Королева Летних Сумерек - Чарльз Весс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда?
– Мистер Линн, вы хотите сказать, что эта груда камней принадлежит вам?
– Да, мне, – кивнул Томас с грустным смешком. – Но однажды здесь снова разместится мой двор. Я восстановлю поместье камень за камнем и буду править им с гордостью и честью. Хотели бы вы стать моими вассалами, первыми рыцарями моего нового ордена?
Мальчишки, не привычные к играм со взрослыми, смущенно переглянулись. Но затем, пожав плечами, один за другим поочередно ухмыльнулись и кивнули, явно довольные этой новой забавой.
– Под какими же именами мне посвятить моих подданных в рыцари? – обратился к ним Томас.
Каждый мальчуган между смешками назвал свое настоящее имя:
– Я Джорди.
– А я Джейми.
– Джеффри.
– Даги.
– А я Дональд.
Кивнув на отдаленный силуэт «лайтнинга», Джанет объявила:
– Стало быть, благородные рыцари, в тот день без вашей помощи мой Томас ни за что не сумел бы пустить своего доблестного скакуна вскачь. А без этого ни одного из нас здесь наверняка бы сейчас не было. Так что это действительно спасло мою жизнь, да и его тоже. И мы хотим вас отблагодарить. Подобающим образом.
Томас неторопливо оглядел своих новых сторонников, после чего строгим голосом спросил:
– Ну что, благородные юноши, кто изволит прокатиться на моем верном скакуне?
Остаток того короткого зимнего дня Томас поочередно усаживал одного мальчика за другим и вволю катал их вверх и вниз по дорожкам, а раз или два раза и через поле. Все пятеро за этим занятием восторженно улюлюкали.
Когда начало смеркаться, а ветер усилился, Томас и Джанет снова стояли рядом с «лайтнигом», глядя сверху на ухмыляющихся новоиспеченных рыцарей.
– Сейчас время попросить вас об еще одной услуге. – Видя на мальчишеских лицах настороженность, Томас поспешил дальше: – Вы, должно быть, видели желудь, который я посадил на погосте? Так вот, я счел бы большим одолжением, если бы вы позаботились о том, чтобы его никто не тревожил по мере роста.
Подбоченясь, Джорди и остальные четверо истово пообещали своему новому сюзерену выполнить его наказ.
– Коли так, то данным нами обетом я остаюсь доволен. Ибо чувствую, что нам с миледи предстоит еще немало приключений, прежде чем мы сюда возвратимся, чтобы все отстроить и начать жизнь заново.
Томас радостно повернулся к Джанет и, подняв, завертел вокруг оси ту единственную, что спасла его от прозябания в вечном сумраке. А когда снова поставил, то слился с ней в поцелуе.
Джейми, похлопав по плечу Джеффа, тихо сказал:
– Ладно, катим отсюда.
– Ага, идем, парни. Нечего тут рты разевать.
* * *
Снова оседлав «лайтнинг», влюбленная пара небрежно помахала мальчуганам, которые сейчас лезли обратно через стену. Джанет обвила своего молодца-спутника, так удобно сидящего перед ней, и стала думать о будущем и об их совместной жизни.
Краем глаза Джанет заприметила, как среди листьев большого тиса, впритирку стоящего к выветренной кладбищенской стене, резвятся в танце несколько мелких существ с загнутыми хвостиками и изящными крылышками.
Джанет припала к уху Томаса и повысила голос, чтоб было слышно сквозь шум мотора:
– А эти мордахи всегда будут там, среди листьев?
– Всегда.
– Вот и славно.
– А теперь айда в центр, прямиком в «Клуб триста двадцать». Там нас ждет друг, которому с меня причитаются кое-какие ответы.
От автора
Как-то утром, больше десяти лет назад, я проснулся, понимая, что остатки сна все еще клубятся в моей голове. В том сне я стоял на высоком выступе скалы и смотрел вниз на огромное пожелтевшее поле с жухлой травой и почернелыми деревьями. По тому полю мчались двое на мотоцикле, оставляющем за собой выжженный след. Каким-то образом я сразу понял, что этот пейзаж не иначе как царство фэев.
Встав и одевшись, я начал напевать себе под нос культовую песню Ричарда Томпсона Vincent Black Lightning, дав таким образом название мотоциклу – «лайтнинг».
Позднее тем утром, когда я ехал в студию, те двое на «лайтнинге» повели меж собой разговор у меня в голове. Мешать я им не стал.
В течение следующих полутора месяцев они, а также другие персонажи продолжали со мной разговаривать, а я, не будь дурак, все это записывал. И утренние часы, обычно предшествовавшие разгребанию традиционных «завалов» по работе, превращались у меня в безумную попытку набросать все слова, что проносились в голове, на лист бумаги.
Когда те голоса наконец угомонились, я понял, что у меня есть примерный набросок истории с началом, серединой и окончанием.
Мой «дар», невесть откуда взявшийся, был на самом деле романом.
Все это я напечатал, и на протяжении нескольких месяцев, а затем и лет продолжал возиться с историей, жонглируя сценами и вставляя диалоги. Со временем свой текст я показал моим друзьям-писателям (Стине Лейт, Метте Харрисон, Эллен Клагес, Делии Шерман, Мелиссе Марр, Чарльзу де Линту, Лиз Филлипс и другим), спрашивая их совета. Каждый из них прочел мою историю и внес предложения, которые подчас заставляли меня переписывать огромные куски повествования.
Со временем эта рукопись начала кочевать между двумя разными агентами, которые единодушно признались, что даже не знают, как с ней поступить. В основном их беспокоило то, как мой роман воспримет нынешняя сверхкритичная аудитория, поскольку сам я был немолодым белым мужчиной, а писать взялся о молодой цветной женщине, которая стала у меня главной героиней.
В свое оправдание я могу сказать, что эту историю я написал так, как она выходила из-под моего пера, поэтому, пожалуйста, простите, если я невзначай задел чувства кого-нибудь из моих читателей. В итоге мой неожиданный подарок окончательно доработал мой редактор из NewCon Press Иэн Уэйтс, чему я несказанно рад.
И наконец, хочу поблагодарить свою жену за то, что великодушно позволяла мне проводить бессчетные часы за клавиатурой в обдумывании очередной «идейки» вместо того, чтобы заниматься домом.
Чарльз Весс, Абингдон, Вирджиния 2022 год
Об авторе
Чарльз Весс начал рисовать чуть ли не с тех пор, как научился держать мелок и подползать к ближайшей стене. В длинном перечне его достижений – обложки и оформление для Marvel Comics, Tor и Subterranean Press, а также иллюстрации к книгам и графическим романам, за которые он был дважды удостоен премии Hugo, четырежды – World Fantasy, трижды Chesley, дважды Locus, а также Mythopoeic и двух премий Уилла Эйснера.
Работы Чарльза
