот быстро замолк, став лишь тихонечко поскуливать. Учитель подошёл ко мне, и мы вместе с ним нависли над ублюдком. Тем временем, Миямото и Ивасаки стояли у скамейки, на которой сидела Кавасаки, испуганно закрывая рот рукой.

- Итак… Что вам надо от моего ученика? – спросил Нисимура. – Почему они напали на тебя?

- Убить хотят. Вчера на меня так же напали, но их было всего шесть. Кто-то их послал, но вот кто… Это мы сейчас выясним! Заодно и повеселимся… Учитель, не могу ли я взять у вас одну сигарету, зажжённую?

- Это уж без меня. Смотри, не переборщи, - вздохнул учитель, протягивая мне сигарету, выкуренную наполовину. – И это… Не спрашивай, почему я вообще позволяю тебе делать это. У меня тоже врагов много… Было, но они сейчас все в одном известном месте. На кладбище!

- Ну, можешь начинать говорить, - прошептал я, схватив ублюдка за волосы, и став медленно подносить сигарету к его левому глазу. – Кто вас послал? Кому там жить надоело, а?

- Ни… Ничего не… - с трудом пробормотал ублюдок.

- Зря, - прошептал я и воткнул сигарету ему в глаз, одновременно с этим отпуская ему волосы, и зажимая рот, чтобы не так сильно орал от боли. Ух, как он корчился! Бросив взгляд на своих… Ну, думаю, что называть Миямото и Ивасаки друзьями я уже всё же могу… Я увидел, как они дёрнулись, испуганно глядя на меня. Правильно, меня нужно бояться, даже друзьям, бу-га-га!

Наконец, немного успокоившись, теперь уже одноглазый ублюдок, перестал сильно дёргаться, и потому я снова взял его за волосы, и поднес сигарету к его правому глазу.

- А теперь, сладкий, скажешь, кто вас послал? У меня рука не дрогнет… Но ты, я думаю, это уже понял, верно? Если не скажешь, выжгу тебе второй глаз, и займусь другим. Представляешь, как бедным копам придётся мучиться, чтобы понять, кто оставил столько людей слепыми? Давай не будем заставлять их напрягать мозги больше, чем нужно…

- И-Ивасаки…

- Что Ивасаки?

- Он… Он послал нас. Заплатил нам, чтобы мы прикончили тебя, и притащили к нему его дочь… - с трудом пробормотал одноглазик.

- Опа! Интересненько… Короче, поступим так – забирайте своего жмура и валите нахер! Про меня ничего не говорите, понятно? Узнаю – я буду преследовать вас, и превращу вашу жизнь в Ад. Самый настоящий, в который будет входить варка в котле, угу… Не знаю, есть ли у вас родственники, но поверь – им будет даже хуже, чем вам, так что пожалейте их, не связывайтесь со мной, а если уж связались – слушайтесь меня!

Отпустив ублюдка, я встал прямо, и засунув руки в карманы, медленно подошёл к учителю и остальным. Немного поглядев на то, как одноглазый приводит в чувства некоторых мужиков, бросая в нашу сторону взгляды, я попрощался с Миямото и учителем, и шепнув девчонкам, чтобы они шли за мной, пошёл в сторону лав-отеля, который, если верить картам в интернете, находился неподалеку от парка. Ага, я собирался заняться сексом не только с Кавасаки, но