Приобщение (СИ) - Шарапановский Владимир

Ничего страшного, но время не ждёт, и я подкатил к ним со своим разговором. Вот такой я, ну точно — кот Матроскин, который справедливо считал, что «совместный труд для моей пользы — объединяет»[130].

Сейчас я хотел договориться на студии, чтобы Всеволоду Никитичу показали смонтированные части и ещё не смонтированный материал, чтобы он опытным взглядом смог оценить убедительность (реалистичнось) отражения в нём школьной жизни.

Правда, Всеволод Никитич уже был знаком с частью съемочной группы фильма, и даже присутствовал на части съемок. Я сразу рекомендовал Павлу Оганезовичу обратиться в Москве за консультациями к моему прадедушке, так как тот проработал в школе сорок лет и хорошо знает поведение московских школьников на занятиях, переменах и после школы. К тому же он отлично знает старую Москву и её наиболее характерные виды.

Его советы были учтены при съемках и школьные сцены оказались более реалистичными.

Совсем нелишним на просмотре станет присутствие Вероники Степановны, так как она сможет оценить фильм в целом, а в частности сцены в музее Времени. Это её область и она сумеет посоветовать что-то интересное.

Я поспешил договориться с режиссёром фильма, о времени просмотра и кто для нас его проведёт. Пора прабабушке оценить фильм по сценарию внука. Он получился добрый и светлый, как я и планировал, а также демонстрировал лучшие черты советских школьников и укреплял веру в светлое будущее, ожидающее их в будущем. И тут мне вспоминался мем по теме этого фильма и его заключительных кадров. Увы, но в нём прозвучала горькая правда о том нашем будущем. Вот и работаю, чтобы лучше уж на Марс, пусть даже так экстремально, как описано в «Марсианине» Энди Вейра, чем такое.

Просмотр на киностудии договорились провести завтра после обеда, и я решил сегодня припахать прабабушку в театре. Быстро созвонился и договорился с девушками о встрече, чтобы они затем провели нас в театр. Сегодня репетиций не будет, но и без того там множество работы с художниками и костюмерами. В этом я всецело полагаюсь на мнение Вероники Степановны. Поэтому отобрал у неё рукопись книги, с очень немалым трудом, и вручил ей либретто спектакля, и все ноты, так как она неплохо музицировала, и у них в Москве стоял в квартире старинный рояль. Остальное я ей разъясню по дороге, и в театре.

А пока все разошлись по комнатам готовиться, Благо несколько часов у нас было в запасе, так как театральные деятели предпочитают подтягиваться после обеда, особенно если есть вечерний спектакль. Бедной Наденьке пришлось покрутиться, чтобы помочь матери привести в должный вид вечернее платье, так как иначе прабабушка не желала появиться в оперном театре.

Воспитание, блин. Ладно, пока бабуля крутилась с утюгом и щеткой, Вероника Степановна сумела бегло просмотреть либретто и о великое чудо, практически вникла во всё детали. Вот что значит огромный опыт работы в сфере искусства и общение с многими видными деятелями. Так что в машине мне пришлось уточнить только несколько штрихов и подробно остановиться на костюмах героев. Уточнить эпоху и время действия, и оказалось что она замечательно знает моды и наряды того времени. Кроме них, в постановке оперных действий в спектакле, требуются оперные костюмы — блестящие и вычурные.

Все мои требования были ей понятны и она быстро в самом театре прикинула несколько набросков. Оказалось, что она сама отлично рисует, хотя в работе ей приходится только оценивать произведения искусства. Мы с ней некоторое время поработали над эскизами, и они получились весьма схожими с представленными в фильме. Никогда мне не удавалось настолько производительно работать с художниками театра. Они, как правило, воротили нос от мнения, высказанного ребёнком. И это притом, что он является автором всего музыкального спектакля. Вот такая — «творческая» публика.

Однако, стоило мне натравить на них Веронику Степановну и гонор с них быстро слетел, она их вмиг построила в струнку и заставила слушать свои рекомендации по декорациям. Не раз она бывала в Большом Театре и за его кулисами, а также и в Маринке[131]. Потому сразу им нарисовала декорации фойе, где проходят несколько сцен из спектакля. Закулисные комнаты, зал и ложи, а также и часть других помещений театра она взяла тоже из Мариинки, как бывшего императорского театра.

Работа продвигалась так бодро, что оставалось только диву даваться. Вот что значит — дело мастера боится. Просидели мы с художниками немало времени и я тоже вставлял некоторые свои замечания, но при Веронике Степановне, те даже не решались рта раскрыть и оборвать профана. Но дольше нам нельзя было у них задерживаться, так как нас ещё ждала встреча с костюмерами театра.

Тут моя уважаемая прабабушка тоже не ударила лицом в грязь(оказалась на высоте) и отдала уже сделанные нами эскизы нарядов, и прямо на месте с костюмерами обсуждала остальные. Пока мы были углублены в работу начался вечерний спектакль, и нам за кулисами было прекрасно слышно, так что пришлось говорить очень тихо, ведь сцена находилась совсем неподалёку. Размеры самого театра никак нельзя было сравнивать с тем же Одесским театром оперы и балета или со столичными.

Когда мы завершили обсуждения костюмов, то нас проводили в зал и усадили на отличные места, так что мы смогли дослушать спектакль оттуда. Ну что же, «Тоска»[132] замечательная опера, и совсем не вызывает ту тоску, о которой провозглашают многие невежи. Культурная программа на день была выполнена полностью, и домой мы приехали близко к полночи, но очень довольные. Прабабушка смогла послушать выступление нашей примадонны в классической опере и оценить её сопрано.

За нас дома никто не беспокоился, так как с двумя охранниками и моей гувернанткой нам сам чёрт был не страшен. Всеволод Никитич зря с нами не пошёл, но он дома откопал рукопись «Дракон не спит никогда», которая у меня осталась лежать прямо на столе после недавнего посещения издательства. Он сперва начал её листать, но так зачитался, что оторвался только после нашего прихода.

Поэтому после позднего ужина, я уговорил их лечь спать, а читать они смогут продолжить утром, когда будет светлее. Хоть в комнатах стоят лампочки сотки, а в люстре зала даже три, но всё равно — не стоит портить зрение, чтением допоздна..

В киностудии на следующий день Всеволода Никитича приветствовал ряд участников съемочной группы, так как в Москве он им многим помог, и рассказал немало характерных случаев из школьной практики. Некоторые они позднее досняли после своего возвращения из Москвы.

Со мной большинство были хорошо знакомы, так как я не раз приходим к ним просматривать отснятый материал и присутствовал при монтаже фильма. С Алексеем и моей гувернанткой, снявшимися в фильме, тем более, а Веронику Степановну пришлось всем представить, и указать, что она искусствовед.

Большинство работ по монтажу ленты были почти завершены, и жаль, что до начала школьных каникул съемочная группа никак не уложится. Дай бог, чтобы уложились к весенним.

Фильм получился четырех серийный, так как часть плутаний по коридорам были урезаны, и действие стало более динамичным. Фрагмент со школьным спутником сократили почти втрое, нечего детишкам столько вокруг него топтаться. С другой стороны иные более важные сцены были расширены или добавлены.

Фильм поделили на две части по две серии для его проката в кинотеатрах, а не только по телевидению. Первая половина — это условно приключения в будущем, а вторая — в настоящем. Серии стали немного больше, но в целом он получился не длиннее «Войны и мира»[133], демонстрировавшейся в кинотеатрах. Однако просмотр всей ленты занял бы около пяти часов и мы начали с второй части, так как это являлось более важным для формирования отзыва Всеволодом Никитичем. И так затратили на просмотр почти три часа с хвостиком. Так как отвлекались на обмен мнениями о просмотренном фрагменте.