Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых - Сейриан Самнер

обитания, они зачастую находят для себя более привлекательную добычу, чем вредитель, с которым борется человек. Если мы планируем поставить себе на службу ту пользу, которую приносят людям одиночные осы-охотники как агенты биоконтроля, наилучшим подходом представляется использование местных, аборигенных видов. Но, когда речь идет о группе таких малоизученных насекомых с таким бесконечным разнообразием, нам просто не хватает знаний для внедрения этой идеи на уровне отдельных стран в коммерчески выгодных масштабах.

Использование естественных врагов для борьбы с насекомыми – вредителями сельскохозяйственных культур стало выходить из моды в 1930-е годы, когда были разработаны синтетические химические соединения для уничтожения обычных сельскохозяйственных вредителей. Горькая ирония заключается в том, что пестициды не просто убивают вредителей, с которыми ведется борьба, – они также оказывают влияние на других диких животных, с которыми контактируют напрямую (например, с пчелами, которые посещают обработанные культуры) или косвенно (например, когда птица поедает пчелу, которая кормилась на обработанных культурах).

Книга Рэйчел Карсон «Безмолвная весна», изданная в 1962 году, привлекла внимание американской общественности к опасности пестицидов. Книга стала знаковой (и остается таковой по сей день) и дала толчок общественному движению, которое призывало к строгому регулированию использования этих химикатов и повлияло на политику применения пестицидов по всему миру. Тем не менее мы по-прежнему используем пестициды и продолжаем спорить о том, насколько именно они вредны, несмотря на огромное количество научных доказательств. Сложно понять, почему кто-то предпочел химикат биологическому агенту, особенно такому эффективному, как осы-наездники.

Однако у ос-наездников и их пользы как агентов биоконтроля есть и обратная сторона. Паразитоиды действуют успешнее всего, когда их используют для борьбы с определенным видом хозяина (вредителя), для эксплуатации которого они эволюционировали. И действительно, зачастую они весьма привередливы в выборе хозяина. Возьмем пример с маниокой, пораженной мучнистым червецом в Африке и Азии: в этих регионах не было ни одного местного вида паразитоидных ос, который был бы приспособлен откладывать яйца в этого чужеродного вредителя, поэтому для решения этой задачи пришлось ввозить ос-наездников неаборигенного вида. А когда вы завозите такой вид, возможны незапланированные последствия. В новых условиях чужеземцы могут повести себя непредсказуемо, потому что в их родной среде обитания было иное давление отбора и иные возможности. В результате они не всегда выполняют ту работу, для которой их завозили, и способны превратиться в инвазивную неконтролируемую популяцию, которая навредит и местному биоразнообразию, и людям.

Также для разведения и распространения ос-наездников необходимы инфраструктура и деньги. Например, в бразильском штате Сан-Паулу паразитоидов разводят в промышленных масштабах для сдерживания популяции кукурузной лиственной совки. Специализированные фабрики работают круглый год, выращивая крошечных наездников, чтобы миллионами выпускать их на огромные поля кукурузной монокультуры точно в срок. Эти фабрики принадлежат богатым транснациональным агропредприятиям, которые могут позволить себе круглый год делать значительные инвестиции, необходимые, чтобы к началу сезона вредителей обеспечить готовность армии ос-наездников.

Это великолепно и печально одновременно: великолепно потому, что мы видим массовое производство естественного биологического врага вредителя, и вследствие этого вероятность использования химикатов в растениеводстве снижается; а печально потому, что выращивать этих миниатюрных агентов контроля промышленным способом могут позволить себе лишь крупные сельскохозяйственные предприятия. Для мелких фермеров, ведущих натуральное хозяйство, которых я встречала в Замбии, это несбыточная мечта.

Общественные осы обладают огромными возможностями воздействия на местные популяции насекомых – хотя бы потому, что ежедневно в окрестные поля, парки и сады отправляются на поиски добычи десятки, сотни или даже тысячи преданных своему делу охотников (сборщиц корма). Поэтому неудивительно, что еще более 150 лет назад появилось представление о том, как эффективно они борются с вредителями.

В 1868 году британский врач Эдвард Лэтем Ормерод написал книгу «Британские общественные осы» (British Social Wasps)[262] – первую монографию такого рода, которая принесла ему награду в виде избрания членом Королевского общества[263]. Это книга, написанная с душой, поскольку Ормерод, который много писал о медицине и естественной истории, явно питал слабость к этим насекомым. Он пошел наперекор моде, чтобы страстно и восторженно писать о той грани природы, которую презирали даже тогда. Ормерод открывает книгу утверждением, которое остается актуальным и в наши дни: «Лишь те, кто научился любить ос подобно тому, как некоторые натуралисты любят пчел, будут стараться понять их»[264].

Скрупулезные описания анатомии веспин, сделанные Ормеродом, его восхищение величественной архитектурой их гнезд, размышления об их общественном хозяйстве и о том, как осы спят, переплетаются с не раз высказанной им мыслью, что мы упускаем выгоду, игнорируя мастерство общественных ос в борьбе с вредителями: «Практический результат уничтожения всех ос в поместье сэра Т. Брисбена состоял в том, что по прошествии двух лет это место, словно Египет, заполонили тучи мух»[265].

Это вполне возможно считать первым документированным экспериментом, показавшим, как общественные осы помогают людям, предоставляя услуги по борьбе с вредителями. Далее Ормерод пишет, что в каждом осином гнезде можно было бы собрать «пригоршни крыльев насекомых»: «Если пользу насекомых для человека измерять количеством других насекомых, которых они уничтожают, то осы, несомненно, должны быть нашими благодетелями»[266].

Следуя линии рассуждений Ормерода, Маргарет Морли в 1900 году ругала своих читателей за то, что они не воздают должное осам за их помощь в избавлении от мух: «Мясник должен привечать ее [осу], поскольку то небольшое количество мяса, которое она потребляет, с лихвой окупается тем значительным количеством мух, которых она ловит, защищая его тем самым от одной из самых больших неприятностей, с которыми ему приходится бороться»[267].

В начале XX века предпринимались попытки использовать общественных ос в сельском хозяйстве. На колониальных плантациях в Индии и Вест-Индии стала достаточно популярной идея использовать общественных ос в качестве естественного способа борьбы с вредителями. В 1913 году на островах Сент-Винсент и Сент-Китс колонисты, основываясь на личных наблюдениях, сообщали[268], что в случае привлечения осиных популяций посадки хлопка оказывались меньше поражены вредителем, бабочкой Anomis argillacae, и испытывали меньшую нужду в пестицидах. Десять лет успешного выращивания хлопка без пестицидов и вредителей на Сент-Винсенте связывали с бумажной осой Polistes annularis[269], чьи колонии переселяли в специально построенные сараи для ос, которые плантаторы строили на полях в 1900 году.

В 1950-е и 1960-е годы агрономы воспользовались той же идеей – они строили на полях деревянные хижины и переносили туда осиные гнезда в попытках сделать их популяцию естественными врагами вредителей. В Японии результатом такого перемещения гнезд Polistes в сараи на полях оказалось сокращение популяций репницы Pieris rapae[270], при этом для борьбы с исходной популяцией плотностью пять гусениц на 100 кочанов капусты за сезон рекомендовалось использовать всего лишь одну колонию Polistes chinensis antennalis[271].