Массандрагора - Иван Безродный

Древние и технически более вооруженные Хранители считали себя высшей расой, полагая, что только они имеют право изучать и контролировать Машину, и многие «обычные» человеческие объединения вели с ними где-то политическую, а где-то и кровавую войну. Однако с учетом того, что родных миров Хранителей было довольно мало, перевес в свою пользу надолго не получала ни одна из сторон. Однако нельзя было сказать, что Хранители были исключительно агрессорами, эдакими хладнокровными уничтожителями параллельного человечества. Со многими мирами, особенно неразвитыми, у них сложились вполне добропорядочные отношения, например, с теми же индейцами, у которых побывал Пашка. Однако со сталкерами и другими группировками, включая метростроевцев, Хранители вели себя не очень дружелюбно, так как само существование последних нарушало основополагающие философские принципы «ослиномордых». Дело в том, что дархане старались не допустить каких-либо рукотворных изменений в структуре миров – по их мнению, все должно было оставаться незыблемым, как создано природой, и развиваться исключительно естественным путем. Взаимодействие параллельных миров между собой по определению считалось грехом, даже если это могло принести обоюдную выгоду. Хранители преподносили это как свою государственную политику, философию и даже религию. Однако Берман не верил в их искренность, и на то, мол, были свои причины, которые он, правда, не указал.

А в большом скоплении Пашкиных миров, так называемом кластере, существовала могущественная организация Метростроя, с которой он и столкнулся в лице Михаила. Так уж получилось, что именно она захватила большинство известных портальных систем, хотя претендовать на господство в этой области, тем более контролировать такую вещь единолично да еще и эффективно было практически невозможно. Главными целями метростроевцев, которые всегда подчеркивали свое отличие от сталкеров, было наведение порядка в Большом Метро, изучение наследия Предтеч и получение полного доступа к Машине – в отличие от обычно довольно мелочных, эгоистичных, а зачастую и криминальных целей сталкеров.

Параллоид Пашки, известный как Соломон, был найден и нанят на работу в Метрострой как очень талантливый хакер, почти гений. Его задачей было осуществление доступа к Ядру Машины. И возможно, ему это удалось. Была лишь одна загвоздка – сделав начальству пространные намеки на первые удачные результаты, он бесследно исчез. А тут в Большом Метро неожиданно появился Пашка, который хотя и был лишь «почти копией» Соломона, однако нес в себе его полный идентификационный код. В этом была большая странность, потому что до последнего времени считалось, будто эти самые метки никак подделать невозможно.

По поводу Одноуса-Грюнвальда Берман почти ничего не рассказал, уклончиво пояснив, что этот человек из некоего далекого мира «соседней глобулы», якшается, мол, он и с Хранителями, и со сталкерами, и с руководством Метростроя на короткой ноге, и вообще «мутный тип и чертов проныра». Его роль во всей этой истории была пока совершенно непонятна.

Параллельные миры сложно скрыть, если имеется какой-либо способ путешествовать между ними. В Мультиверсе существовало множество различных сталкерских объединений и отдельных, независимых ловцов удачи. Они называли себя вольными торговцами, и личная прибыль у них, как правило, стояла на первом месте. Правда, изредка некоторые сталкерские объединения, так же как и метростроевцы, пытались наводить порядок, примыкали к официальным структурам или даже уходили в большую политику. Бывало, что и некоторые метростроевцы убегали на вольные хлеба и становились вполне успешными сталкерами.

Бродило по мирам и немало откровенных уголовников, которых интересовала уже исключительно нажива, причем любой ценой. Естественно, гангстеры не интересовались ни сворой других группировок, ни тем более наукой, используя миры, как правило, наиболее похожие на их собственный. Грань между многими рисковыми сталкерами и гангстерами была размытой и условной.

Вальтер со своей бандой претендовали именно на эту группу, хотя изначально они, так же как и Пашка, являлись Случайными – самыми обычными людьми, кто по той или иной причине попал через Большое Метро или какую-нибудь другую портальную систему в параллельные миры. Обычно Случайные шастают по мирам без особой цели, часто даже не понимая, что вокруг происходит или вообще ничего не замечая и не производя особо разрушительных действий. Таких «путешественников поневоле» Хранители и метростроевцы обычно незаметно возвращают на прежнее место, а сталкеры и гангстеры используют в своих целях, нередко с весьма печальным исходом.

Существовали и другие типы посвятов, такие как Поселенцы, Селекционеры, Охотники, но Берман отказался рассказывать о них, сказав, что «нечего тебе о таком думать, чувак».

Сами перемещения по мирам могли осуществляться различными способами. Например, можно было воспользоваться Большим Метро. Оно имело многие тысячи веток, на каждой из которой могли находиться десятки тысяч станций. Однажды, по словам Бермана, он ехал с одной станции на другую более недели, и это вовсе не было чем-то неординарным. Самая обычная командировка…

Однако никто не имел точной карты Большого Метро, поэтому в Метрострое существовали специальные команды Картографов – ведь Машина еще к тому же постоянно перестраивала эти ветки, добавляла и убирала станции, меняла миры, к которым они приводили, в общем, часто вела себя как капризная девушка. И в чем тут заключался скрытый, сакральный смысл, никто не знал.

Впрочем, для недалеких путешествий существовали и отдельные устройства, трансферы – как правило, довольно громоздкие и ограниченные по своим возможностям агрегаты. Обычно их маскировали под различную технику, например, таким был трактор, который использовал Михаил в Малоохтинском парке. В этом случае можно было напрямую перейти из одного мира в другой, что часто было куда удобнее и практичнее.

Встречались и довольно миниатюрные аппараты, мини-трансферы, самых разных форм и расцветок, однако они настраивались только на несколько фиксированных маршрутов «из точки А в точку Б», были ненадежны и подвержены помехам, а потому использовались весьма ограниченно, в случаях, когда уже просто некуда было деваться.

Однако Пашку и его параллоидов перемещала самолично Машина! Она тасовала их словно карты в бесконечном сверхъестественном пасьянсе. Не было в Санкт-Петербурге никаких физических границ-порталов, которые реагировали бы только на Пашку или одного из его параллоидов, словно на неких избранных. Были лишь логические, воображаемые границы, которые по своему разумению разметила Машина, на них она хватала и перетаскивала параллоидов туда, куда ей заблагорассудится. Почему и зачем – Берман сказать не мог, и в этом смысле Пашка и его «саморезы» все-таки являлись избранными, хотя и без всякой мистики.

Тех, кого перемещала Машина, называли Прыгунами, и они были большой редкостью. Никто не знал, по какому принципу или алгоритму Машина вдруг выбирает обычного человека и начинает кидать его из мира в мир. Но такое случалось. И все – и Метрострой, и сталкеры, и Хранители с гангстерами охотились за ними, хотя зачастую контролировать Прыгунов против их воли просто невозможно.

– Такое впечатление, будто тебя специально заманили в Большое Метро, – уже изрядно заплетающимся языком сказал Михаил. – Если и в твоей квартире, и в офисе время от времени менялись миры, значит, кто-то хотел, чтобы ты скорее заметил все те странности, понимаешь? Ну, эти… Харрисоны там всякие, цветные двери и чего там еще у тебя было, не помню… Кто-то хотел тебя здесь видеть, очень. Но честное слово, это не мы!

– А не проще было просто прийти ко мне и все рассказать? – держа непослушную голову обеими руками, осведомился Пашка. – Зачем же так сложно? Доказать, умеючи, – несложно. Или даже выкрасть меня, если уж на то пошло.

– Значит, нельзя. Да это просто моя версия, что ты ко мне привязался? Откуда ж я знаю?! Ты еще бушь? Наливай!..

Пьянка продолжилась. Выяснился также вопрос по поводу безопасности перемещений Прыгунов. Так как это был процесс, полностью контролируемый Машиной, она сама решала, кого и в какой момент перемещать. Все соединения миров на границах были условностью, всего лишь рассчитываемым параметром некоего алгоритма. Если Прыгун пересекал границу на высокой скорости, скажем, в машине, а в соседней Вселенной в этом месте параллоида не существовало, она могла сделать что угодно: отменить перемещение или же человека переместить, но мгновенно остановить его и поставить не на шоссе, а в стороне или же вообще сменить соседний мир на тот, в котором параллоид двигался точно так же, а значит, подмены никто не замечал. В любом случае Берман не припоминал достоверных случаев, чтобы Прыгуны попадали в неприятные ситуации: по-видимому, Машина все-таки заботилась о них.