Разрывая миры - Наталья Герастёнок

белое крошево, истошно заревел. Захлопал крыльями и поднялся в воздух. Но тут в его грудь ударил красный луч, еще сильнее расширив прожилки в его теле. Другой луч ударил сбоку и попал по кончику хвоста. Прожилки на нем резко расширились и вспучились. Громко лопнули.

Кончик отделился от тела и распался в желтую рыхлую массу.

Дракон тяжело упал на обломки домов, вызвав среди выживших людей на улице еще большую панику. Ударил хвостом, уничтожив остатки ближайших обрушившихся зданий, и поднялся на четыре лапы. Выгнул шею, намереваясь вылить огненную ярость на подобравшихся к нему с разных сторон каменных драконов. Одному из них не повезло, и жидкое пламя накрыло его полностью, оставив после себя оплавленный кусок. Но око не пострадало, и луч был выпущен, и он снова угодил в покрытую пластинами грудь, прямиком в ее широкие желто-черные трещины.

Они вспучились, но лопаться не собирались. И тогда оплавленный дракон дернулся вперед и толчком тяжелой головы ударил по неосторожно открытой ране противника. Та лопнула, и левая конечность вместе с куском горячей пульсирующей плоти отделилась от общего тела.

Красный дракон заревел и оставшейся лапой ударил по противнику, круша его черное тело на куски. Ударом хвоста толкнул подобравшегося на близкое расстояние другого.

Тогда подобрался со спины третий, и ударом луча наискось атаковал шипастую голову дракона. Отделившийся кусок плоти обнажил рыхлую однородную массу, не отличимую от той, которая была во всем его теле.

Отразив очередную атаку хвостом и лишив каменного дракона передней лапы, красный с ревом заработал крыльями и начал подъем в небо. Тогда оставшиеся каменные драконы взвились в прыжок, налету одновременно выпустив лучи. Один попал в живот, другой же промахнулся.

Красный дракон заревел и выпустил столб огня на них, но вместо этого изуродовал умирающий город очередными обожжеными ранами. Как тут ему в бок тяжелой глыбой ударил третий каменный дракон, и он с ревом упал на одноэтажные дома на краю города, круша их в пыль. Он не успел подняться, а три каменных дракона, из которых не было ни одного целого, уже подкрались к нему с разных сторон и были готовы атаковать.

Но тут между ними вспыхнуло нечто, и атаковало синими молниями всех трех одновременно. Высокочастотный звук сбился с ритма, но смертоносные лучи успели вырваться в красного дракона, заключив его в центр своей атаки. Драконы жарили и жарили его лучами, слишком долго и слишком рьяно, пока все трое чуть ли не единовременно без сил и движений не упали мордами в землю.

То, что осталось от красного дракона, было похоже на дымящуюся вспученную кучу, которая быстро сморщивалась и таяла. И оставляла после себя тугую массу, по форме похожую на человека.

Но никому сейчас не было до этого дела; эта бессонная ночь для многих в городе стала последней. Но даже Рихард, найдя в себе силы наблюдать за разразившейся в небе баталией, никак не мог заставить себя пойти туда, где все, по всей видимости, кончилось. Он лишь сел на усыпанную крошевом и обломками досок дорогу и уставился в клубившееся в развалинах дома напротив пламя.

Но он ничего не видел и не воспринимал. Весь мир словно бы перестал существовать в этот момент.

Двое его товарищей на его глазах обратились во что-то, чего он прежде не видел. Что едва не прикончило его. Но одно он знал точно; что не каменных драконов людям впредь стоит опасаться.

— Рихард?

Это слово прозвучало так слабо, что он сначала и не услышал его среди общего шума. Но на второй раз встрепенулся и подскочил, широко раскрыл глаза.

Перед ним, кутаясь в грязные тряпки, стоял Джордж. Его тяжелые взлохмаченные волосы упали ему на лицо, сильно изменив его.

А еще у него был устало болезненный вид и голые стопы его были в грязи.

— Джордж… — Рихард подошел к нему и помог опереться на себя, так как тот едва держался на ногах. — Что… Ты что-нибудь помнишь?

Тот не ответил, а только лишь затрясся. Тогда Рихард помог ему сесть на обломок каменной стены и сел рядом с ним.

— Я чувствую это, Рихард. Чувствую его ярость внутри себя, — говорил он слабым изменившимся голосом. — Сейчас он спит, но я знаю, что придет час, когда он выйдет наружу.

— Я видел, чем ты стал. Извини, если навредил тебе.

— Не стоит, — Джордж вяло усмехнулся и покачал головой.

Он все не смотрел на Рихарда, а только себе под ноги, на заваленную камнями покалеченную мостовую.

Вытащил из-под своей накидки руку, покрытую ожогами и ссадинами.

— Пообещай мне… Что если вдруг ты встретишь меня… Когда я буду не собой. То ты прикончишь меня.

От этих слов по спине Рихарда пробежали мурашки. Он проглотил поднявшийся к горлу ком и нашел в себе силы заглянуть пристально смотревшему на него Джорджу в глаза. Внутри них клубился мрак и голод.

Никогда прежде старина Джордж не говорил подобные вещи так спокойно.

— А ты…

— Я сбежал, — сказал Рихард. — У меня получилось сделать это.

— Я рад за тебя, Рихард… У меня есть к тебе вопрос. У тебя еще остался мешочек с магическим порошком?

Тот смотрел на него, широко раскрыв глаза. Как голодный зверь на мясо.

— На случай… Чтобы сдержать его. Ведь мы еще команда, да?

Рихард не знал, что ему ответить.

— Хорошо, тогда давай так просто посидим здесь, — тихо сказал Джордж и провел рукой по лбу, убирая упавшие волосы на затылок. — Редко когда мы могли себе это позволить.

У этого малого поехала крыша. Рихард понял это и закашлял.

— Как скажешь, — кивнул он, когда ему полегчало.

Время медленно утекало. И чем больше Рихард сидел посреди творящегося кругом хаоса, слушая крики и рыдания, тем больше понимал, что поступает неправильно, просто так теряя время. Надо было что-то делать…

— Знаешь… А я ведь кое-что понял, — внезапно сказал Джордж.

Рихард повернул к нему голову — отблески пламени кидали резкие тени на осунувшееся лицо помощника, придавая его лицу хищные нотки. Его остекленевшие глаза, в которых призрачно светился желтый огонь, только усиливали этот эффект.

— Это тот пацан. Во всем виноват этот Дрейк. Я найду его и убью, клянусь. Этого проклятого красного дракона.

С этими словами он поднялся на ноги и невозмутимо зашагал по мостовой. Запрыгнул на переграждающую дорогу пологую гору обломков и, высунув руку из-под тряпья, дал наблюдавшему за ним Рихарду знак. Еще немного, и тот встал, двинулся к нему. Очень быстро оказался рядом.

С этой горы открывался жуткий пейзаж;